Теперь двое - среди них единственная настоящая женщина в пятёрке - изображают стражу. Полуслепую, но старательную. И ненавязчиво выводят саксов куда нужно. Ко рвам и заднему фасу крепости. Мимо правой башни, на которую по такому случаю водрузили знамя Глентуи. Чтобы рассмотрели в темноте - пришлось подпустить поближе, а для того - договариваться с настоящей стражей. Которая состояла из гленцев, так что здесь проблем не возникло. Интересно, как саксы оценят бдительную наружную стражу и дрыхнущую внутреннюю? Расслабились за гранью дружеских штыков?
Штуку со знаменем подсказал Харальд. Росомаху, как символ и значок, он знал хорошо. И если ворон искони означал "пленных не берём" - здесь и сейчас, впрочем, и так не брали, - то проказливая растрёпа, примостившаяся при древке или вышитая на полотнище, означала: "Граблю до исподнего. Включительно". Главное же, пользовались этим знаменем исключительно норвежцы. Которые как раз и выдавливали англов, саксов и ютов с благодатных датских земель. Ох, и хорошо же должно стать тем, кто от норвежцев попросту сбежал, надеясь забрать землю у цивилизованного, размякшего народа. И вдруг увидел ненавистный символ. "Мы уже здесь. Ну, подите сюда, голубчики. И золото своё не забудьте".
А саксы увидели - это же не вышивку на полотнище разглядывать, тут достаточно приметить профиль раззявленной пасти, поднятую для удара переднюю лапу и короткий хвост-помело. И хоть шли крадучись, как с разбега на стенку налетели. Это было плохо, ложный патруль не мог остановиться, вызвав подозрения. Момент скользкий, но дальше саксы сами двинулись по нужному маршруту. Вероятно, состояние болотистой поймы их интересовало ничуть не меньше подсчёта костров в лагере бриттов. Хотя бы потому, что укрепления с этой стороны часто бывали гораздо слабее. А то и вовсе отсутствовали.
Что захотели - то и получили: убедились, что вал со стороны болота подновлён, частокол - не хуже, чем спереди. Ворот нет. Что ворота есть, но видны только с северной стороны - саксам знать не стоит. Так же как и того, что с севера конница уже может пройти по "болоту". А вот на юге земля достаточно подсохнет только к утру. И всё-таки, нужен третий пункт экскурсии - ко рву. Для надёжности.
Барды-загонщики старательно играют роль стражников, общаясь бряцанием оружия. Стараются, чтоб выглядело - и особенно звучало - естественно. Врага следует уважать.
Хвикке любят и ценят "малую" войну. Которую ведёт не войско короля строем, а несколько добрых воинов своим усмотрением. Спроси любого - именно в этом главная их особенность, совсем не в бое строем, это умеют почти все. Подкрасться, напасть внезапно. Безопасно убивать, потом хвалиться победами. В этом же походе такого развлечения на их долю выпало немного. Разумеется, выходить-то многие выходили. Да все бритты ушли в земляные крепости на холмах. Пахать не надо, скот, кроме свиней, на зиму так и так в стойло загонять. Дров - и тех запасли вдосталь. А если кто и выходил - посмотреть, чего и как, - так не один. Да оказывался ничуть не меньшим любителем малой войны. Да ещё располагающим лошадью и промышляющим на родной земле. Тут, при всех талантах саксов, шансы уравнивались. Это не считая диведских разъездов!
Разведку Хвикке всё равно высылали. Но удовольствия в ней не было. И только теперь им стало интересно по-настоящему. Сходить в лагерь враждебной богини - подвиг. Даже если никого там не убьёшь.
Что на влажном лугу что-то припрятано, они поняли сразу. Ночь, болото, плавни, неожиданно сухая земля болотистого берега. Впрочем, дождей не было давно. Вот потому бритты не поленились - вырыли рвы и кольев натыкали, закрыли дёрном. Чтобы точно обезопасить берег. Оно и немудрено - со стороны болота разве пеший подойдёт, а перевес в пехоте не за ними…
На расстоянии, да в неверных тенях слов по губам не прочитать. Немайн превратилась в продолжение собственных настороженных ушей, ловя голоса врагов. Тихо. Очень тихо. Но - слышно!
- Что они говорят? - шевельнулись губы рядом лежащего аннонца.
- Один уверяет, что перекрытия для ловушки больно толстые. Другой считает, это неважно - земля обрушится сама, слишком непрочная. Третий… Третий подозревает машину! Он знает обо мне и думает, что рвы будут пропускать нашу кавалерию и проваливаться под саксами. Потому, когда они будут отходить, первого - убейте. Второго - подраньте, не насмерть. А третий… Пусть живёт. У саксов командир умный. Он не поверит в избирательный пропуск, а колья убедят его во второй версии.
- Ясно.
Бард поднялся, заскользил кошачьей походкой - прекрасно видимый, оттого чуточку забавный. Зато очень тихий. И при этом - обутый. Мокасины, оказывается, не только в Америке носили. Саксов понемногу оттеснили от лагеря, загнали в лес. Увы, сквозь деревья и сиды не видят, ни днём, ни ночью. Оставалось - вслушиваться. Да разглядывать колышущуюся траву. Хотя вереск, кажется, не трава… На некоторых ветвях ещё догорают высохшие цветы, сохранившиеся с лета. Красные искорки на зелёном, как на пледах О’Дэсси.
Возвращающегося барда Немайн увидела раньше, чем услышала - хотя головой пришлось покрутить. Да, это не сакс.
- Удалось?
- А… Ты слышала шаги?
- Я тебя вижу.
- Забыл… Сделали всё, как ты сказала. Одного я застрелил сам, второго ранила Фланн. Она искуснее в стрельбе из лука. Хорошо ранила - жив будет, говорить сможет, но на битву завтра не выйдет. Сакс, которого мы отпустили целым, утащил раненого к своим… Можно больше не таиться.
Но звук так и не включил!
Немайн вскочила и начала отряхиваться. Впереди ждала бочка с водой - и на этот раз с горячей. Почти кипяток. Блаженство! А потом четыре часа сна. Но - вопрос следовало задать. А то кто знает, что за драконы таятся среди белого пятна.
- Почему ты продолжаешь разговаривать одними губами? Без звуков?
Бард расширил глаза. Чуточку нарочито. Хлопнул ртом, изображая глуповатое удивление. То ли опять забыл, что сида хорошо видит его лицо. То ли изображал что-то… Зато ответил серьёзно и понятно:
- Потому, что почитаем тебя выше остальных богов. И, когда важна помощь судьбы, стараемся напомнить ей, что мы часть тебя, пусть и небольшая. Речные. Значит, немного рыбы! Мы всё-таки барды, и хотя стрелы нам привычнее песен, такие вещи проделываем словом, мелодией, жестом…
Немайн тяжко вздохнула. Вот так всегда. Хочешь драконов? Посмотрись в зеркало!
А в крепости кипит новая работа - собирают камнемёт. Распоряжается Нион. Ей, бездоспешной, и командовать в бою этой штуковиной.
Барки пришлось купить, и недёшево. Майни шипела от жадности, всё бормотала, что подобные деньги за перестраховку - слишком. К тому же, может не сработать! Но вдруг, вдруг, вдруг… Эмилий уже ускакал на север, а теперь черед Эйлет - со всей тыловой командой, на восемнадцати барках. Настоящий флот. Каждое судёнышко гружено с верхом. В основном - лесом. Пилёными досками. Горбыли да цельный кругляк из верховий пригнать не проблема, камбриец и плотогон - почти одно и то же. Всё же лесопилки остались на Туи. Хорошо, Эмилий успел привезти достаточно - тоже через верховья, через волок. Хотели укрепить Кер-Нид, да нашлась работа нужнее. Стратегическая.
Срубить мост, чтоб армия Брихейниога могла подойти к месту боя по левому берегу и ударила саксов во фланг и тыл. Внезапно. Расстроенных битвой с диведцами - неважно, победителей или побеждённых. Новым и странным было то, какой мост предстояло построить. Не на обычных сваях-быках - на лодках. Вот на этих самых барках! Так должно получиться гораздо быстрее. Хорошая идея. Только Эмилий отчего-то, выслушивая задание, отразил на лице понимание. Не собственно задачи, а - тайного. Словно узнал про Майни что-то очень важное и интересное.
Эйлет решила - римлянин всё ей расскажет. Только сначала нужно его догнать. Увы, этого оказалось недостаточно - слишком много работы свалилось. Армию снабжать, мосты строить - не с тарелками бегать да рагу по-мунстерски варить. И людей узнаёшь совсем иначе, чем по залу трактира. Только вот толковые женихи всё никак не попадаются! Разве только римлянин. Иноземец, это плохо. За ним ни клана, ни гильдии, а род если и есть, так за морями остался. Но отцу не в первой брать в дом чужаков! Майни же принял… И неважно, что сида. Главное - умная и сильная. И верная. Такую в семью принять - честь.
Вот и Эмилий. Умный и сильный. А верность и честь… Как их проверишь? Эйлет ломала голову - те немногие минуты, когда не раздавала указания рабочим, не барахталась в ледяной воде, спасая сдуру посаженную на мель барку, не тянула верёвки и блоки, подавая пример, не ругалась с кормчими идущих вниз судов, которым мост перегородил путь. Не спала, наконец!
Она совершенно не подозревала, что проверка, бряцая сбруей и оружием, во весь опор летит к её мосту. Командир уэссексцев, издёрганный постоянными упрёками в бездействии, решил провести глубокую разведку.
Это были лучшие - из тех, кто остался. Самые доспешные, самые умелые, храбрые и осмотрительные разом. Все - рыцари, цвет уэссекских тэнов - служилого сословия, более всего напоминавшего дворянство. Между ними ни одного слабого - ни слуг, ни оруженосцев, лишь несколько опытных латников. Работа предстояла опасная и трудная. Требовалось обойти сильных, до поры не обращать внимания на слабых. Вернуться, рассказать. И, только увидев достойную цель, бросаться в атаку.
Понтонный мост, уже перекрытый на всю длину, такой целью являлся. Пусть по ширине его предстояло нарастить больше, чем вдвое - всё равно готовый мост. Перейти с берега на берег уже можно.
Эмилий не был бы римлянином, если бы не организовал охранение. Он даже лагерь хотел перенести с восточного берега, пологого, на западный, крутой. Но пожалел полдня. Оказалось - зря.