Он выстрелил, одновременно с моим падением на землю. "Две-три короны долой", - оценил я стоимость выстрела. Заряд промчался, казалось, опалив мне спину, и снес ворота конюшни. "Да тут целых пять корон", - сделал я поправку на мощность. Отец и сын синхронно, в момент выстрела, бросились в атаку, и одновременно упали, споткнувшись о лежащую в снегу оглоблю. Кто же мог её бросить в снег? Так удачно получилось, что я успел ударить и одного, и другого ногой по пальцам руки, и обезоружить, таким образом, дворян. Надеюсь, что никто не смог догадаться о магии. Сзади мне почудилось движение, я начал оборачиваться, и получил в правый бок удар стилетом. "Паренек" ударил так медленно и неуверенно, что защита амулета не опознала опасность. Откуда она взялась, худосочная доходяга, ни в одном варианте будущего её не было. Я продолжал поворачиваться, по инерции, а стилет проворачивался в ране. Было так больно, что я выключил нервные окончания рядом с кинжалом. Кровь брызнула "пареньку" в лицо и тот повторно потерял сознание. "Рана неопасная", - уговаривал я себя. Дворянин уже стоял в двух метрах от меня с огромным кинжалом в руке. Когда он только успел!? Я подбросил вверх магическую световую гранату и упал лицом в грязную кашу снега и конского навоза. Отобрав у дворян мечи и кинжалы, я пнул и того, и другого по ребрам. "Надо возвращаться, брать отряд и изображать из себя знатную особу", - подумал я, подходя к двери. Хозяин стоял понуро, за его спиной пряталась дочь дворянина.
"Не трусь!" - хотел успокоить я её, но она выскочила из засады, и свалила меня с крыльца. Высота была небольшая, четыре ступеньки, но девчонка навалилась сверху, и мои ребра затрещали. "Сука старая", - обругал я лежащую сверху девушку, хотя она повела себя молодцом, и была совсем молода.
- Гномы, - завизжала женщина у ворот.
Отряд гномов-бандитов привели люди-бандиты. Восемь гномов и два человека - это была сила, даже сама по себе, а сейчас люди во дворе были деморализованы взрывом гранаты. Нужно было уравнивать шансы, я с трудом сдвинул толстушку, встал и бросил в сторону всадников вторую, последнюю на сегодня, гранату. Ни люди, ни гномы не ожидали такого сюрприза, лошадям он тоже не понравился. Очнулся вышибала. Он увидел гномов, и начал свирепствовать! То ли он не любил бандитов, то ли сильно любил добычу, лезть к нему в голову не хотелось. Кто-то пытался отобрать у меня меч из левой руки. Остальное оружие дворян я выронил, а этот меч держал.
- Отдай, это чужое, - толстушка пыталась сломать мне пальцы. У неё это неплохо получалось.
- Как твоё имя, несчастье ты моё?
- Глюк, - опешила девица, и поспешила исправить ошибку, - незнакомые люди должны быть представлены друг другу третьим лицом.
- Я Паша. Меч отдам, если меня не будешь резать.
- Тебя? Ты на ногах еле стоишь, весь бок в крови, - без капли жалости, презрительно усмехнулась девица.
- Надеюсь, твой отец сочтет эту рану достаточной платой за мою "грубость"? - я подпустил в голос немного иронии.
- Опять грубишь? Завтра посмотрю на твоё самочувствие, может быть тебе и не помешает пара плетей, - Глюк всё-таки отняла у меня меч, и стояла довольная собой. Острие меча было направлено в мою сторону.
* * *
Про меня, как бы, забыли. Утром Глюк не стала проверять мою пригодность для наказания кнутом, отъезжали рано. Но в дилижансе она бросила на меня злобный взгляд, не выспалась, наверно. Её отец сел напротив меня и моя беседа с соседом была испорчена. Не было той непосредственности, доверительности, я был слишком напряжен. Мой богатый попутчик был незнатен, рядовой дворянин. Имя у него было соответствующее - Ричи. Вальяжный, уверенный в себе, очень образованный, он не гнушался беседы со мной, как с ровней, без господской снисходительности.
- Прости меня за любопытство, еще вчера хотел спросить. У тебя необычный, бронзовый цвет кожи, так бывает после плаванья в жаркие страны? - ни вчера, ни сегодня Ричи не позволял себе личных вопросов.
- Да. Этим летом был на море. Решил отдохнуть: позагорать, поплавать, выпить красного вина, наесться до отвала настоящих персиков, что еще надо усталому от жизни мужчине. Разве что, завести курортный роман … - горько добавил я.
- Вижу, что затронул болезненные воспоминания, - сочувствующе сказал Ричи. Пауза затянулась.
- У меня, как у всякого дворянина, бывающего наездами в столице, имеется там любовница. Вот она-то создает мне массу проблем. Так что, я тебя хорошо понимаю, - ободряюще покачал головой Ричи.
- Да. Это была столичная штучка.
- Что ты хотел от особы, готовой два месяца путешествовать, ради того, чтобы увидеть море? В столицу едешь к ней?
- Нет-нет. Конечно, нет. Прошлого не вернуть! Да и перегорело всё. Оставим эту тему. Ты в столицу надолго?
- Недели на две.
- Не задерживайся там. Дружеский совет, - сказал я, тут же пожалев. Дилижанс сделал небольшую остановку. Мы вышли размять ноги.
- Не хочу оставаться в долгу. У меня для тебя тоже есть дружеский совет. Если бы в гостинице, ещё в зале, ты поставил на место вышибалу, то конфликт не имел бы продолжения. Этот "дворянчик" слишком осторожен. Уверен, что у тебя в запасе есть и другие сюрпризы, кроме магических гранат, - продолжил разговор Ричи.
- Сейчас я не жду от него подвоха.
- Сын и дочь могут быть лишены его горького жизненного опыта. И перестань презрительно смотреть на его дочь. Она толстушка, простушка и невоспитанна, но ты - будь снисходительнее.
- Кстати. Глюк фланирует в десяти метрах сзади нас. Ждет, когда я останусь один, чтобы продолжить издевательства. Трудно ей, второй день нет слуг, не над кем покуражиться.
- У тебя глаза на затылке, - засмеялся Ричи. Обернувшись, он заметил Глюк. Толстушка не выдержала и догнала нас.
- Ричи! Хотел показать тебе очень редкий амулет, - я достал обычный сотовый телефон, - его уничтожение лишает женщину возможности разговаривать. Жалко терять сотню корон, но …, - я выразительно посмотрел в сторону Глюк. Толстушка слушала меня, раскрыв рот от ужаса, затем развернулась, и быстро бросилась назад.
- Обманывать доверчивых девочек нехорошо, - засмеялся Ричи, - хотя должен признать, что выглядит твой "амулет" солидно!
- Ты заметил, что паренек, убивший громилу-бандита в гостинице, подружился с семьёй этих господ? - сменил я тему.
- У отца теперь хлопот невпроворот. Подружка сына сбежала из дома. Дешевая история с переодеваниями не делает никому из них чести.
- Эта подружка проткнула мне бок грязным стилетом. Наверняка, этот бандит чем-то болел. Занесла заразу, - я серьезно беспокоился.
- Ты думаешь, что так можно заразиться? - удивился Ричи.
- Это научный факт. Я же знахарь, знаю, о чем говорю.
* * *
Две недели дорога не приносила никаких сюрпризов. Ричи рассказывал мне о порядках в столице, сам расспрашивал меня о работе знахаря и о Пограничье. Погода баловала нас. Мы обогнули по широкой дуге зону боевых действий и считали себя в полной безопасности. Дорога уходила в ложбину, спуск был слишком крутой, дорога отлично накатана и полозья дилижанса легко скользили по снегу. Кучер попросил всех выйти и пройти опасный участок пешком. Никто из пассажиров не возражал. Тропинка вдоль дороги подтверждала, что так делают здесь многие путешественники. Когда мы спустились вниз, и нас стало не видно с дороги, к нам подъехал дорожный патруль. Они были, как всегда пьяны, но в этот раз ещё чем-то озлоблены. Эмоции их были настолько сильны, что мне приходилось прилагать усилия, чтобы закрыться от них.
- Ричи, будь осторожен, они крайне опасны, - предупредил я командира боевого отряда, из целых трех человек.
- Мне они тоже не понравились. Я позову Брокена с сыном, присоединиться ко мне. А ты побудь рядом с девушками, не дай им ввязаться в драку, - обычно уверенный в себе Ричи, на этот раз был сильно озабочен. Командир дорожного патруля сразу повел себя слишком грубо.
- Всем лечь, руки за голову! Привычный к такому обращению народ, немного ворча, повалился в снег. Две маленькие группы остались стоять. Солдат в патруле было пятеро, и формально, силы были равны. Но Ричи не мог атаковать без серьёзного повода.
- Мы дворяне, - обозначил свой статус Ричи.
- Оружие бросить на снег, - не стал обострять ситуацию командир патруля. И вовсе он не был пьяным, этот наглый сержант. За пару часов до нас, патруль захватил партию наркотиков, и патрульные выкурили по одному косячку. Это открытие обеспокоило меня ещё больше. Я сделал пару шагов вперед, закрывая собой девушек. Один из солдат перевел на меня прицел своего арбалета.