Глава 7. Маккафа
До сумерек оставалось еще несколько часов, когда Валлент, сидя на своем обычном месте в кабинете, раскрыл первую тетрадь из пяти, принадлежавших покойному магу. Он напомнил себе, что ведет вполне официальное, санкционированное самим Императором расследование, а потому имеет полное право изучить всплывшие в ходе работы по делу документы. Но непосредственного отношения к магии третьего уровня тетрадь Мегаллина не имела, и он чувствовал себя неловко.
"1 января. Вот и настал первый день нового столетия! Еще прошлой зимой учитель очень доступно объяснил нам, почему 800-й год – это еще не 9-й век. Надо ли делать это на страницах моего дневника? Ладно, для начала неплохо. Вот представьте себе, сказал нам Холльгурн (все за глаза называют его Холлем, это звучит необидно, хотя Бузз мне сказал (кстати, у самого Бузза настоящее имя – Буззон, но он его не любит и запретил так к нему обращаться), что так в Азиане называют только что опоросившуюся свинку), что спортсмен-бегун занял в соревнованиях десятое место. (Ну и завернул я!) А призы раздают только тем, кто вошел в первую десятку. Дадут ему приз? Конечно, самый что ни на есть завалящий, какую-нибудь треснутую чашку, но дадут. А если награждают только первых сто спортсменов, дадут приз сотому? Тут мы стали громко хохотать, так что Холль рассердился и застучал своим стеком по парте. "Учитесь мыслить абстрактно!" – закричал он, но мы между собой стали обсуждать, дадут ли приз тысячному и так далее. В общем, большая часть учеников, у которых есть голова на плечах, и так поняла, что новый век начнется в 801 году. И тогда я решил, что первого января непременно заведу дневник и буду записывать в него всякие происшествия и мысли о жизни. Но сегодня же праздник, писать совсем некогда! Мне подарили новые коньки, и страшная сила так и тянет меня на каток! Жалко, погода пасмурная.
2 января. Вчера пришли Реннтиги со своей малолетней дочкой, и весь вечер обсуждали интриги в театре, кто кому не дает играть, кто тайком портит реквизит и тому подобное. Их послушать, так они самые талантливые в труппе. А мне сказали, чтобы я развлекал их девчонку! Надо же такое придумать! Ей хоть и девять лет, а ведет себя, как маленькая, с какой-то куклой явилась и ходила с ней в обнимку. Недаром она никак читать не научится, хоть ее родители и говорят, что это особенность ее организма. Заниматься с ребенком надо, только и всего, а не по гостям ходить! Пришлось сказать, что у меня болит горло и я заразный, тогда отпустили, но сперва смешали в банке какую-то гадость, чтобы я ей полоскал рот. Я ходил к стоку, в заднюю половину дома и выливал помаленьку – такая гадость, что языком-то дотронуться страшно, не то что глотнуть. А сегодня ничего интересного не было. Хотел опять пойти на коньках кататься, но отец сказал, чтобы я горло лечил. От нечего делать читал книжку по искусству грима, мама ее постоянно штудирует, а я раньше думал: бери да намазывай, что тут сложного? Там, правда, есть такие забавные штуки, вроде того, как сделать ходячего мертвеца. Я сам такую пьесу видел, меня мама брала с собой в театр. Там из склепа выходит труп, но никто его не боится. А я подумал: откуда автор этого пособия (оно называется "Настольная книга театрального гримера") узнал, как должен выглядеть замогильный мертвец, он что, на кладбище копался?
3 января. Мне так надоело сидеть дома, что я с самого утра возмутился и заявил, что горло уже не болит. Отца как раз не было, ушел в суд на работу, а маме только вечером в театр, но она уже прикидывает, как будет актеров раскрашивать, потому что сегодня новогодняя премьера. Они, когда репетируют, отказываются грим накладывать, и режиссер их слушает. Он тоже думает: что тут такого сложного? Если бы он внимательно мамину книжку почитал, он бы по-другому заговорил. Ну и устал же я, рука еле поднимается. Но все-таки надо записать, как мы с Буззом на коньках катались. Он меня спросил, почему я вчера не пришел, пришлось опять про дурацкое горло говорить. Видели Маккафу, она каталась с толстой подружкой, неуклюжей и с визгливым голосом. Буззу это девчонка (они на год младше нас, мы слышали, как Маккафа называла ее Бюшшой) нравится почему-то гораздо больше Маккафы. Может быть, толстяки сами собой притягиваются друг к другу? Я засмотрелся на девчонок, не заметил кочку на льду и растянулся во весь рост. Даже Бузз засмеялся, а про тех и говорить нечего, стояли и хихикали. А Бюшша пальцем показывала. Я думал, стоит про такие вещи писать или нет, все-таки мой дневник не для таких пустяков. А потом решил, что всякие события, особенно неприятные, формируют характер человека. И он всегда сможет потом сказать – вот, мол, вы надо мной смеялись, а я ожесточился и теперь мщу вам.
4 января. Послезавтра опять в школу. А сегодня я на дневной спектакль ходил, детский, и там половина нашей школы оказалась. Признаюсь, что я на сцену почти не смотрел, я этот спектакль уже видел, меня мама на репетицию брала. Я от нечего делать пошел. Через три ряда от меня сидела Маккафа со своей толстухой. Она, когда в зал заходила, оглядывалась и меня заметила, и так прищурилась хитро. Я боюсь, что она заметила, как я на нее смотрю. Бузз сказал, что девчонки не такие, как мы, они могут прямо в голову человеку заглянуть и все узнать, о чем он думает. Но мне было не очень интересно следить за спектаклем (там один добрый мальчик случайно разбил дедушкин флакон с лекарством, очень дорогим, но попросил Мага Мороза, и тот под Новый год принес дедушке это лекарство, который сразу выздоровел), и я смотрел на ее прическу. У нее такие гладкие волосы, а отдельные волоски встопорщились и как будто светились. А сам думал, что она чувствует, как я на нее смотрю, но что мне еще было делать? И в антракте боялся, что она подойдет и спросит: "Что это ты все смотришь, а, мальчик? Ты вообще кто такой?" А она словно ничего не заметила и даже не ни разу не взглянула на меня, как будто специально.
5 января. Сегодня ничего интересного не случилось, мыслей тоже никаких не было.
6 января. Целую неделю не было занятий, а сегодня снова через реку валят толпы учеников. Лед в этом году толстый, не то что в прошлом, тогда один ученик чуть не утонул, и нам запретили переходить Хеттику по льду (поставили двух гвардейцев на обоих берегах). После каникул совсем не такое чувство, как после болезни. Знаешь, что ничего без тебя не случилось и все пришли вместе с тобой в первый раз в новом веке. Я смотрел в окно на восточное крыло школы, где учатся девчонки, думал – вдруг ее увижу. Как раз был урок письма, Холль правило новое объяснял, и вдруг Бузз меня локтем толкает – оказывается, учитель меня спросил. Кое-как с помощью Бузза отбрехался.
9 января. Я так думаю: если ничего не случается, зачем я буду писать, что ничего не случилось, если и так понятно? Если я пропускаю какой-то день, значит, мне или нечего сказать, или некогда. Поэтому я и выпустил два дня. Сегодня на биологии изучали строение летучих мышей. Это было бы не так интересно, но из Ордена магов пригласили стажера, его зовут Шуггер. У него учителем сам Дадденк, который Императора лечит, вместе в врачевателями из Академии. Этот Шуггер принес на урок летучего кота в мешке, еще живого, и стал показывать, как легче всего умертвить его. Хорошо, что в классе нет девчонок, а то бы визгу было! Все это, конечно, занятно, только я все понять не мог, зачем он кота режет, когда можно на схеме все показать? Тем более, что он и так постоянно в нее своим кровавым ножом тыкал. А в конце урока он сказал, что кто не испугался и почувствовал в себе призвание хирурга, пусть тренируется на крысах. А потом запишется у директора, у них как раз в Ордене следующей зимой новый набор (для ребят нашего возраста). Я спросил у Бузза, хочет он стать врачевателем или нет, но Бузз был такой бледный и слабый, что ничего мне не ответил.