- Не совсем, - Рамон мягко спрыгнул со стола и отошел к камину. - Да, мне пришлось увезти мадам Изабеллу из города, но я сделал это только ради сохранения ее жизни. Теперь, когда вы прибыли, я с величайшим удовольствием доверю ее вашему попечению. Вы собираетесь уехать сегодня или окажете нам любезность и переночуете в Ренне?
- Э-э… - замялся с ответом Гай. Де Транкавель-младший поспешно воспользовался его нерасторопностью:
- Да, нам известно, что вы направляетесь в Марсель и далее, к Святой Земле. Благородная цель и достойное стремление. Однако, да будет мне позволено заметить, один-два дня отдыха вам ничуть не помешают, зато даруют нам возможность загладить невольно причиненные вам хлопоты, - и, не меняя интонации радушного хозяина, донельзя обрадованного явлением долгожданных гостей, он продолжил: - Вдобавок, понадобится некоторое время, дабы разрешить кое-какие спорные вопросы и придти к взаимовыгодному соглашению.
Сэр Гисборн от души понадеялся, что сберег внешнее спокойствие и ничем не выдал своей тревоги, услышав этот многозначительный намек. Его компаньон, напротив, оживился и слегка подался вперед, словно дождавшись неслышного сигнала, означающего завершение пустячной болтовни и начало серьезной беседы.
- Какие такие вопросы? - осведомился он, нарочито растягивая слова и говоря со столь ужасающим акцентом, что Гая передернуло, а Рамон удивленно склонил голову набок, явно затрудняясь пониманием сказанного. Мессира Бертрана выходка гостя оставила совершенно равнодушным, он невозмутимо уточнил:
- Для начала - о документах, которые вас просили доставить.
"Только не запутаться! - прикрикнул на себя сэр Гисборн. - Выходит, им обоим известно об архиве - может, от мистрисс Уэстмор, может, от кого другого. Лгать у тебя все равно не получится, так старайся хотя бы убедительно поддакивать".
- Прежде любых обсуждений мы хотели бы побеседовать с мистрисс Изабель, - теперь произношение Мак-Лауда звучало почти безупречно, и Гай в бессчетный раз спросил, доведется ли ему узнать, какое обличье является для его спутника истинным.
- Вы настолько дорожите ее мнением? - недоуменно поинтересовался Рамон. Ему не стоялось на месте, он непрерывно передвигался по комнате, от камина к окнам, вокруг стола, оттуда - к дверям, и обратно, напомнив сэру Гисборну леопарда из королевского зверинца в Лондоне, денно и нощно мерившего шагами углы своей просторной клетки. - Нет, я не спорю, она намного сообразительнее представительниц своего пола, но позволять женщине вмешиваться в неподобающие ей дела… Или вы желаете убедиться, что ей оказан надлежащий прием?
- И то, и другое, - Дугал на редкость удачно передразнил снисходительную интонацию наследника рода де Транкавель.
- Сомневаюсь, что мадам Изабелла захочет вас видеть, узнав, что вы не выполнили ее просьбы, - Рамон с видом искреннего сочувствия покачал головой.
- Тогда нам придется воспользоваться вашим любезным приглашением и задержаться до тех пор, пока она не изменит своего решения, - безмятежно сказал Мак-Лауд. - Времени у нас в обрез и денька через два мы поневоле вынуждены будем вас покинуть. Надеюсь, общество мистрисс Изабель не покажется вам навязчивым. Она умеет быть миленькой, если захочет, но вся беда в том, что она ничего не знает.
- Не знает о чем? - пришла очередь Рамона насторожиться.
- О том, куда девались интересующие вас злополучные бумаги, - охотно разъяснил Гай. Поскольку он говорил правду, то прозвучала она вполне весомо, заставив мессира Бертрана, с затаенным удовольствием созерцавшего разыгрывавшуюся перед ним битву, и его отпрыска обменяться подозрительными взглядами.
- Допустим… - протянул Рамон, однако уже не столь уверенно, и сэр Гисборн с удивлением отметил, что де Транкавель-младший изрядно встревожен и даже не пытается это скрыть. - Однако, если она пребывает в неведении, кто же знает?
- Мы, разумеется, - сэр Гисборн решил закрепить достигнутый успех. - А чтобы вы не испытывали сомнения в наших словах… - он снова полез в кошель, краем глаза заметив ободряющий кивок Дугала, и мысленно похвалив себя за вовремя принятое решение сделать маленький шажок навстречу собеседникам.
Они обдумали все заранее, во время ночевки в Алье, когда Мак-Лауд предложил снова вскрыть один из сундуков, выбрать письмо, содержащее побольше ценных сведений, и вручить его противной стороне, подтвердив тем, что архив имеется на самом деле. Рыться в бумагах выпало безотказному Франческо, прокорпевшему над ворохом свитков до глубокой ночи. Смотревшему на его работу Гаю пришлось согласиться с тем, что ремесло торговца ничуть не легче прочих, а мессир Бернардоне начал пространно жаловаться на судьбу, настойчиво возвращавшую его к тому, от чего он пытался бежать - к банковским книгам, денежным расчетам и мудреным понятиям вроде debeto, rimborso, deposito, казавшимся господам рыцарям чем-то наподобие каббалистических заклинаний. Наконец, Франческо отложил в сторону четыре листа, пробормотал, будто эти послания кажутся ему наиболее подходящими, зевнул и улегся спать прямо за столом, положив голову на крышку черного сундучка.
Желтоватый пергамент, исчерченный рядами черных строчек, перешел из рук в руки. Владельца замка, похоже, настиг старческий порок дальнозоркости, и он удерживал лист как можно дальше, прищуренными глазами разглядывая слова и цифры. Сына бумага почти не заинтересовала - мельком покосившись на нее, он перенес свое внимание на черную статую в нише. Сэр Гисборн подумал, что Рамон де Транкавель обладает весьма неуравновешенным характером, делающим его опасным противником в любого рода поединках, как словесных, так и с применением оружия. От таких никогда не знаешь, чего ожидать. К подобным людям относился и Мак-Лауд, однако странности компаньона стали для Гая вполне привычными.
- Весьма любопытно, - вынес свое решение мессир Бертран, положив пергамент перед собой. - Однако я вижу только disjecta membra некоего целого. Где остальное?
- Это все, что мы можем предложить, - вежливо, но непреклонно отрезал Дугал, и уточнил: - Как знать, вдруг после разговора с мистрисс Изабель к этому клочку телячьей шкуры добавятся его собратья?
- Спуститесь вниз, пересечете верхний двор, увидите дверь, выкрашенную в синий цвет, с молотком в виде львиной головы, - Рамон щелкнул статую по носу и круто развернулся на каблуках. - Столь дорогая вам особа проживает именно там. Полагаю, завтра мы продолжим нашу занимательную беседу? - он сопроводил свой вопрос ослепительной улыбкой, за блеском которой Гаю померещилось нечто иное, зыбкое, как отражение луны в заросшем ряской бездонном омуте. - Кстати, нынешним вечером моя жена устраивает небольшой quodlibet, и мы будем рады видеть вас. Вас всех, - он выделил это слово голосом. - Вместе с мадам Изабеллой… и вашим спутником. Мне сказали, он trobaro, певец?
- В какой-то мере да, - осторожно ответил Гай.
- Тогда не позабудьте захватить его с собой, - не попросил, а скорее распорядился наследник семейства, небрежно пояснив: - Здешняя жизнь больше смахивает на размеренное бытие военного гарнизона, и наши дамы скучают без развлечений. Мы собираемся после заката солнца, в этой башне, в нижнем этаже - там побольше места и тепло.
- Благодарим и придем, - кивнул сэр Гисборн, присвоив себе право говорить от лица своих компаньонов, и поднялся со скамьи, здраво рассудив, что встреча - удавшаяся или нет - подошла к концу. Надо полагать, на вечеринке их представят остальным членам фамилии де Транкавель, можно будет раззнакомиться с хозяевами Ренна поближе, и украдкой выслушать новости Франческо - наверняка за время их отсутствия он сумел набрать изрядное количество местных сплетен.
Мак-Лауд, словно не замечая, что его напарник начинает выбираться из-за стола, продолжал сидеть, изучая переплетения темно-красных и золотистых нитей скатерти. Гай поневоле встревожился: такая вот задумчивость обычно не предвещала ничего хорошего. Спустя миг его подозрения оправдались - Дугал поднял голову и как ни в чем не бывало отчетливо произнес:
- Да, чуть не забыл. Нас просили узнать, все ли благополучно с lapis exillis.
- Кто просил? - вот теперь в голосе де Транкавеля-старшего прорезалась тревога, зато младший с совершенно равнодушным видом пожал плечами, проворчав:
- Что ему сделается…
- Тот, кто заинтересован в вашем успехе, - многозначительно ответил Мак-Лауд, и Гаю захотелось крикнуть: "Замолчи! Не дразни их!". Он не понимал, о чем идет речь, догадываясь, что компаньон отвечает наобум, только благодаря удивительному стечению обстоятельств удерживаясь на тонкой грани между правдой и обманом.
- Да? - недоверчиво переспросил мессир Бертран, явно намереваясь что-то уточнить, но сын перебил его:
- Думаю, не случится большого вреда, если они взглянут, как продвигается работа. Сегодня уже не успеете - там все заперто на ночь. Приходите завтра после полудня. Старик, разумеется, поднимет крик, но вы не обращайте внимания, сошлитесь на меня, - он вдруг резко наклонился вперед, опираясь обеими руками о столешницу, мгновение пристально разглядывал опешивших компаньонов (Гаю снова привиделось гибельное, влекущее мерцание, некая скрытая, неустанно расширяющаяся червоточина) и еле слышно осведомился: - Там… там готовятся?