Сил на ответ ни у кого не было. Поэтому все просто промолчали. Я взял подготовленные иглы и присел на корточки перед Иванюшиным.
- Закрой глаза, - попросил я его.
Он послушно смежил веки. Я взял двадцатисантиметровую иглу и быстрым, но плавным движением загнал ему в левую ноздрю. Все вокруг в ужасе ахнули. Иванюшин испуганно открыл глаза.
- Иглу чувствуешь? - спросил я его.
Он скосил глаза на маленький кончик, торчащий из ноздри, и попытался кивнуть, но двадцатисантиметровый деревянный штырь ему помешал. Поэтому он, судорожно сглотнул и прошептал:
- Да-а…
- Больно?
Иванюшин несколько мгновений прислушивался к своим ощущениям, а затем удивленно ответил:
- Не-ет…
- И дальше больно не будет, - успокоил я его. - Подними правую руку и максимально растопырь пальцы.
Иванюшин послушно выполнил сказанное. Я быстрыми движениями загнал ему две иглы между указательным и средним пальцем и между мизинцем и безымянным. В последний момент Иванюшин попытался дернуться, но я был начеку и не позволил ему этого.
- И как, больно? - снова спросил я.
Иванюшин снова прислушался к ощущениям и опять удивленно ответил:
- Нет.
- Я же сказал, что не будет. А теперь - лучше закрой глаза. Так и тебе будет спокойнее, и мне легче.
Воткнув еще тринадцать иголок, я приготовил последнюю и спросил:
- Помнишь, что надо делать?
- Что? - переспросил Иванюшин.
Я терпеливо повторил еще раз:
- Полностью очистить свою голову от каких бы то ни было мыслей и попытаться услышать музыку. Понял?
- Да… а зачем это, товарищ командир?
- Завтра объясню, - отрезал я и вогнал ему последнюю иглу. Иванюшин обмяк.
Я протянул руку и проконтролировал пульс. Он был хороший - глубокий, мерный, ударов сорок в минуту. То, что надо…
Когда я закончил с последним бойцом и поднялся на ноги, девушка испуганно, но и где-то разочарованно уставилась на меня.
- А… я? Мне вы не будете это делать?
Я качнул головой.
- Нет. Тебе пока рано.
- А что это?
- Акупунктура.
Она замерла, запоминая неизвестный термин, а потом шепотом повторила его. Очень полезный навык, надо сказать.
- Ладно, у нас еще много дел. Нам надо сварить вторую порцию похлебки.
- А мясо от первой куда девать? - спросила она, с готовностью поднимаясь на ноги. А ведь девочка также получила сегодня очень нехилую для нее нагрузку. Просто молодец!
- Разложи по котелкам. Им после того, как закончат, жрать будет хотеться просто зверски.
- А можно будет? - уточнила она, памятуя о моем запрете на твердую пищу.
- Потом - да, - отозвался я.
Иглы из моих орлов я извлек через двадцать пять минут. На первый раз этого времени должно быть достаточно. Иванюшин, которого я освободил от игл первым, очнулся, когда я вытаскивал иглы из Головатюка. С минуту он смотрел на процесс таким спокойно-отрешенным взглядом, который всегда бывает у человека сразу после медитации, а затем перевел взгляд на Гарбуза и Кабана, все еще напичканных иглами, и вздрогнул.
- Это я тоже таким же… утыканным был? - тихо прошептал он.
- Да, - отозвался я, продолжая работать. - Есть хочешь?
Этот вопрос включил ощущения, и Иванюшин едва не застонал от того, как у него засосало в животе.
- Да!..
- В котелке мясо. Ешь, сейчас можно, а потом еще зачерпнешь в котле похлебки.
Иванюшин шустро вскочил на ноги и порскнул к своему котелку. Быстро умяв все, что там было, он навалил себе еще и, уже усаживаясь на прежнее место, внезапно замер, прислушавшись к себе, и удивленно вскрикнул:
- Ух ты! Будто новенький! Как выспался.
И все остальные, которые уже тоже очнулись и находились в разной стадии того же процесса, что и Иванюшин, замерли, прислушиваясь к своим ощущениям. А потом развернулись и удивленно уставились на меня.
- Пока еще не совсем, - добродушно усмехнувшись, качнул я головой. - Вот выспитесь, тогда действительно будете даже не как, а действительно во многом новенькие. Тогда и поговорим. А пока - всем быстро есть и спать!
- А охранение? - встревоженно поинтересовался Головатюк.
- Сегодня я в охранении, - успокоил его я…
На следующий вечер, когда я начал работать с иглами, девушка тихонько подобралась поближе и впилась глазами в мои пальцы. Я специально чуть замедлил и немного более тщательно отфиксировал движения, а когда вонзил первую иглу в Кабана, как и вчера ставшего последним, остановился и, повернувшись к ней, спросил:
- Внимательно смотрела?
- Да, - серьезно кивнула она.
- Хочешь попробовать?
Кабан дернулся.
- Товарищ командир!..
Я успокаивающе улыбнулся.
- Спокойно, Шабарин, я - рядом, и у нее явно легкая рука. Можешь мне поверить. К тому же я ей пока доверю менее важные точки, - а затем слегка подольстил: - Когда наш отряд увеличится, мне совершенно точно понадобится, помощник. Ну на ком ей еще пробовать, как не на тебе? Остальные же мгновенно в штаны наложат.
Он слегка расслабился. Я опять повернулся к девушке.
- Так как, готова попробовать?
- Да, - серьезно ответила она.
И с первого же раза все сделала просто отлично. А вытаскивать иглы я доверил ей уже из последних шести. Чтобы остальные также слегка привыкли к зрелищу того, что с иглами работаю не только я один.
На следующий день ставить иглы я начал именно с Кабана, самостоятельно обработав только ноздри и позвоночный столб. Все остальное сделала девочка. Рука у нее действительно оказалась очень легкая.
В принципе, в умении пользоваться иглами нет ничего сложного. Ставить иглы можно научиться максимум за несколько попыток. Или за одну, если у тебя хорошая координация и врожденное умение концентрироваться. Практически это не сложнее умения вдевать нитку в игольное ушко. Основное искусство в практике акупунктуры заключается в том, чтобы не просто знать точки, в которые можно устанавливать иглы, а правильно рассчитать всю схему резонансного возбуждения метаболизма, запускаемую рисунком игл…