- Жалко, что дядя Кэлин не берет меня в Эльдакр, - сказал он.
- Ты не снимаешь мой амулет?
- Нет, - радостно ответил мальчик, сунув руку за шиворот и вытащив серебряный медальончик.
- Больше не снятся кошмары?
- Нет. Как это получается?
- Волшебство, - пожал плечами старик. - Не знаю как, но получается. А видения еще появляются?
- Иногда, - тихо ответил мальчик. - Мэв сказала, что я фантазирую и что это… - он попытался вспомнить слово, - несущесно, - произнес наконец он.
- Несущественно, - поправил Сенлик. - Значит - не важно. Мэв очень умная женщина, обычно с ней стоит соглашаться. Но тут она не права, парень. Я такой же, как ты, вернее, был им когда-то. Расскажи мне о них.
- Тетя Чара сказала, что тебе надо пойти в дом и попить горячего, это тебе полезно.
- Да, это правда. Пойдем вместе.
В доме Сенлик с трудом, одной правой рукой, начал стягивать с себя тяжелое пальто. Чара направилась к нему, и он хотел отмахнуться, но понял, что слишком устал, и принял ее помощь. Сенлик сел за стол и взялся за приготовленную для него кружку медового напитка, сильно приправленного хмелем, как ему нравилось. Фиргол забрался на соседний стул.
- Расскажи о видениях, - повторил старик.
- Я видел, как человек с золотыми волосами стрелялся на пистолетах. Ему прострелили ухо.
- А еще что?
- Такое место, с огромными красными деревьями, больше, чем у нас в горах. У одного ствол толщиной почти с этот дом.
- По-моему, насчет некоторых видений Мэв права, - улыбнулась Чара. - Никогда не слышала о деревьях толщиной с дом.
- Такие растут за океаном, - ответил Сенлик. - Я видел их во сне. Там живут люди, кожа которых красноватая, как эти деревья.
- У них перья в волосах и на рубашках, - добавил Фиргол.
- Правильно, парень. Самое странное, что ни у кого из их мужчин нет бород.
- Не поощряй детские фантазии, - сказала Чара. - Подумать только, гигантские деревья и безбородые мужчины!
- Это правда, - ответил Сенлик. - Клянусь Истоком. Я всегда мечтал переплыть океан и погулять там. Что ты еще видел, малыш?
- Грустного человека, который рисует картины. Он все время сидит один. Я видел, как получается картина - это как в сказке! Он макнул кисточку в темную краску и размазал ее на холсте. А затем взял другую кисточку, окунул ее в белую краску, а потом в голубую. И этой кисточкой он сделал несколько мазков, а темные пятна превратились в горы со снегом. Еще он очень умный.
- А почему он грустный? - поинтересовалась Чара. - Если он умеет так рисовать, то должен быть счастливым.
- Он не счастливый, - возразил Фиргол, - ему всегда больно. У него по всему телу раны, которые кровоточат и гноятся. И еще он пишет длинные письма, а потом сжигает их.
- Кому он их пишет? - спросил Сенлик.
- Не знаю, я не умею читать.
- У него есть жена?
- Нет. Он живет в огромном доме, гораздо больше этого. Там всюду солдаты.
- Ты бы постарался видеть вещи повеселее, - сказала Чара, - а не печальных художников и не людей с отстреленными ушами.
- Я никогда не знаю, что увижу, - ответил Фиргол. - Это так интересно! Вот бы мне ту картину, я бы повесил ее у себя в комнате.
Во дворе снова залаял Лоскуток, но не радостно, как во время погони за зайцем, а тревожно. Сенлик с трудом встал и подошел к окну.
- Кто там? - спросила Чара.
- Братцы Кохланды, - ответил старик. - У тебя есть пистолет?
За восемнадцать миль пути до Айронлатча Эйан Кохланд уже не раз проклял свое решение пойти с братом, принятое от скуки. Он никак не мог понять, зачем Дрейгу понадобилось предупреждать Кэлина. Кроме того, он все еще переживал слова брата о том, что ему нравится Кэлин Ринг. Это было настоящим предательством. Эйан давно привык к тому, что брат его недолюбливает, но прежде все упрощалось тем, что Дрейг недолюбливал абсолютно всех.
Теперь вдобавок к растрепанным чувствам у него замерзли ноги и руки, ныли колени, а еще очень хотелось есть. Эйан сомневался, что их пригласят в дом, и все предприятие казалось пустой тратой времени и сил. Не то чтобы он желал мальчишке зла или его совсем не волновало происходящее. Нет, просто оно не волновало настолько, чтобы мучиться голодом и больными ногами.
Когда они подошли к воротам, вокруг начал скакать маленький черно-белый пес, заливаясь яростным лаем. Дворняжка бросилась к Дрейгу, тот опустился на колено и вытянул руку. Эйан замер. Когда-нибудь его чокнутому братцу откусят пальцы.
Но не сегодня. Пес поступил точно так же, как и все собаки, которым Дрейг когда-либо протягивал руку. Сначала он прекратил гавкать, подозрительно покосился на людей, потом подошел и понюхал пальцы.
- Молодец, - вполголоса сказал Дрейг, потрепав зверя по лохматому загривку.
Наконец дверь дома открылась, и показались двое. Первый - старик Сенлик. Эйан не видел его два года и поразился перемене в его облике: голова уже совсем поседела, старику выглядел на все сто десять лет. Второй вышла Чара Ринг. Вдруг Эйану стало не по себе. Как она была красива! Рыжие волосы, обрезанные короче, чем у большинства ригантских женщин, только подчеркивали ее красоту. Мысли Эйана обратились не к совсем подобающей теме, но вскоре он заметил в ее руках длинноствольный пистолет. Сенлик тоже был вооружен. Неуместные мысли куда-то испарились.
Эйан обернулся к Дрейгу:
- Похоже, встречи с оркестром не предвидится. Дрейг подошел к воротам.
- Можете их не открывать, - сказал Сенлик. - Вам тут не рады.
- Ты засиделся на этом свете, старый осел, - огрызнулся Дрейг. - Будешь ко мне цепляться - убью на месте.
- Попробуй, - хладнокровно отозвалась Чара Ринг. - Я прострелю твою голову прежде, чем ты сделаешь два шага.
- Мне надоело, Дрейг, - сказал Эйан, - пойдем домой, будь что будет.
- Давайте, проваливайте, - поддакнул Сенлик. Дрейг не ответил, сдержав закипающую ярость.
- Я пришел поговорить с Кэлином Рингом, - произнес он.
- Его здесь нет.
- Тогда с Мэв Ринг.
- Ее тоже нет.
- Идем домой, - снова буркнул Эйан. - Нам здесь не рады.
- Да, ты прав, - пробормотал Дрейг.
Когда он уже собрался повернуться, из дверного проема высунулась рыжая голова мальчика. Ребенок натянул белую шапку с ушами, выбежал на улицу и встал между Чарой и Сенликом.
- Это ты Фиргол, который убил медведя? - спросил Дрейг.
- Он съел папу, - ответил Фиргол.
- Иди в дом, - сказала Чара, - не мешай взрослым. Эти люди уже уходят.
- Но они только пришли, - возразил Фиргол. Чара не ответила, но опустила пистолет.
Дрейг угрюмо покосился на Сенлика.
- Я слышал, ты когда-то обладал даром. Вижу, это больше не так. - Он окинул взглядом хозяйственные постройки. - Маловато здесь людей. Надеюсь, они ушли ненадолго.
Чара снова подняла пистолет. Дрейг посмотрел ей в глаза. Эйан потянул брата за рукав - она, без сомнения, была готова выстрелить.
- И еще я надеюсь, - добавил Дрейг, - что ты не врешь о том, как хорошо стреляешь. Боюсь, скоро вам это понадобится.
- Вам надо пригласить их отдохнуть, - сказал Фиргол, - и напоить горячим отваром.
- Тихо, парень! - рявкнул Сенлик. - Законы гостеприимства не распространяются на воров и проходимцев.
- Хотите печенья?
Фиргол вытащил из кармана полураскрошенную овсяную печенину, подбежал к воротам и просунул руку между прутьями решетки. Дрейг опустился на колено, взял угощение, поднялся и вздохнул.
- И не думай! - заявил Эйан. - Нечего в это ввязываться!
- Ребенок в опасности. Из-за него мы прошли двадцать миль, - напомнил Дрейг брату.
- Восемнадцать!
- Какая разница?! - рявкнул Дрейг, свирепо смерил брата взглядом и оглянулся на Сенлика. - Если бы у тебя и в самом деле был дар, ты бы давно понял, что мы пришли не просто так.
Сенлик подошел к воротам.
- Я давно лишился его, Кохланд, - проговорил он. - А мальчик - нет. Как ты думаешь, это плохие люди? - спросил Сенлик Фиргола.
- Их надо напоить горячим, иначе они простудятся, - повторил мальчик. - Папа всегда так делал, когда к нам приходили гости.
- Вы вооружены? - спросила подошедшая Чара. - Да.
Ответив, Дрейг распахнул шубу и показал рукоятки двух пистолетов, торчавших из-за пояса. На лице Чары отразилось замешательство.
- Пойдешь к дому впереди меня, - приказала она. - В такую погоду отказывать в приюте нельзя даже Кохланду.
Эйан собрался было в красках расписать ей то место, куда она может засунуть такое гостеприимство, но понял, что действительно замерз и мечтает согреться у очага. Он молча последовал за братом и поежился, войдя в теплый дом.
Дрейг сел за стол и сгрыз овсяную печенину. Чара что-то шепнула Сенлику, и тот отошел к дальней стене, не убирая свой пистолет. Фиргол, не спуская глаз с Дрейга, забрался на стул рядом.
- Что за человек с бородкой, как наконечник стрелы? - спросил мальчик.
- У него действительно есть дар, - сказал Дрейг Сенлику.
- Он едет сюда, - сообщил Фиргол.
- Знаю, - ответил Дрейг и спросил неровным голосом: - Он еще далеко, правда?
- Кажется, не очень.
Чара протянула Дрейгу кружку с горячим напитком и налила вторую. Когда Эйан взял ее, их руки соприкоснулись. Он покраснел и отвернулся, не поблагодарив.
- Ну, говорите, что за опасность такая, - потребовала Чара.
- Пусть мальчик пойдет наверх, - предложил Дрейг.
- Ему и тут неплохо.
- Не стоит пугать его.
- Не увиливай, говори, что знаешь.