Мокрый снег под ногами, серый бетон впереди. Нет Вари! На пятом этаже, ее окна, пустые, темные. Уехала? Сразу же после работы не в общагу – в гости пошла? А куда? Куда – догадаться нетрудно. Значит, пока он снег протаптывает, Варя со своим хачем… Или даже не с ним одним.
А если Варя их тоже "малюнями" называет? "Малю-юня! Мой малюю-ю-юня!"
Ну, мыслишки. Нет, лучше не думать!
Одна надежда оставалась – завернула Варя по пути в магазин или, допустим, в парикмахерскую. Если так, подождать можно.
Поглядел Алеша на часы, затем в небо посмотрел. Снова тучи.
Тоска!
* * *
Дурацкие мысли о бомбах, о "взорвать-поджечь" Алексей из головы выбросил. Рассудил справедливо: подобное лишь от злости и бессилия в голову прийти может. Какой из него, интеллигента очкатого, террорист? С Женей-Евой и Хорстом удачно получилось, но тут случай помог. Кто-то над ним подшутил, а он сообразил, воспользовался. Толку, правда, никакого, разве что приятно. Нечего нацикам нос задирать!
Непонятно одно – кто с ним, с Алексеем, шутить вздумал. В Сети всякого народа хватает, любую гадость учудить могут. Но тот, кто письмо за номером 44 прислал был из самых-самых – из тех, кто первую "форму" допуска имеет. Причем к таким делам, что подумать страшно.
Дико все это! Зачем вообще нужно подполье? В стране свобода – хоть на танке по улицам катайся. Может, именно потому? Профессор переворот обещает, чуть не диктатуру, а в этом случае без подполья не обойтись.
Может, обойдется, но, вероятна и какая-нибудь гадость. Вы человек взрослый, учить вас нечего. Только зачем вам влипать во всякое, извините…
О чем-то подобном Женин отец его предупреждал. Не о шутке дурацкой – о том, что его взаправду во что-то втравят.
А если все по-настоящему? И неведомый Юго-Восток, он же Юрий Владимирович, и товарищ Север – Семен для тех, кто без допуска?
А Север – это он, Алексей Николаевич Лебедев!
Алеша вытер холодный пот со лба, поглядел на бетонный корпус, на пустую дорожку. Сколько он ждет? Минут сорок, больше? Ладно, раз делать нечего, можно и мысленный эксперимент поставить. В порядке бреда.
Бросил взгляд Алексей на темные окна Вариной комнаты – и стал пальцы загибать. Допустим, все правда. Кто-то умный всерьез к будущей диктатуре готовится – не чтобы приспособиться, а чтоб изнутри взорвать. Разумно. Настоящее подполье загодя создавать следует. Итак, принимается.
Первый палец.
А почему "товарищем Севером" назначили его, Алексея Лебедева? И еще таким способом? Со способом понятно – чтобы лично не встречаться. Сначала предупредили, потом инструкции подкидывать станут. Значит, второй палец загибать можно. Но прочему он?
Вспомнил Алексей, что им на лекциях рассказывали, плечами пожал. Почему бы и нет? Когда немцы к городу подходили, секретарем подпольного обкома назначали обычного доцента из сельхозинститута. Недолго провоевал, правда.
Третий палец.
Но если так, почему Десант все знает? Невеликая птица Хорст-Игорь, командир взвода, не больше, но и ему про подполье рассказали. Значит, и милиция в курсе, и служба безопасности. Что, простите, за подполье такое? Скоро по телевизору объявят, по всем каналам сразу.
Поднял Алеша правую руку с тремя загнутыми пальцами, подумал, сунул в карман. Нет, не выходит! Поежился от холода, в небо поглядел…
А почему он сразу о бомбах подумал? Не о листовках, не о красном флаге над фабричной трубой? Взорвать, поджечь – почему?
Где же Варя?!
Тетка на проходной его сразу узнала, даже паспорт не стала забирать. Но и не порадовала: не приходила Варя. Если хочешь, сбегай, убедись. Она сейчас поздно приходить стала…
Сбегал Алеша на пятый этаж, в дверь, белой краской окрашенную, постучал. Подождал.
Убедился.
На улицу вышел, шарф на горле поправил…
А тут телефон голос подал – тот, что в кармане куртки.
* * *
– Алеша? Ты куда пропал? Не звонишь, не появляешься!
– Женя? Ева? Так я даже твоего номера…
– Слушай! Ты мне поможешь опыт поставить? Отец уехал, нам никто не помешает…
– Опыт?! В смысле… С наушниками?
– Да!
Дорожка 9. "Ovo je muski svet" ("This Is a Man`s World")". Эмир Кустурицаи "The No Smoking Orchestra".(6`27).
Из саундтрека к фильму "Жизнь как чудо". Самая удачная вещь, можно слушать бесконечное число раз. Не надоедает
К аквариуму Алеша подходил не без опаски. Что воды в нем нет, он еще в первый же вечер понял, когда с Профессором знакомился. Окно в большой комнате, на окне – три кактуса, рядом столик под лампой. А там аквариум, посреди столика. Пустой – в смысле без воды. Что-то в нем определенно есть среди камней и ракушек…
Может, черепаха?
– Только руку не засовывай!
Женя-Ева сзади, советы подает. Вздохнул Алеша. Уже не рад, что спросил. Просто так, ради разговора. Ева улыбнулась, наивно так: сам, мол, погляди.
…Или ящерица? Какой-нибудь эублефар или игуана?
Про аквариум Алексей первым делом спросил, когда в квартиру вошли и тапочки надели. Ева его в большую комнату провела, кофе предложила…
Хотел про Игоря-Хорста или даже про Профессора, только язык не повернулся. А тут взгляд за аквариум зацепился. В первый раз не до него было, второй, когда про опыты Монро с Жениным отцом беседовали, тоже…
Ой!
Руку Алексей, конечно, совать не собирался. Понял уже – не игуана. Почему-то подумалось о пауке – черном, мохнатом, с крестом на спине.
Не угадал.
– Его зовут Керри, – сообщила Ева, ближе подойдя. – То есть, я его так называю, а отец…. Профессор Керитом кличет.
Не паук – скорпион. Тоже хорошо!
– Керит – не из Толкиена. Африканский зверь есть такой – Керит-чимисет. Вроде снежного человека. Сто лет ищут, найти не могут.
Поглядел Алексей Лебедев на скорпиона по имени Керит. Под раковиной-рапаном сидел скорпион: черный с сизым блеском, клешни в полной боевой, хвост с острым жалом подрагивает…
А красивый! На омара немного похож…
– Ему тепло требуется. И копра, раз в три дня подстилку меняем.
Хотел просить Алеша про рацион – не решился. Едва ли мистер Керит вегетарианец. Ну его!
– Когда я маленькой была, отец еще с мамой жил, мы кролика держали. А теперь…
– Ага.
Лучше не усугублять. И так понятно: развелся Профессор, от жены ушел – и завел скорпиона. Скажи мне, кто твой друг…
Алеша взял чашку кофе, нюхнул ("Якобс"!), присел в кресло – в то же, что и в прошлый раз. Только теперь перед ним не Профессор, а его дочь. Но тоже в очках.
Копия почти. Раньше и не замечал.
– Давай сразу для ясности, Алеша. С Хорстом мы… мы большие друзья, но он слишком… Отец запретил включать некоторые программы, и Хорст… Игорь не станет мне помогать. А я хочу кое-что проверить. Вначале сама попробую, если что – ты сообразишь.
Алексей только вздохнул. Хорошо, конечно, когда тебя смелым считают. Хорст, пусть он Die Fahne hoch, перед Профессором, видать, робеет.
И нет у него, Хорста, первой "формы" допуска!
Только "если что" – в каком, интересно, смысле?
– Женя!.. Ева! Профессор говорил, что программы Монро – лечебные. Все остальное уже мистика, вроде секты. Он эту секту изучает…
Кивнула Ева – спокойно, уверенно. Улыбнулась. Ну, точно отец!
– Лечебные. Все опыты Монро насчет выхода в астрал – мистика. Может, у него самого что-то получалось, но проверить невозможно. Это путь шамана – доступно избранным, единицам. Но, Алеша, отец тебе не все сказал. Бинауральные ритм – лишь один из возможных способов воздействия на мозг. Есть другие. Сами по себе они тоже не дают проверяемого результата. Но можно… Догадаешься?
Вперед подалась, сцепила пальцы. Поглядел на нее Алеша, задумался. Не о бинауральных ритмах – о девушке. На первый взгляд – ничего особенного. Маленькая, худая, очкатая, носик острый, локти тоже острые, из-под свитерка выпирают. Не Варя! Такая "малюней" звать не станет…
С Варей о бинауральном ритме не поговоришь. Сразу видно, каких кто кровей, кто о чем с самого детства думать привык!.. Один из возможных способов воздействия на мозг… Стоп! Е-мое, огоньки!
– Зрение? Воздействие на зрение? Огоньки… рисунки? Одновременно возбуждать слух и…
Усмехнулась Ева.
Встала.
– Отец не доверяет мне ключ. Световые программы есть, но я не знаю ни порядка, ни методики. Пробую иногда. Но лучше, чтобы страховали. СИС, состояние измененного сознания со стороны похоже на сон. Если что, можно успеть разбудить. Я засеку время…
Тысячи и один вопрос у Алеши появился, куда больше, чем после нелепого письма от "Юрия Владимировича". Только понял он – лучше не сейчас. Сначала ответы, вопросы – потом.
– Согласен. Одно условие: я – первый!