Эйгель вздрогнул и всмотрелся в лицо вошедшего. Нет, конечно же, это не тот мальчик из гендованской гостиницы. Впрочем, с тех пор прошло чуть ли не три года, пусть даже два с половиной, но стоявший мальчишка никак не был похож на того, оставшегося в старой жизни Эйгеля.
- Простите, господин, - сказал раб.
- За что прощать?
- Не знаю, господин. Я так всегда говорю, когда господа недовольны.
Точно те же слова, что и три года назад. Совпадение или?..
- Скажи, ты жил в Гендоване?
- Да, господин.
- И где?
- Я был рабом у хозяина гостиницы.
Эйгель подался вперед:
- И что дальше?
- На гостиницу напали, хозяина убили, а новый хозяин продал всех рабов, господин.
Невероятно. Тот ухоженный гостиничный слуга, совсем не худой, как многие другие рабы и этот измученный, истощенный и грязный до черноты мальчик - одно и то же лицо?!
- Простите, господин, - мальчишка вновь поклонился, а Эйгеля всего передернуло, и он оказался в каком - то ступоре.
Эйгель очнулся только после того, как солдат дал ему затрещину.
- Ты что, оглох?
- Нет, господин Вертик. Я… мне нужно к милорду Ястреду.
- А работу кто будет заканчивать?
- Но мне очень нужно.
- Надолго?
- Нет, то есть, не знаю. Наверное, нет. Я постараюсь побыстрей.
- Ладно, беги.
Когда Эйгель получил разрешение войти в палатку Ястреда, там он застал Хелга. Эйгель поклонился и, обратившись к рыцарю, сказал:
- Милорд, там среди рабов есть мальчик. Я его знаю. Он был слугой в гостинице в Гендоване. Нельзя ли что - нибудь сделать для него?
- Сделать? - Ястред удивленно поднял бровь. - Мы и так много сделали, спасли его от храмовников.
- Милорд, его нельзя отвозить к стенам Амариса. Он не выживет. Ему некуда идти.
- Вот как? Таких, как он, мы вчера освободили четыре десятка. И чем он лучше других? Тем, что ты его раньше видел?
- Не так, милорд. Его видел его светлость виконт Ларский. И он тогда за него вступился. И господин Хелг его видел. Когда его светлость ударили в голову и выкрали, этот мальчик проследил за бандитами и сообщил об этом господину Хелгу.
Ястред повернулся к своему бывшему оруженосцу.
- Что - то такое было. Какой - то гостиничный мальчишка, - Хелг передернул плечами.
- И что ты хочешь от нас?
- Я не знаю. Помочь мальчику. Он смелый.
- Каким образом помочь? Дать побольше денег?
- Нет, не то. Нельзя ли его оставить где - нибудь здесь? А то он пропадет.
- И где оставить?
- Можно его взять в сотню мальчиком - посыльным? Как меня.
- Ты свободный, а он раб. Разницу чувствуешь?
- Но ведь вы же освобождаете рабов. Тех, кого отвезли в Амарис, их освободили. Они теперь не рабы.
- И все - таки я не вижу причины помочь твоему мальчику.
- Его светлость два года назад помог. И сказал… ну… что он мог его выкупить, но не знал, как помочь дальше, как его устроить. А теперь его светлость владетельный господин.
- Ладно, приведи мальчишку, хоть посмотрим на него.
Эйгель умчался за Серри, а Ястред повернулся к Хелгу и сказал:
- Что скажешь?
- Не лежит у меня душа к этому бывшему баронету. Понимаю, что вроде ничего мальчишка, а когда увижу спину Ксандра, так такая злоба к этой семейке.
- Понимаю тебя. Но виконт неплохо к Эйгелю относится. О нем недавно вспоминал, интересовался, как он.
- Знать бы наверняка, что за причина у Эйгеля возиться с этим мальчишкой. Нет, мальчишка, вроде ничего. Не побоялся пойти за бандитами, хотя там на каждом шагу лилась кровь. А Эйгель, кстати, под столом сидел, и слова от страха вымолвить не мог.
- Значит, подходящий мальчишка?
В это время откинулся порог шатра и появился Эйгель с Серри. Тот низко поклонился опешившим офицерам и уставился взглядом в землю, как и положено поступать рабам в присутствии господ. А опешить было от чего. Настолько грязного и оборванного раба трудно было специально отыскать, но вот нашелся же.
- Посмотри мне в глаза.
Мальчик поднял голову. Усталый, измученный жизнью взгляд. Ястред нахмурился еще сильнее.
- Господин, пожалуйста, простите.
- За что?
- Не знаю. Господин сердится.
Ястред повернулся к Эйгелю.
- Ну и кого ты нам привел? Вшивое и грязное пугало.
- Милорд, пожалуйста! - Эйгель неожиданно бросился на колени. - Не прогоняйте его! Ему некуда идти.
- А я и не прогоняю. Но такого грязнулю видеть не желаю. Приведи его в надлежащий порядок, только потом можешь его привести снова.
- Спасибо, милорд!
Когда мальчики ушли, Ястред спросил Хелга:
- Узнал мальчишку?
- Откуда? У него слой грязи в палец. Тот, припоминаю, был чистеньким, опрятным, а у этого заплата на дыре и дыра на заплате. К тому же штаны с рубашкой достались с какого взрослого. Излишки рукавов и штанин пошли на заплаты.
- В вашей полусотне так и нет мальчишки - посыльного?
- Ксандр не берет. Не хочет, чтобы тот обстирывал командиров.
- Ну, да. Это у него и раньше было. Помню.
- Ты что, думаешь предложить этого мальчишку нам?
- Ты же знаешь, что на каждый отряд положено не больше одного. Больше можно, но уже за счет командира.
- Сумма не такая уж и большая. Две медянки мальцу на руки в седьмицу. И по медянке в день в казну за еду. Итого в месяц серебрянка. И разовая трата: комплект одежды, кинжал. Еще лошадь.
- Не в деньгах дело. Но в связи с этой арифметикой есть у меня задумка.
- Какая?
- У тебя, говоришь, не лежит душа к Эйгелю?
- Я до конца так и не поверил в его искреннее раскаяние. Хотя сейчас, как мне показалось, он был искренним. Действительно, хочет помочь этому мальчику. Так ты думаешь его брать к себе в отряд? Грязь отмывается. Сашка тогда тоже не был чистеньким, когда мы его нашли на дороге.
- Вот здесь у меня и есть задумка. Проверю Эйгеля. Заодно и ты, думаю, изменишь к нему отношение.
- А что за задумка?
- Скоро узнаешь. Хотя отмыть этого грязнулю быстро не получится.
Эйгель смог привести Серри только через несколько часов. Чистенький, вымытый, длинные темно - русые волосы связаны сзади в косичку. Одежда… Видимо, Эйгель отдал мальчишке свою запасную, была она ему великовата, но не очень, чтобы висела мешком. Даже глаза мальчика оживились. Войдя, тот снова низко поклонился, уставившись глазами в землю.
- Вижу, что изменения есть. Только стоит по - прежнему, как раб. А, Эйгель?
- Так, милорд, он еще раб.
- Ну, да, да. Подстричь недолго, вольную выправить - тоже. А вот рабскую сущность вытравить возможно ли?
- Милорд, я ему помогу.
- Ты? Эйгель, ты знаешь, что в каждом отряде не должно быть больше одного мальчика?
- Но в отряде барона Брамбера два мальчика…
- За второго за еду нужно платить тридцать медянок в месяц в казну. И мальчишке на личные расходы по две медянки в седьмицу. Итого - серебрянка в месяц. У тебя есть серебрянка?
Эйгель поник головой.
- Милорд, а если мы будем есть одну порцию на двоих, тогда платить в казну ничего не надо. И двух медянок в седьмицу не надо.
- Одежда у мальчишки откуда?
- Я дал запасную.
- А запасная откуда? Помнится, в первый месяц ты лихо тратил на сладости свои медянки. Пока не получил хорошей порки за грязную одежду. Целый месяц тебя за это драли по седьмицам, пока не скопил денег и не купил сменную.
- Милорд, нам хватит моих двух медянок.
- А кинжал? А лошадь?
Эйгель обреченно молчал.
- Нет, двоих никак. Только один. Ты или он.
И вновь, как тогда в замке брата надо выбирать. Тогда он струсил, Ксандра под плети подставил. А сейчас? Кто он, Эйгель? Мог быть и второй случай выбора, но от того тяжелого выбора его спас Ксандр. Ведь надо было выбирать между Ксандром и маленьким Марисом. Кому жить, кому умереть. И даже если он отказался бы, то все равно его выбор состоялся, Рисмус так подстроил. А Ксандр спас его ценой своей жизни от этого ужасного решения, с которым ему пришлось бы ходить всю оставшуюся жизнь. И вот теперь третий выбор, который предстоит. Он или Серри. Кому остаться, а кому уйти в неизвестное. Хотя, скорее всего, ясно, что с ним будет потом. Долговое рабство. И плети от хозяина. Плети, которых ты тогда испугался, подставив вместо себя Ксандра. Серри это уже прошел, теперь очередь за ним… За ним…
И Эйгель беззвучно заплакал. Стал отстегивать кинжал, протянул его Серри. Тот машинально его взял, не понимающе глядя на разыгравшуюся сцену.
Ястред хрипло произнес:
- Хватит. Прости, Эйгель. Я был неправ. Я беру обоих в отряд. Обоих. Когда вернемся в Ларск, сходишь в оружейную и подберешь Серри кинжал. И лошадь. Пока поедете вдвоем. И подстриги его.
- Как?
- А как ты думаешь? Наголо. Он уже не раб. В личной сотне графа Ларского рабов нет.
Серри, до которого, наконец, дошло, о чем был разговор, бросился на колени.
- Господин, пожалуйста! Господин, спасибо!
- А ну встань немедленно! Чтобы я это видел в последний раз! Ты уже не раб, чтобы вставать на колени. Запомни это. Свободные люди могут вставать на колени только перед аристократами и только тогда, когда те потребуют этого. А в нашем войске его светлость виконт Ларский такое не терпит. А теперь быстро подстригаться!
Когда мальчики убежали, Хелг сказал Ястреду:
- Мне стыдно.
- За меня?
- Нет, за себя. Напрасно я на Эйгеля зуб точил.
- Да и мне стало как - то не по себе, когда тот заплакал. Зря я это сделал.