- Я не делю! - Немайн и руки перед собой выставила. - В любой мир, лишь бы жил. Только бы жил, понимаете! И память стирать - неправильно, неправильно! Это ведь тоже часть его жизни.
Сущность молчала. Видимо, думала.
- Это нарушает условия нашего уговора, - объявила наконец. - Колдунья права…
Та надулась от торжества. Ненадолго.
- …она живёт не в исходном мире. Просто ей достался мир попривычнее ваших. Из которого она не вернётся. Ты же говоришь, что Клирик умер от болезни. Пусть так. Мы предупреждали - жизнь вокруг настоящая, и смерть настоящая. Мы четыре Земли создали с нуля! Коллеге вон звёзды двигать пришлось для достоверности. Про генетику, которой довелось заниматься мне - просто молчу. А система инстинктов? Как мы с ней мучались! От человека удалось взять не больше трети. Остальное - росомаха, дельфин, гриф… Представляете, как мы это вместе сгоняли?
- Не знаю как. Знаю - обеспечить бесперебойную работу мозга эльфийки на протяжении её срока жизни вы не смогли. Да и в обновление Клирика загнали тоже вы - неверными данными о физиологии нового тела. Так извольте поступить с ним честно - верните хоть то, что отняли. Жизнь. И поселите на одной из этих четырёх Земель. Или на настоящей.
- Вот именно, и моя подойдёт лучше всех.
- Даже если он будет помнить? - спросил Вор.
- Даже, - отрезала Колдунья.
- Вы мне позвольте продолжить? - поинтересовалась Сущность. В её голосе вдруг просквозил какой-то механический присвист. - Так вот: на настоящую Землю можно вернуть только победителя. Ошибка с данными о физиологии возникла под его - хотя я по прежнему считаю, что под вашим - нажимом. В нормальных условиях мы с коллегой не ошибаемся. Лучшей физиологии под заданные условия сделать было нельзя… Нежелание возвращаться - ваше личное дело. Мы не будем на этом настаивать. Мы можем даже предложить вам другую награду. Например, замотивировать ваше присутствие на планете.
Сида спрятала лицо в ладонях.
- А это вы и так должны были сделать. Помните? Тогда, при самой отправке в прошлое? "Вы можете быть последней в роду?" Учитывая, как дотошно вы подошли к инвентарю и классу, создав мне несуществующее византийское родство, могли бы и кости окаменелые разбросать, помёт, орудия первобытного и не очень труда, кострища… Так что - вот вам ещё одна ошибка!
- Что я слышу! Оказывается, иной раз и некоторые из моих коллег прыгают не выше головы! - появления второй Сущности никто не заметил, зато, появившись, она себя повела почти как газ: места не стало, а давление выросло. - Изволь исправить. Кроме того, я, в отличие от некоторых, имею склонность решать созданные мною проблемы, а не уверять всех, что их, видите ли, не существует. А проблема тут одна: эта девушка в плохом настроении и не хочет дальше работать! Вот уйдёт в монастырь - и что ты будешь делать, а? Не умеешь ты награды предлагать. Всё-то боишься отдать лишку! А тут щедрость уместна. Впрочем, вполне умеренная. Немайн! Хочешь, чтобы тебя считали сидой? Отлично. Да будет так. Хочешь, чтобы Клирик вернулся домой? Так доделай его работу!
- И всё? - Немайн просияла. Воин и Вор переглянулись.
- И всё. Наберёшь сотню процентов, и мы оставим в покое тебя и твою Землю. Навсегда! А Клирика, в самой последней записи, вернём на исходную.
- Но… - встряла было первая Сущность.
- Какая тебе разница, кто наберёт проценты? Кого тут только что несло: у неё память Клирика, мышление Клирика…
- Приемлемо, - подумав, согласилась первая Сущность. - Эксперимент прерывать - не дело. Да, всё-таки есть в тебе некоторый научный артистизм. За что и терплю.
А Немайн аж подпрыгнула от радости. И в ладоши захлопала.
- Это - Клирик? - вопросила вторая Сущность с интонацией вскрывающего вены ритора.
- По всем графикам - да, - отрезала первая. - И вообще, мы отвлеклись, - голос желчно-ядовитого стал сухим и безжизненным. Зато куда-то исчез механический поскрип. - Итак, подвожу итоги последнего месяца. Воин: семнадцать целых и восемь десятых процента. Вор: шесть целых и три десятых. Кли… Немайн, в пользу Клирика: три процента ровно. Всё. Старые знакомые могут побеседовать между собой.
- А я? - пискнула сида.
- А ты возвращайся-ка к себе!
Перед глазами Немайн вспыхнула чернота, обратившаяся вдруг красной вышивкой на подушке, и лукавыми лучиками лунного света, щекочущими в носу. Сида дважды неровно вдохнула и издала звонкий чих. Начиналось новое утро, заполненное хлопотами, которые отныне предстояло нести за себя и за того парня. Ухитрившегося стать ей пятым - после Сущности, великого сида Ллуда, императора Ираклия и Дэффида Вилис-Кэдмана - отцом.
* * *
Спустя неделю после отбытия сиды из Кер-Мирддина выступило ополчение - стук копыт тонул в скрипе телег, рессорных повозок под весь обоз сделать так и не успели. От принца Риса прибыл первый посыльный. Его слова разгладили лица воинов, а в Гулилиена словно стальной стержень засунули - стал гибок и твёрд разом. Слова были такие: "Никаких несчётных легионов. У саксов шесть тысяч пехоты, из них не больше пяти сотен лучников. А ещё у них была конница! И даже есть пока. Сколько точно - не знаем. Теперь - не больше сотни. Очень прячутся!" Гонец сперва, конечно, рассказал королю. А потом и перед всем войском провозгласил.
По рядам ополчения немедленно покатились шепотки, да с оглядкой на священников. Огромное войско, одна мысль о котором лишала воли и надежды, с прибытием сиды превратилось в большое. Просто - большее, чем у Диведа. Победа над которым потребует мужества и мудрости, труда и крови. Но не чуда. Теперь у камбрийцев появилась надежда. Мало-помалу переходящая в уверенность. В конце концов, Гулидиен пока показывал себя только с хорошей стороны, значит, и воевать должен неплохо. И - после явления сиды ни одной дурной вести. Зато хорошие - не замедлили! Примчались гонцы из Брихейниога и Кередигиона. Первые сулили выставить полное ополчение, вторые, оправдываясь тем, что очень уж путь далёк, обещали прислать часть дружины. В условиях союза между Диведом и Мерсией, беспокойный сосед решил не рисковать и поставить на славу, удачу и правду против числа, ярости и измены. И часть дружины, около сотни опытных всадников - это было хорошо. Очень хорошо. Потому как ополчение собирать - долго, да идти… К тому времени, как подоспеет такая подмога, саксы уже возле Кер-Мирддина будут. А Гулидиен не таков, чтобы отдать свои земли на разор. И если уж он готовился идти навстречу пятнадцатикратно превосходящему врагу, что говорить о почти равных силах?
Всякий скептик, который сказал бы, что саксов изначально и было именно столько, рисковал целостью лица. Других аргументов не находилось. Долго. Начали вспоминать старые сказки. Вот тут выяснилось, что местные, пусть и обританившиеся, ирландцы всё-таки понимают ситуацию немного иначе. Другие сказки в детстве слушали! Начались споры - весёлые. Сразу, как только король объявил о вероятном числе врагов.
- Всего шесть тысяч! Она скукожила саксов! - на радостях заорал один из пращников-ирландцев.
- Не скукожила, а уполовинила! - откликнулся кто-то из горцев. - Скукожила - это если б сами саксы стали меньше… И вообще, слово какое-то легковесное!
- Хорошее слово, весёлое… Как и сама Немайн. Очень к шуткам её подходит. Она ж любит это дело, скукоживать. Вы что, истории про мужа-неряху не слышали?
- Ты рассказывай, не спрашивай. Всё одно ещё топать и топать.
- И то верно. Дело было так, - ирландец приободрился. Раз уж даже свои на древнюю побасенку не закричали: "Старо!", значит, история пришлась к месту. - Немайн тогда ещё в Ирландии жила. Где точно, и не упомню. Не в Уладе, конечно. Скорее всего, близ Шенрона - место самое её. Водное. Ну, а какой народ там - сами знаете. Ленивый да хитрый. Может, и ленивый оттого. Ну да при лености и хитрость не спасает - живут бедно. То есть, даже по ирландским меркам. По нашим - вовсе нищета! Вот и у той семейки, о которой речь пойдёт, даже котла большого не было. А временами - нужен. Земля там бедная, болотистая, так что даже родичам приходилось селиться довольно далеко друг от друга. Одно на всю округу сухое место и есть - и то сидовский холм. Вот жена и решила - чем к родне за трижды три мили топать, да котлище увесистый потом столько же на горбу тащить, не проще ли постучаться в холм?
Стучаться оказалось особо некуда - ни двери, ни норы. Ничего, лень да наглость - смесь адская. Принялась нахалка громко топать, да звать-кричать. Вот тут…
- Тут её и скукожило? - разулыбались камбрийцы.