- И возможно, там я находилась бы и поныне, не нуждайся вы во мне сильнее, чем герцогиня, - отозвалась дама Алекто. Она вынула шпильки из прически, сняла алую шляпку, украшенную перьями, и положила ее на скамеечку в изножье кровати, рядом со слегка помятой шляпной картонкой, перевязанной толстой бечевкой. Волосы дамы Алекто - в ее молодые годы они были рыжими, того оттенка, что называют тициановским, - с возрастом поблекли и сделались почти розовыми. Но они и сейчас были искусно уложены под роскошным кружевным чепцом. Дама Алекто изучающе взглянула на леди Роксбари - неумолимое время придало ее глазам цвет серебра, - расстегнула дорожный плащ и положила его рядом со шляпкой.
Леди Роксбари выдавила из себя холодную улыбку.
- Вскоре я уже ни в чем не буду нуждаться, - сухо произнесла она. - По крайней мере, так мне сказал мой врач. Интересно, кому достанется Мункойн, когда я умру?
- Вы бы лучше поинтересовались, кто сделает то, что должны были сделать вы, раз уж вы сами с этим не справились! - отрезала дама Алекто. - Кто займет ваше место, леди Роксбари?
Ее светлость никогда не любила столь прямых разговоров, и уж тем более такая беседа не радовала ее в данную минуту. Невзирая на усилия, которых это ей стоило, Сара произнесла с лукавым равнодушием:
- Полагаю, герцогиня Уэссекская найдет кого-нибудь. А вы что, явились сюда дразнить меня тем, что моя кончина избавляет внука вашей хозяйки от заключенной помолвки?
И тут до леди Роксбари внезапно дошло, что до Бата день пути, а с того момента, как она услышала от доктора Фальконера свой смертный приговор, миновало всего несколько часов. Даже если бы доктор проболтался, вдовствующая герцогиня никак не могла узнать об этом, а значит, не могла прислать сюда свою приспешницу. Леди Роксбари с трудом выпрямилась и потянулась к витому шнуру, намереваясь вызвать Нойли.
- Ваша помолвка - сущая мелочь по сравнению с тем великим делом, которое вы оставили невыполненным. Или вы позабыли, кому в действительности принадлежат эти земли, леди Роксбари?
Взгляд дамы Алекто был полон серебра и льда; выглядело это весьма устрашающе. Но женщина, на которую был обращен этот взгляд, обладала сильным характером.
- Я владею ими по милости короля. Я, Роксбари, - отозвалась больная. Бледные пальцы, унизанные драгоценными перстнями, разжались и выпустили шнурок колокольчика. Что бы здесь ни затевалось, она справится с этим сама. Нечего давать слугам повод посплетничать.
- И вы не связаны более никакой клятвой? - не унималась дама Алекто. Она по-прежнему стояла в изножье огромной кровати, словно призывая леди Роксбари подняться.
С губ ее светлости уже готовы были сорваться резкие слова, что положили бы конец этому утомительному разговору, как вдруг перед взором Сары пронеслась вереница непрошеных образов: канун летнего солнцестояния и события, произошедшие четыре года назад. Ей шел тогда двадцать первый год, и управляющий Мункойна вызвал ее из Лондона и увез, невзирая на все протесты, к Священным Камням, что на границе ее владений, чтобы показать ей Древний народ и взять с нее слово, что Роксбари и Мункойн всегда будут делать то, что должно быть сделано для блага народа и Страны. Вернувшись мыслями в день сегодняшний, Сара взглянула в глаза даме Алекто. Да, тогда, в лунном сиянии, она дала слово. Но кто позаботится о ее людях и ее владениях, когда она умрет? И впервые леди Роксбари осознала, что ее смерть станет утратой не только для нее самой. Теперь Сара уже не удивлялась тому, что дама Алекто оказалась здесь, и не терялась в догадках, откуда та узнала о происходящем. У Древнего народа существовали свои способы обмена новостями, совершенно непостижимые для обычного мира, - но даже этим людям не под силу было победить смерть.
- Если вы скажете, как я могу выполнить эту клятву, я буду вам чрезвычайно признательна, - сухо произнесла леди Роксбари.
- Вы должны вызвать другую женщину, которая займет ваше место, - ответила дама Алекто.
Она встала рядом с кроватью, откинула тяжелое бархатное покрывало и подняла леди Роксбари со смертного ложа. Та зашаталась и упала бы, если бы не сильные руки дамы Алекто. Хозяйке Мункойна казалось, что комната безудержно кружится; молодая маркиза дрожала, словно под порывами ледяного северного ветра. В глазах у нее потемнело, и все вокруг стало тускнеть и сворачиваться, словно края рисунка, брошенного в огонь. Сара почти не заметила, как дама Алекто наполовину отвела, наполовину отнесла ее к креслу у камина, усадила в него и укутала теплым халатом. Его шелковистые бархатные полы все еще хранили запах кедра и лаванды - он долго провисел в платяном шкафу.
- Но я не могу подарить Мункойн! - попыталась возразить леди Роксбари. Дама Алекто налила ей укрепляющего средства, оставленного доктором Фальконером. Леди Роксбари поднесла чашку к губам и почувствовала запах бренди и настойки опия. Она пригубила лекарство и почувствовала, как утихает боль в груди.
- И тем не менее вы можете выбрать свою преемницу, если у вас хватит на это смелости. Взгляните в огонь, - приказала дама Алекто, - и скажите, что вы там видите.
"Дурацкие цыганские фокусы", - презрительно подумала леди Роксбари, но сила духа старшей женщины была столь велика, что Сара не решилась возражать в открытую. Она послушно уставилась в бледные, просвечивающие язычки огня в камине. Наконец-то она согрелась - нет, не просто согрелась: ей стало жарко, она пылала, она стала духом огня… "Дух огня, вот выбор мой…" Комната заполнилась другими существами. Они окружили Сару со всех сторон. Они пели, и их голоса сливались с музыкой пламени…
- Что вы видите? - настойчиво повторила дама Алекто.
Огонь плясал перед глазами леди Роксбари, и в сознании, измученном горячкой, пламя превратилось в портал, в окно, в занавес над сценой, на которой отплясывали огненные призраки…
…Кренясь и пошатываясь, двуколка медленно продвигалась по улицам Парижа. Вокруг повозки бурлила, свистела и насмешничала толпа - зеваки собрались поглазеть, как маркиза де Рошберре наконец-то склонит свою гордую голову. Сара взирала на них с ледяным пренебрежением, словно была разодета в шелк и драгоценности, а не в эту мерзкую ситцевую сорочку, словно ее голову венчала элегантная прическа, украшенная перьями и кружевами, и волосы ее не были безжалостно срезаны почти под корень…
- Ей мы ничем не сможем помочь. Она горда - даже более горда, чем вы. Смотрите дальше, - приказала дама Алекто.
Танцующая Белая Птица, воительница племени кри, смотрела на селение бледнолицых, откуда отец выкрал ее, когда она была еще младенцем. Справа и слева от нее, затаившись, лежали ее братья-воины. Они ждали сигнала к началу боя…
- Вот дух, который нам нужен. Но мы не сможем дотянуться до нее - и, боюсь, даже если бы смогли, она бы нам не помогла. Дальше.
…Палуба корабля. Деревянные поручни пропитались солью и скользят под ладонью. Она - Сара Канингхэм из Мэриленда, и через несколько мгновений корабль, на котором она плывет, пришвартуется к пристани Бристоля. И во всем этом городе нет ни единого человека, к которому она могла бы обратиться, у которого могла бы попросить помощи…
- Вот эта! - решительно вымолвила дама Алекто, и огненные картины развеялись. Леди Роксбари подслеповато заморгала. Ее переполняла память о полусотне других Сар, что обитали в вероятностных мирах и на краткий срок заполонили ее сознание.
- Что вы со мной сделали?! - возмутилась она наконец. - Вы меня заколдовали! Картинки в огне! У меня нет времени на избитые фокусы!
Жизнь ее двойника тенью легла на сознание маркизы: невообразимое детство в независимой Америке, которая не являлась протекторатом английской короны, личность, столь похожая на нее саму и столь отличная по темпераменту…
- Это такой же избитый фокус, как и клятва, которую вы дали среди Священных Камней, - невозмутимо произнесла дама Алекто. - Вы должны вызвать эту Сару сюда, леди Роксбари. Ее ждет впереди не удача, а смерть - если мы не вмешаемся, - и потому мы можем забрать ее, не нарушая Великого закона. Вы, дитя, примете ее смерть, а она…
- Получит мою жизнь?! Она? Эта пуританская церковная мышь?! - Леди Роксбари была оскорблена до глубины души. Но этот возглас дорого ей обошелся: маркиза принялась хватать воздух ртом и зашлась в новом приступе кашля, так и не сумев совладать с ним. Ей казалось, что жизнь утекает из нее с каждым спазмом, сотрясающим тело, - а вместе с жизнью уходит и все то, что она могла и должна была сделать. То, что непременно нужно было сделать…
- Эта девчонка?! Да она никогда не справится с тем, что могла бы сделать я! - почти беззвучно выдохнула леди Роксбари.
- Она сделает все, что могли сделать вы, - и еще больше. Она спасет Англию - если у вас хватит мужества перенести ее сюда, к нам, - твердо сказала дама Алекто.
Леди Роксбари откинулась на обитую парчой спинку кресла. Комната продолжала вращаться вокруг нее, даже когда она закрывала глаза. Сара чувствовала на себе взгляд Grandmere Пантеи и ощущала, как слабость подхватывает ее и несет на кроваво-тусклой волне в безбрежный океан вечности, осиянный звездным светом. Вечный мир, вечный покой. Но не сейчас, нет, час еще не пробил…
Маркиза горделиво вскинула голову:
- Можете отзываться о моей жизни как вам заблагорассудится, мадам, но никогда не смейте говорить, что мне недостает мужества!
Чистейшей воды безумие - подчиняться этой сумасшедшей, - но судьба не оставила ей другого выхода. Она - Роксбари и не может умереть, оставив обещание неисполненным. Дама Алекто одобрительно кивнула: