Судя по одежде всех, кто выбежал сегодня из Червоточины, они ворвались в февраль Виктора прямиком из середины лета. Похоже, Червоточина мудрила со временем и пространством так, как ей хотелось. Впрочем, Вик надеялся узнать об этом от Игната. Похоже, тот был не просто предметником, но ведал о действии предметов много и больше многого.
Элин была очень плоха. Ее кисти и стопы были синими - похоже, их перетянули веревками на несколько часов. Голова ее была вся в запекшейся крови. Виктор прощупал череп девушки и обнаружил как минимум один открытый перелом теменной кости. Не факт, что таких переломов не было несколько. Это означало еще и наличие внутричерепных гематом. Виктор громким русским матом высказал все, что он думал об Игнате, заботливо накрыл Лену одеялом и отправился искать бородатого на улицу.
Предметник сидел на корточках и обшаривал второй труп лучника. Судя по тому, что первый труп уже шустро обгладывали собаки, с его обыском было покончено. Никто из псов не делал даже попытки напасть на рыжего бородача. Похоже, он командовал животными-зомби куда удачнее, чем сам Ларсен.
- Эй ты, встань! - скомандовал Виктор, направив дробовик на Игната.
- Убери пушку, - ответил Нефедов, даже не думая обернуться. - Если выстрелишь - попадешь в себя. А мне ты еще пригодишься.
- У нее перелом черепа.
- Я в курсе.
- Ее нужно в больницу везти. Трепанацию делать. И не факт, что довезем.
- Не довезем точно, - согласился Нефедов. - Умрет. Поэтому делай то, я тебе сказал, парень, и все будет путем. Иди в дом, не мерзни. Я сейчас приду.
- Она может умереть…
- Еще как может! - рявкнул Игнат, наконец обернувшись. - Какого хрена ты здесь делаешь? Я же сказал - не спускать с нее глаз, докторишка! А ну-ка марш отсюда!
Виктор хотел возразить, но язык его онемел. Он повернулся и пошел в дом.
Только теперь он осознал, что рыжий бородач не был простым предметником. От него исходила такая сила, что Вик чувствовал себя по сравнению с Игнатом просто букашкой.
Нефедов вернулся через пять минут. Стащил полушубок, повесил его на гвоздь, подкинул пару поленьев в печку и уселся за стол.
- Выпить есть? - спросил он.
- Спиртного нет, ни капли. Не употребляю совсем, уже много лет.
- Сволочи вы все, - сказал Нефедов. - Знаешь, сколько я сегодня пробегал с этой девочкой на руках? Ты хоть представляешь, сколько она весит?
- Не меньше шестидесяти.
- Хуже. Почти семьдесят кэгэ. При этом никакого жира - сплошные мышцы и кости. Полтора мешка картошки - сперва две версты по лесу, потом километр по твоему сырому снегу, по яйца глубиной. С этой мадам на руках. В ней метр восемьдесят роста, и накачана она как конькобежка. Чертовы исландцы… Я двужильный, конечно, но не настолько же. Вмажем? Спирт для протирки и инъекций точно должен быть, а?
- Сказал же, что не пью. Есть салфетки: тридцать процентов спирта, зеленый анилиновый краситель и какая-то метиловая добавка, чтобы алкоголики дохли сразу. Это же Норвегия, чего ты хочешь? Полки с пивом перекрывают в шесть вечера. А в выходные - в четыре пополудни. В обычных магазинах крепкий алкоголь не продается никогда, здесь тебе не Россия. Ты еще в Финляндию сгоняй. Там тебе вежливо покажут жирный волосатый рыжий кукиш с самого утра и продадут пиво крепостью в три с половиной градуса, когда стемнеет. А если закуришь публично - на первый раз предупреждение, во второй - в камеру на сутки. В третий - на десять суток. Далее по нарастающей.
- Тьфу! - Игнат, не стесняясь, плюнул на пол. - Как в тюрьме, ей-ей! Ты не сидел, паря?
- Не сидел, бог миловал. Служил и воевал. А проблемы с алкоголем решить просто - особенно здесь, в Скандинавии. Не пей, не кури - очень способствует здоровью и всему прочему.
- Чай-то хоть есть? - прохрипел Игнат.
- Пятнадцать сортов.
- Не надо пятнадцать. Нормальный черный есть?
- Конечно. Терпеть не могу ни зеленый, ни красный, ни белый.
- Слава богу. Завари покрепче.
- Так точно, командир! Хорошо, что кофе не попросил. Его я тоже не пью…
***
У Игната был гнусный характер. Он относился с людям с явным презрением, был брюзгой и мизантропом. Однако для Виктора он был настоящим сокровищем, потому что любил поучать и в процессе этого охотно делился ценной информацией.
- Значит, Фоссен был твоим учителем? - спросил Нефедов.
- Был…
- Знаю, знаю. Старину Фоссена убил Карл Штольц, редкостная гнида. Чемпион Европы по стрельбе из лука. Кстати, Штольца прихлопнули в Дрездене неделю назад, так что можешь не искать его, не мстить. А за всем этим стоит Лотар Эйзентрегер.
- Я догадываюсь…
- Ни черта ты не догадываешься! Тебе сказал об этом прямым текстом Эрвин Норденг! Тебе вообще много о чем сказали, но ты, друг мой, склонен пропускать слова мимо ушей. Плохая привычка - она способствует резкому укорочению жизни. Что рассказал тебе Фоссен?
- Он много о чем говорил.
- Давай по делу, а? - Игнат отхлебнул из кружки крепчайшего чая. - Фоссен должен был сказать тебе о том, что среди владельцев предметов есть несколько разновидностей. Было такое?
- Не сказал, не успел. Написал мне об этом в записной книжке, я получил ее после его смерти.
- И какие разновидности предметников там были названы?
- Странники, хранители, охотники. Возможно, там был еще кто-то.
- Дубина! И к кому относишься ты?
- Думаю, к хранителям. У меня есть шелкопряд, и я не должен отдавать его никому.
- А вот тут ты ошибаешься! - Игнат наставил на Виктора указательный палец, короткий, кривой и толстый. - На скольких языках ты говоришь?
- На шести. Или семи… При необходимости могу объясниться на десяти.
- А я говорю на двадцати пяти! - хохотнул Нефедов. - Свободно. А при желании могу понять любой язык вообще! Знаешь, почему?
- Ты полиглот?
- Я - странник! Как и ты! Никакой ты не Хранитель, забудь об этом. Твой удел - путешествовать по временам и странам. А шелкопряд тебе не нужен. Чем быстрее ты от него избавишься, тем лучше для тебя будет. Тридцать лет назад один персидский дурень подарил шелкопряда Мохтат-шаху, и через пять минут шах перерезал ему горло. Шелкопряд должен был попасть совсем в другие руки, но Мохтот-шо вцепился в фигурку как клещ и не шел ни на какие сделки. Единственный человек, который мог забрать шелкопряда и передать его тому, кому следует, это ты, Витя. Ты совершил первую часть своей работы и выполнишь ее до конца.
- Стало быть, я всего лишь переносчик предмета? Как малярийный комар? Отдам шелкопряда и стану никому не нужен? Тут-то меня и прихлопнут?
- Ничего подобного! - Игнат глянул в кружку и с сожалением увидел, что в ней остался лишь толстый слой разбухших чайных листьев. - Тебе предстоит еще много опасных и невероятных дел. Ты десять раз успеешь устать от жизни, пока к тебе не придет благодатная смерть!
- Спасибо за замечательный прогноз, - пробормотал Вик. - Сауле сказала мне так: "Если все пойдет так, как нужно, ты встретишь одного интересного человека, и он расскажет тебе, что делать дальше". Это ты, Игнат?
- Я кажусь тебе недостаточно интересным? - Нефедов сложил руки на груди и самодовольно усмехнулся.
- Тогда рассказывай.
- Что?
- Что делать дальше.
- Да что ты, паря! - Игнат хмыкнул. - Этого тебе не расскажет и сам бог. Сауле говорила не обо мне. Она говорила о той девочке, что лежит сейчас в коме на твоей кровати. Она расскажет тебе много, очень много. Если, конечно, ты сможешь ее разговорить. Она такая высокомерная особа, что тебе не позавидуешь. Впрочем, парень ты видный, симпатичный, может, найдешь дорогу к ее сердцу.
- Она там не умерла, случайно?
- Пока живая.
- Ей нужно в больницу…
- Не нужно. - Бородач снова махнул мясистой рукой. - Полагаешь, у нее есть внутричерепные гематомы? Точно, есть три штуки - две эпидуральные и одна субарахноидальная. Сломаны четыре ребра и левая лучевая кость. Разрыв капсулы правой почки. Литр крови в животе. Правое легкое насквозь пробито стрелой - не волнуйся, стрелу я уже сломал и вынул, хотя пневмоторакс, конечно, присутствует в полный рост. В общем, не думай о больнице, даже о транспортировке вертолетом. Не получится. Помрет по пути.
- Ты врач?
- Вообще-то я историк, лингвист и археолог, - заявил Игнат, с каждой минутой кажущийся Виктору все более невыносимым. - Еще я специалист по радиоэлектронике…
- Ты врач хоть чуть-чуть?! - заорал Ларсен. - Она сейчас умрет…
- Не голоси. - Игнат скривился. - Я не просто врач. Я народный целитель, очереди ко мне выстраивались на три километра. Я мертвых из земли поднимал, хотя это было не слишком приятно. И не надо мне тут истерики закатывать. Подбавь лучше кипяточку…
Он подвинул кружку к Виктору. Вик взял чайник, снял крышку и выплеснул горячую воду прямо в физиономию Игната.
Вода застыла в воздухе каплями, потом собралась в единый шар и улетела в угол комнаты, мгновенно пропитав деревянный пол. Нефедов громко шмыгнул.
- Ага, - сказал он, - еще один недовольный. И за что вы меня так не любите? Работаешь на вас, работаешь, спасаешь вас, спасаешь, а в благодарность - только кипяток в морду. И где тут социальная справедливость? Ни поспать, ни пожрать, выпить нечего, только чай пятнадцатого сорта. Что тебя так зацепило, дурень? То, что она похожа на Сауле, как родная сестра?
- Ну, хотя бы это…