– Да, он. И уже капитан первого ранга, и командует первым отрядом эсминцев. Так вот, после того как эсминцы открыли огонь по транспортам, их также поддерживали "Олег" и "Богатырь". Когда суда, спасаясь от расстрела, стали поворачивать на обратный курс, чтобы скрыться в территориальных водах Швеции, то сбились в кучу. Вот тут-то все эсминцы по команде Вилькена выпустили свои торпеды – ночь озарилась взрывами торпед. А с юга подходили германский крейсер с двумя миноносцами, в сопровождении трех патрульных кораблей (бывшие рыболовные суда). Их встретил "Петропавловск" со второй парой крейсеров и четверкой эсминцев из дивизиона Шевелева. Крейсеру и одному из миноносцев посчастливилось затеряться в ночи. Итак, противник потерял девять транспортов, один миноносец и три патрульных корабля.
– Молодец Петр Львович, я искренне поздравляю его с этой победой. Вот почему мне так хочется обратно на Балтику. А как решили поступать с остальными кораблями, что еще лежат на дне Рижского залива?
– Что тут решать-то. Постараемся поднять более новые и менее поврежденные корабли, чтобы быстрее можно было их восстановить. И в первую очередь, как только залив очистился ото льда, уже начались подготовительные работы по подъему еще одного крейсера. Следом на очереди у нас пара больших миноносцев. Возможно, что-то из мелочи.
– А "Нассау"?
– Им займемся позже.
– Отчего же так?
– Большие затраты на подъем и ремонт. А время поджимает. Но его обязательно поднимем.
– Желательно бы этим летом поднять орудийную башню с "Полтавы", да и с германских броненосцев не помешало бы поднять несколько штук. Можно даже башни промежуточного калибра поднять. Пригодятся.
– Башню с "Полтавы" уже подняли. После разборки и ремонта ее подготовят к транспортировке на Черное море.
– Насчет башни. У меня было предложение установить эту башню на береговой батарее полуострова Церель.
– Этот вариант мы обсуждали и после всех расчетов решили, что трехорудийные башенные установки на береговой батарее это избыточная огневая мощность, да и экономически невыгодно. А вот двухорудийные – в самый раз. Но этим мы займемся после войны. А сейчас на полуострове идут работы по установке четырех одноорудийных станков под новые двенадцатидюймовые орудия.
– После войны так после войны, но обязательно чтобы на полуострове береговая батарея была башенной.
– Не сразу, но будет. Сам понимаешь, что после такой войны денег на все взять будет неоткуда. Тут на днях в Николаев был отправлен очередной эшелон с механизмами от "Полтавы". И это уже пятый.
– То, что два эшелона на судоверфь прибыли, мне докладывали. А вот остальные, значит, еще где-то в пути. Ну что же, это неплохо, сократится время достройки "Николая I". Василий Александрович, вы ничего не упомянули о том, как проходит перестройка "Океана" в авианосец?
– А что тут говорить, Михаил Коронатович. Там работы хватит еще на пару лет. В этом году точно его не перестроят. А на будущий год я загадывать не стану, это ты у нас оракул, и должен знать, войдет он в строй на будущий год или нет.
– Вот если бы я был там, в Петрограде, то сказал бы, когда он войдет, и даже помог бы в этом, но я сейчас далеко от Петрограда. Похоже, Россия опять профукает очередное первенство и не закрепит за собой привилегию называться первооткрывателями в постройке авианосцев.
Но тут наш разговор прервали приглашением в зал, где собирается для заседания большой военный совет.
Зал был среднего размера, в мирное время во время судебных разбирательств тут, наверное, могло присутствовать максимум человек сто. Сейчас посреди зала выставили с десяток столов, и это построение формой напоминало букву П. Во главе стола сидели: Николай II в центре, справа от него генерал Алексеев, слева граф Владимир Борисович Фредерикс, министр императорского двора.
"А он-то тут какого х… делает", – подумал я. В военном деле он ни хрена не смыслит. Николай чудит, призвав его на совет, или он тут как секретарь или будет председателем совета – спикером? Хорошо, пока его пропустим. Дальше за главным столом находились: военный министр генерал Дмитрий Савельевич Шуваев. Он сидел рядом с генералом Алексеевым. Премьер-министр князь Львов расположился рядом с графом Фредериксом. За следующим столом, что стоял с правой стороны от главного, сидели министр внутренних дел Маклаков, морской министр адмирал Григорович и начальник МГШ адмирал Русин. Министр вооружения генерал-лейтенант Алексей Владимирович Шварц. Дальше по этой же стороне расположились командующие фронтов и мы с адмиралом Каниным. И еще несколько военачальников. За другим столом, напротив, что стоял с левой стороны, министр иностранных дел Сазонов. Министр финансов Петр Барк. Министр путей сообщений господин Кригер-Войновский. В этом же ряду сидели другие государственные мужи, Александр Николаевич Наумов, министр земледелия и продовольствия, князь Всеволод Николаевич Шаховской, министр торговли и промышленности. Всего присутствующих было человек тридцать, как мне показалось на первый взгляд.
Похоже, тут почти весь кабинет министров собрался, глядя на всех этих людей, подумал я. И больше половины из них – члены ГКТиО. Среди присутствующих я не увидел командующего Северным фронтом Куропаткина, но присутствовал и генерал Гурко, которого я и рекомендовал государю на пост командующего Северным фронтом. А в каком качестве он сегодня тут, я пока не знаю.
Вот из-за стола поднялся Николай II, и в зале наступила тишина.
– Господа министры, военачальники и председатели комитетов, сегодня мы собрались тут для принятия нескольких важных решений. Первое – это предстоящее наше наступление, оно являлось частью общего стратегического плана на этот год. Второе – что нужно предпринять для того, чтобы оно принесло нам победу.
Итак, на этом совещании решались стратегические вопросы по организации и обеспечению всем необходимым армии, которой начиная с этого года предстоит только наступать, а не пятиться. Первым выступал генерал Шварц, ему, как министру вооружения, предоставили возможность отчитаться за проделанную его министерством работу. Что и в каком количестве было произведено за неполные пять месяцев этого года. Из доклада стало ясно, что армии катастрофически не хватает винтовок, пулеметов, причем дефицит тех и других очень велик.
– Винтовок нам не хватает около четырех миллионов, пулеметов сорок пять тысяч. За пять минувших месяцев на наших заводах выпущено восемьсот тысяч винтовок и около трех тысяч пулеметов, из-за границы мы получили еще почти пятьсот сорок тысяч винтовок и более пяти тысяч пулеметов. Кроме того, было отремонтировано сто семьдесят тысяч винтовок и полторы тысячи пулеметов. Патронов к ним наши заводы изготовили почти один миллиард, из-за границы получено еще более трехсот пятидесяти миллионов. Авиационные заводы произвели восемьсот пятьдесят самолетов разного типа, из них двадцать три воздушных корабля Сикорского. На Путиловском заводе собрано тридцать восемь бронетачанок и одиннадцать бронеходов конструктора Пороховщикова, еще пять бронетачанок и один бронеход собран в Нижнем Новгороде на Сормове. Налаживается производство этих машин на Металлическом заводе Петрограда, в Москве, Киеве, Николаеве. На Путиловском собрали три тяжелых бронехода конструкции инженера Менделеева. К первому июля мы должны получить еще порядка сорока бронетачанок, десять – двенадцать бронеходов и три-пять машин Менделеева.
– Танка! – непроизвольно вырвалось у меня.
– Что вы сказали, адмирал? – спросил генерал Шварц.
– Я предлагаю, для секретности конечно, назвать эти машины "танками". "Танк" в переводе с английского "бак", а по виду они и в самом деле немного похожи на бак. Предположим, противник перехватит наше донесение, в котором, например, говорится, что "в войска генерала Эверта направляются пять больших баков для воды и десять малых". Что подумает противник?
В зале послышались смешки.
– Ну что ж. Танк так танк, пусть будет так, – проговорил генерал Шварц и продолжил: – Также мы получили шестьдесят один бронированный автомобиль и шесть бронепоездов. От промышленности поступило четыре тысячи девятьсот пятьдесят новых и две тысячи отремонтированных орудий, а к ним пятнадцать миллионов снарядов.
Потом Шварц перечислял, сколько и чего мы получим в ближайшие два месяца. Какие еще новинки поступят в нашу армию. Упомянул, что промышленность сдала армии первую тысячу автоматических винтовок Федорова и сотню ручных пулеметов его же конструкции. Триста самозарядных штурмовых карабинов и сто штук штурмовых автоматов Коровина – Токарева. Приступили к производству минометов полковника Мигура, и первые сто штук уже получены от промышленности. Миномет Мигуры во всех отношениях по мобильности превосходит используемые в данный момент бомбометы. Он легче и проще в обращении, и главное, что намного превосходит по скорострельности своих предшественников. И напоследок Шварц поведал, чего и сколько мы получим из-за бугра.
Если, конечно, все это получим, но можем и не получить или получить, например, через год, проскочила у меня мысль.