Ситуация казалась настолько бредовой, что Никита даже не проявлял беспокойства. Ну куда могла исчезнуть целая деревня в несколько дворов? И если ее снесло некое стихийное бедствие, украли инопланетяне, разбомбила авиация НАТО – то кто аккуратно разровнял землю, засадил травой и поставил вместо каменных деревянные дома?
– Мастер, вы здесь? – поднялся со стороны реки Игорь Картышов. – Идите ко мне, посмотрите.
– Стоп, без меня никуда не ходить! – предупредил сержант, направился ко второму дому, заглянул внутрь и испуганно шарахнулся назад. – Гдатская сила, и здесь тоже… А что у реки?
– Пошли, посмотрим, – позвал Игорь, спускаясь обратно к воде.
У самого берега, привязанная с толстой березе, покачивалась большая лодка – метров десять в длину, трех в ширину, с высокой мачтой. Никаких надстроек-кают на ней не имелось, но перед мачтой стоял небольшой парусиновый навес. Росин сразу обратил внимание на толстые пеньковые канаты, полотняный парус, на прицепленные к бортам круглые щиты, на лежащие на дне две граненые пищали. Похоже, это судно собирали по всем правилам в каком-то реконструкторском клубе.
– Неужели новгородские ушкуйники? – покачал он головой. – Они что, белены объелись?
– Кто-кто? – навострил уши сержант.
– Утром несколько лодок должно было из Новгорода подойти, – пояснил Росин. – Шведскую высадку изображать. Вот что мы сделаем: Игорь, иди к стоянке "Глаза Одина", попроси их взглянуть на этот кораблик. Может, признают, видели на каком-нибудь сборище. И скажи, пусть все в лагере доспехи оденут. Мало ли еще какие психи объявятся…
– Здесь я отдаю приказы! – повысил голос сержант.
Игорь кивнул и побежал в сторону поляны.
– Ну… – запнулся милиционер, потом зло сплюнул и пошел следом.
Лагерь просыпался. Кое-кто еще только потягивался, брел к реке, умываться, предвкушая веселый интересный день, но многие уже знали о случившихся поутру убийствах и озабоченно обсуждали случившееся. Совет надеть доспехи был воспринят как сигнал явной и вполне реальной опасности – впрочем, совершенно правильно.
– Степа, центральная не отвечает, – кинулся навстречу командиру патрульный. – Кажется, рация накрылась: вообще ничего не слышно, только треск.
– Гдатская сила, этого только не хватает! – выругался сержант. – Ну-ка, дай я попробую…
Пока начальник патруля орал в микрофон рации, Росин достал свой сотовый, попытался набрать номер, но телефон упрямо не подключался к линии. Тогда Костя отошел к палатке, потряс за плечо спящего там на раскладушке Немеровского:
– Миша, у тебя "труба" с собой?
– А-а, мастер? – продрал глаза тот. – С собой. А что?
– Вызови "скорую". Скажи, есть раненые. С огнестрельными ранениями.
– Огнестрельные?! – сел на постели Миша. – Откуда?
– Ты "скорую" вызови, – попросил Росин. – Потом расскажу.
На улице вокруг палатки мастеров и рядом с милицейской машиной начала потихоньку собираться толпа. В основном из тех, кто приехал на фестиваль из любопытства или заодно с друзьями.
Сержант, наконец, сдался перед бунтом техники, повесил микрофон, поставил ноги на землю и задумчиво почесал голову.
– Эй, начальник, – окликнули его из толпы. – Ты хоть объясни, что происходит! А то, говорят, тут чеченцы целый поселок вырезали!
– Какие чеченцы? – отмахнулся милиционер. – Ваши же дружки перепились и резню устроили. Стас, давай так: вы с Лехой соберите арестованных в один сарайчик, заприте… Убитых не трогайте, пока бригада не приедет. Ну, ты покарауль задержанных, а Леха пусть любопытных в деревню не пускает, и проследит, чтобы из лагеря никто не ушел до приезда следаков.
– Нам тут что, на цепи сидеть? – моментально начали возмущаться в толпе.
– У меня собака дома некормленая!
– А у меня сегодня деловая встреча!
– Спокойно граждане, спокойно! – поднял ладони сержант. – Отсюда до Кировска всего двадцать километров! Через час сюда приедут наши сотрудники, снимут предварительные показания, запишут ваши данные и вы сможете отправиться на все четыре стороны! Стас, а ты не стой. Работайте давайте, работайте.
Он захлопнул дверцу, завел мотор. Минуту выждал, давая маслу время разойтись по двигателю, после чего тронулся и медленно двинулся к выезду с поляны. Там "УАЗик" остановился. Сержант вылез наружу, присел на землю и принялся рассеянно ковырять пальцем землю. Росин побежал к нему – толпа хлынула следом.
Выезд с поляны на шоссе огораживали несколько высоких тополей. Деревья стояли на месте, но вот шоссе – шоссе не было! Сразу за тополями начиналась заболоченная низина, утыканная редкими низкими березками. Патрульный расковырял ямку глубиной сантиметров десять, поднял глаза на Росина:
– Ты смотри, как его уничтожили. Никаких следов не осталось.
– И что делать будем?
– Придется пешком идти, – выпрямился сержант. – От деревни должна быть дорога. Иначе как они тут живут? До Кировска доберусь, там разберемся. Боюсь только, не поверят они мне.
– А нам что, до завтра тут торчать, пока вы все туда-сюда бродите? – выступил вперед молодой человек в капроновом спортивном костюме. – Мне сегодня в три нужно быть на Витебском вокзале. Я из-за вас работу терять не намерен!
– А у меня собака некормлена! – поддакнул женский голос.
– Мне нужно сделать сегодня в два важный звонок, – добавил стоящий с края полный лысоватый мужчина. – А телефон здесь почему-то не работает.
– Сделаем так, – сдался сержант. – Все, кому срочно нужно уехать, пойдут со мной. В отделении с них снимут показания, после чего отпустят. Только имейте в виду: идти придется больше двадцати километров. Это тяжело.
– Двадцать километров, это часов пять идти, – покачал головой мужчина. – Как бы не опоздать. Девятый час уже.
– Ну, кому нужно, идите за мной, – сержант двинулся через поляну в сторону разгромленной деревни.
– Мастер, а телефон-то крякнулся, – окликнул Росина Немеровский. – Ни ответа, ни привета. Словно мы в пустыне Сахара сидим, а не рядом с городом.
– Мой тоже не работает, – кивнул Костя. – И милицейская рация.
– Может, буря электромагнитная?
– Вполне может быть, – пожал плечами мастер. – Она и бакены по Неве утопила, и дачи на том берегу снесла, и дома в деревне подменила, и шоссе кировское сжевала.
Немеровский круто развернулся на одном месте:
– От блин! И правда ничего нету! Слушай, мастер… Ну ладно, бакены утопить можно, а дачи-то куда делись? Нет, снести дома можно – но откуда вместо них лес?
– Ты дежурных на кухню назначал? Пусть кашу на завтрак варят. Сейчас сержант свалит, сходим лодку одну внимательно осмотрим. Потом позавтракаем и совет мастеров соберем. Может, к тому времени что и уяснится.
Когда вместо шоссе за поляной обнаружилась низкая болотина, Степану стало жутковато. Он мог понять, как опившиеся водкой и чокнутые на мечах мужики полезли грабить соседние дома – кто их знает, может они себя викингами вообразили? Но исчезнувшее шоссе… От этого веяло настоящей чертовщиной, и сержант даже тихонько незаметно перекрестился.
Упрямство свидетелей, вечно норовящих ради своей копейки плюнуть на чужую жизнь, на этот раз его только порадовало – топать в Кировск в одиночку ему совсем не хотелось. Поэтому Степан разрешил всем желающим идти за ним, а потом с независимым видом двинулся к деревне.
Поднявшись на холм, он оглянулся: следом вытянулось в цепочку шесть человек. Две девицы, какой-то хиппи с дымящейся самокруткой во рту, лысоватый мужчина и две парней в спортивных костюмах. На душе стало чуть спокойнее – Степан ни разу не слышал, чтобы лешие или "зеленые человечки" связывались с такими большими группами людей. С лесной нечистью сталкиваются чаще всего одиночки.
Поравнявшись со своим подчиненным, сидящим на березовом чурбаке, сержант остановился:
– Ну как у вас тут, Стас?
– Сволокли их всех вместе. Ножи всякие, сабли, кистени и прочее в том доме, за дверью сложили. Леха двоим ноги прострелил. Врач из этих, – милиционер кивнул в сторону поляны, – лапы перевязал, но нужно скорую. И еще один… В куртке был, в кожаной, а внутри железо зашито. "Макаров" куртку не пробил, но кости у него, кажись, все переломаны. Долго не протянет.
– Ладно, смотри тут, больше не пей. Я скоро вернусь.
От деревни вниз с холма действительно вела узкая тропинка. Степан пошел по ней, надеясь, что вскоре выйдет на более проезжую дорогу. Он не видел, как к оставленному им часовому подошла босоногая девушка лет семнадцати в простой полотняной рубахе ниже колен и протянула деревянный ковшик:
– На, трудник, испей кваску с устатку.
– Спасибо, – с самого утра Стасу в рот не попало еще ни капли воды, а пить после вчерашнего хотелось страшно. Он с наслаждением выпил холодный, чуть кисловатый пенящийся напиток: – Ох, хорош квасок, забористый. Спасибо.
– Сама варила, сама ставила, сама стерегла, – девушка забрала ковшик и поклонилась патрульному в пояс. – Благодарствую тебе, вой, за станишников злобных. Ты спи, беды не чуй. На тебя затайки не держу.
– Да что ты, все хорошо… – Стас почувствовал, как у него слипаются глаза. – Черт, вставать только рано пришлось.