* * *
Бегум.
Проклятый амулет. Он помешал правильному завершению заклинания. Раскидать жалких людишек можно было легкими ударами магии в самые болезненные места. Но захотелось сделать это эффектно. Кто сможет увидеть красоту магического удара здесь, в глуши? Зачем было всё усложнять? Что теперь скажет дядя, когда снова приедет? Бегум полностью пришла в себя.
- Как я выгляжу? Как я выгляжу? Дайте мне зеркало!
Паша.
Гномиха неожиданно пришла в себя и потребовала зеркало.
- Больная, лечащий тебя знахарь прописал покой и сон. Сон и покой, - объяснила магичке сиделка. Ферокс, единственная из женщин города, владела языком гномов.
- Где этот недоучка? Позовите его, я сама - известная целительница! - возмутилась гномиха.
- Знахарь - это я! Бегум поняла это без перевода.
- Мне нужно посмотреть в зеркало, чтобы изучить повреждения и начать магическое лечение.
- Альт, магичка хочет посмотреться в зеркало, чтобы себя вылечить, - перевела Ферокс.
- Врать своему знахарю - плохо, - констатировал я.
- Альт очень хорошо лечит. Он хочет, чтобы ты ему доверяла, - перевела графиня. Пререкались мы недолго. Возможно, угрозы, сменяемые жалобными просьбами, продолжались бы и дальше, но я применил радикальное средство: кормление и сон. Если ничего не болит, это еще не значит, что здоровье в норме, это, просто, магическое обезболивание. Попросив Харда не принимать никаких гномских посольств, я три дня занимался лечением Бегум. Белла навестила больную магичку в первый день. Насмотревшись на безволосую гномиху, покрытую волдырями, обрезками горелой одежды, приставшей к коже, Белла заткнула нос, убежала и больше не приходила. Кожа у гномихи сохранилась в нескольких местах: от пояса до колен, где штаны были прикрыты курткой, на ногах, прикрытых сапожками, на груди, за двойным отворотом куртки. Взяв за основу наиболее здоровый кусок, я легко восстановил всю кожу. Здесь проблема была в самой гномихе, её организм не успевал выводить токсины, а для строительства новых клеток не хватало материала. Не справлялись почки и другие внутренние органы. Внутривенное кормление помогало плохо. Хорошо, что магия позволяла не опасаться микробного заражения тканей. На четвертый день я смог заняться лицом гномихи. Память на лица у меня была плохая, но выручил Лёха.
- Гномы все на одно лицо, - заявил большой демократ и самый толерантный из моих друзей. Он вынул фотографию сына с подружкой.
- На, работай, копия Ванессы Мэй, - заявил он, ткнув пальцем в блондинку с неуловимо азиатским разрезом глаз.
- Кто такая Ванесса Мэй? - удивился я.
- Не бери в голову. Её все знают. Китаянка с рекламы… чего-то. Сын так всегда говорит по подружку, - запутался Лёха.
- Да, гномиха, наверняка, и не помнит, какой образ себе сотворила в последний раз, - успокоил я сам себя.
- Ты уверен, что бабке-гномихе двести лет? Может быть ей столько лет, на сколько она выглядит?
- Не надо меня пугать. Она сейчас выглядит на две тысячи лет, - нервно засмеялся я.
- Дружище, ты совсем плох. Тебе надо немного отдохнуть, - Лёхе, явно, не понравился мой смех.
- Сегодня я сделаю гномихе лицо. Тогда её можно будет разбудить, и я отосплюсь.
* * *
Разбудив гномиху, я покормил её в очередной раз и ушел спать. Соснуть удалось часов семь. Троица боевых гномов, не найдя Бегум, добралась до своей территории.
Там никто ничего о бегстве магички не слышал. Через два дня дядя-посол ломился в ворота Роззе. Хард сдерживал его напор столько, сколько мог. В конце концов, рассказал о несчастье и успешном излечении гномихи. К этому времени разбудили меня.
- Где моя Бегум? - заревел дипломат, как раненый слон.
- Дядя, нельзя ли потише, - строго поставила на место дядю гномиха.
- Что они с тобой сделали?!
- Дайте же, наконец, мне зеркало! - взвизгнула магичка. Ферокс подала, давно лежащее на столе, зеркало.
- Аа-а-а! - затянула гномиха бесконечно длинную и высокую ноту. Какой всё-таки пронзительный и противный голос у этих гномов! Отключилась, наконец. Потеряла сознание.
- Всё восстановится завтра, - попытался я успокоить "дядю".
- Ты это сделал специально! Это страшное оскорбление для всей семьи! Бегум стала копией, изгнанной из страны, преступницы и злодейки, принцессы Диню. Я уничтожу вас всех, весь ваш род, всех ваших друзей и знакомых!
- Остановись, пока ты не сказал слова "клянусь", - резко прервал я посла. Посол запыхтел.
- У тебя есть портрет Бегум? - сообразил я.
- Нет. Но я могу послать за ним.
- Это не годится. Ждать два-три дня. Если завтра Бегум не вернется к прежнему облику, то я, с помощью твоих советов, исправлю свою ошибку, - успокоил я посла гномов.
* * *
Помогала советами мне сама гномиха. Пытка продолжалась весь день.
- Кожа недостаточно бела.
- Это естественный цвет родной кожи.
- Мы будем спорить? Или проще сделать правильно?
- Так не чересчур белая?
- Разрез глаз…
- Вот так?
- Нет.
- Может так?
- Так лучше.
* * *
В конце дня Бегум догадалась снять чепец.
- Это волосы? Я тебя спрашиваю, это мои волосы? Где ты взял эти волосы? Где?
- Где, где? В …, - заржал забежавший за мной Лёха. Хотел пригласить меня выпить пива. Вечер уже. А я ему обещал. Незнание русского языка не спасло. Лёхины слова все поняли. И никто не засмеялся.
- Из подмышки. Больше негде было брать, - пояснил я. Гномы смотрели на меня с ненавистью.
- Завтра выращу до самой…, какой надо длины. И я ретировался вместе с Хардом и Лёхой.
- Что-то китайцы нос чересчур задирают, - Лёха не любил грубых слов.
- Это гномы, - поправил я его.
- Один хрен.
- Хард. Нам нужна своя тайная стража! С прямыми угрозами я справлюсь, а вот наемные убийцы, это совсем другая песня.
- Ты опоздал. Я давно её создал. Изловили множество бандитов, но были два случая из родной имперской стражи.
- Ты меня не забывай, подключай. Я поспрашиваю их по-особому. Найду заказчика и тогда…
- Заказчика не надо искать. Такие дела без одобрения главы службы не делаются. Убивать его бессмысленно. Работа у него такая. Пока император не подпишет со мной договор, служба будет повторять свои попытки.
- После подписания договора мы в безопасности?
- В относительной.
- Так, может, напустить на всё службу хворь. Вспомни своё состояние. Договор, смотришь, подпишут. Поторопятся.
- Дипломатией занимается другая служба.
- Император тоже может заболеть.
- Это плохая идея.
- Хватит чесать языки, пошли пиво пить, - на хорошем имперском прекратил наше обсуждение Лёха. На третьем часу потребления пива у Алексея прорезалась ностальгия.
- Я умом то понимаю, что второй раз из лап наших достойных спецслужб вырваться живым не удастся, но хочу рискнуть, - Алексея развезло, и он поддался эмоциям.
- Можно сделать твой визит на родину вполне безопасным. Увы, только на день, - неторопясь, размышлял я вслух.
- Не тяни.
- С моим лицом и моим паспортом тебя там никто не ждет. Если с близкими знакомыми не встречаться, то вполне безопасно. Заодно, сделаешь доброе дело, продашь мой дом. За день это невозможно, надо будет посетить родину пять-семь раз. Согласен? - озадачил я Алексея.
- Не понимаю, зачем тебе продавать дом? Уйма мороки из-за трёхсот тысяч рублей. Я понимаю, когда тебе неприятно воровать деньги у земляков. Но у врагов? Это уже ненормальность какая-то! Давай спросим независимого эксперта! Хард! Скажи нам. Хорошо ли отобрать у врага много золота?
- Алексей, я с удовольствием оставил бы гномов нищими. Но, каждый поступает так, как считает правильным, - четко выговаривая каждое слово, ответил Хард. Уронил голову на стол и заснул.