Арланк замолчал, потому что все в комнате дружно выдохнули, и те, кто последние несколько минут изучал его лицо, теперь разглядывали свои ногти или смотрели в окно.
- Я поступил дурно, сэр? - спросил Анри Арланк, адресуясь к Даниелю. - Глупый вопрос! Я прекрасно знаю, что да. Но преступление ли это? Могут ли за такое привлечь к суду?
Даниель, движимый состраданием, посмотрел гугеноту в глаза и уже приготовился сказать: "Конечно, нет!", однако Исаак его опередил:
- Вы виновны в пособничестве, и доказать это перед судом не составит труда. Мистер Партри, доставьте его в Ньюгейтскую тюрьму
Партри без всяких церемоний навис над Арланком, сгрёб того за шкирку и рывком поднял. Потом ногой отпихнул стул, на котором сидел Арланк, и спиной вперёд потащил гугенота из комнаты. Цепь гремела по доскам пола. У выхода Партри остановился, чтобы свободной рукой открыть дверь. Арланк, воспользовавшись передышкой, сказал:
- Простите, господа, нельзя ли мне добавить словечко-другое о человеке, которого вы разыскиваете?
- Говорите. - Сэр Исаак кивнул Партри. Тот остался стоять в дверях, глядя через плечо Арланку и по-прежнему держа его за шиворот. Даниелю подумалось, что они похожи на ярмарочного чревовещателя и марионетку.
- Я, можно так выразиться, не один год изучал Джека, как мистер Галлей наблюдает движение комет и познаёт их природу, хотя бессилен изменить их ход. И я скажу, что если вы считаете Джека рабом Людовика, мечтающем об одном: угодить французскому королю, то вы его недооцениваете. Такая гипотеза - если мне позволено воспользоваться лексиконом Королевского общества - не отдаёт ему должного и не объясняет его действий.
- И какова же ваша гипотеза, мсье Арланк? - спросил Даниель.
- Он обогнул земной шар. Добыл кучу золота, потерял его, отвоевал обратно и вновь потерял. Он был бродягой, королём и кем угодно между этими двумя состояниями. У него больше денег, чем можно потратить за одну жизнь. Спросите себя: что движет таким человеком? Когда Джек просыпается по утрам, о чём он думает? К чему он стремится?
- Вам позволили сообщить нам ответы, а не засыпать нас вопросами, - напомнил сэр Исаак.
- Хорошо, сэр, вы услышите ответ. Джеком движет любовь. Любовь к женщине. К одной-единственной женщине, которую он когда-то любил и любит по-прежнему. - Арланк посмотрел Даниелю в глаза. - Некоторые из вас с нею знакомы. Её имя…
- Я знаю её имя, - сказал Даниель, оборвав Арланка, пока тот не опорочил какую-то ни в чём не повинную даму. Однако опасение было излишним, потому что в тот же самый миг Партри дернул Арланка с такой силой, будто хотел его придушить, и выволок в дверь.
- Спасибо, мистер Партри! - крикнул сэр Исаак вслед, пока Арланка тащили под бешеную какофонию: лязг цепей, кашель и хрип пленника и - звучавшие громче всего - рыдания миссис Арланк. По всему коридору распахивались двери: учёные в удивлении выглядывали, пытаясь понять, что происходит. Кикин встал и закрыл дверь. Звуки не стихли совсем, но превратились в обычный раздражающий шум. Несколько мгновений члены клуба приходили в себя, потом мистер Орни, который вёл сегодняшнее заседание, спросил:
- Есть ещё предложения по повестке дня?
- Есть, - сказал господин Кикин. - Лечь, чёрт побери, и хоть немного поспать.
Как бы ни поступили остальные, Исаак спать не отправился, и Даниель тоже, потому что Исаак хотел с ним побеседовать. Они сидели в кабинете рядом с библиотекой, отведённом Исааку как председателю Королевского общества.
- В рассказе Арланка отсутствует одна важная деталь, - начал Исаак.
- Вы об этой чепухе про женщину? - спросил Даниель.
Исаак брезгливо скривился, показывая, что Даниель соображает непростительно медленно.
- Чтобы подложить адскую машину туда, где она оказалась, Джеку мало было знать, что я воскресными вечерами задерживаюсь тут допоздна. Ему надо было знать ещё, что вы приедете с мистером Тредером, причём именно вечером воскресенья.
- Я не единожды уведомлял Королевское общество о своём приезде письмами, которые Арланк мог видеть…
- О своём приезде - да. Но то, что Джек знал точное время вашего прибытия, и адскую машину подложили в сундук на телеге мистера Тредера, указывает на участие мистера Тредера.
- Мы это уже обсуждали. Я готов поверить, что у Джека был шпион среди слуг мистера Тредера. Но утверждать, будто сам Тредер наёмный убийца - чистейшая нелепость!
- Вы заметили, как тихо он сегодня себя вёл?
- Вы говорите, тихо. Я бы сказал - сонно. Мы все провели без сна полтора суток!
- Вы слышали от Арланка, как Джек забирает власть над человеком: добивается небольшой услуги, затем приходит вновь и вымогает другую, уже более крупную, пока жертва не окажется связанной по рукам и ногам. Неужто трудно поверить, что такое произошло с закоренелым весовщиком вроде мистера Тредера?
- Я обдумаю вашу гипотезу, - сказал Даниель, - при условии, что вы обдумаете другую, столь же неприятную: у Джека-Монетчика есть в Королевском обществе сообщник помимо Анри Арланка, несравненно более высокопоставленный.
Клеркенуэлл-корт. 27 июля 1714
- Я приехал, как только смог.
Даниель подумал, насколько это похоже на Исаака: с порога начать оправдываться в том, в чём никто его не обвинял. Поскольку в комнате (Сатурновой часовой лавке на Коппис-роу) никого больше не было, предосторожность могла показаться излишней, но Исааковыми глазами всё виделось иначе.
- Я сказал бы, что вы, получив мою записку, приехали с поразительной быстротой, - заверил Даниель. - Я не ждал вас раньше, чем ещё через час, и полагаю, что остальные члены клуба не явятся вовсе.
На случай, если Даниель иронизирует, Исаак решил подкрепить свои контрдоводы:
- Сегодня в Сент-Джеймском дворце разразилась какая-то буря. Вся знать на улице, словно каждый придворный и политик внезапно решил, что ему надо быть в другом месте.
- Неплохое описание того, что произошло.
- Я был в Королевском обществе, просматривал некоторые документы, связанные с Лейбницем. Когда принесли вашу записку, оказалось, что на Флит-стрит выехать почти невозможно. Сперва я испугался, что умерла королева, однако колокола не звонили.
- Я немного слышал о том, что случилось сегодня в Сент-Джеймском дворце, - сказал Даниель, - но, поскольку вы поехали сюда, а не туда, полагаю, вас больше заботит происшедшее в Ньюгейте.
- Когда он бежал? - спросил Исаак.
- Ночью. Мистер Партри сейчас там, опрашивает тюремщиков.
- Если мистер Партри не смог удержать Арланка в тюрьме, я не вижу причин доверять ему впредь.
- Его задачей было не удержать Арланка в тюрьме, а лишь доставить туда, что он исполнил. Там цепи, которые надел на Арланка Партри, заменили другими, более тяжёлыми, как всегда делают тюремщики.
- Они же обычно за деньги меняют тяжёлые цепи на более лёгкие.
- Вы совершенно правы. Ночь Арланк провёл в каменном мешке, а утром его заковали в другие цепи, столь лёгкие, что их можно назвать чисто символическими, и перевели…
- В замок?! - Исаак замотал головой и, отвернувшись, стал смотреть на Коппис-роу. - Кто-то - Джек или его агент - подкупил тюремщиков. Арланка поместили в уютную камеру и отвели взгляд, когда тот спускался по водосточной трубе. Я должен был это предвидеть.
- Может быть, вы не предвидели его побег потому, что это не очень важно?
- Я служу короне, Даниель, и правосудие всегда для меня важно.
- Тогда позвольте выразиться иначе. Арланка оставалось лишь покарать; ничего нового мы бы от него не услышали. Вы это понимали, потому и не стали забивать себе голову скучными мыслями о том, чтобы удержать его в тюрьме и представить перед судом. Как и я.
Через окно они видели Питера Хокстона и Шона Партри, идущих со стороны Ньюгейта. Сатурн шагал первым, прокладывая дорогу в толпе, которая двигалась навстречу.
Был вторник. В пятницу предстояло повешение на Тайберне. Это означало, что уже в четверг пробиться по улицам будет невозможно. Мясо, которое пригонят сегодня или завтра своим ходом, заметно подорожает. Соответственно каждые несколько минут в сторону Смитфилда проходил гуртовщик, гоня перед собой овец или коров; возы с сеном, навозные телеги и гуляки, возвращающиеся из северных пригородов, должны были втискиваться в интервалы между скотом. Тем, кто, как Сатурн и Шон Партри, шел на север, приходилось худо. Они ввалились злые, пропахшие коровьим навозом. Однако по сравнению с Ньюгейтом то было благоухание садов Шалимара.
- Все в Ньюгейте божатся, что исчезновение Арланка - неразрешимая загадка, - без предисловий объявил Партри. - Из чего вы можете заключить - как, наверное, уже заключили, - что побег устроил недоброй славы преступник Джек Шафто.
- Для этого не стоило отправляться в Ньюгейт и опрашивать тюремщиков, - сказал Ньютон, готовый обвинить Партри в том, что тот набивает себе цену.
Однако Партри его опередил:
- Занимаясь Арланком, Джек позабыл про другого узника, которого должны выпотрошить и четвертовать в пятницу. Узника, чьи свидетельства могут быть полезнее для клуба и губительнее для Джека, чем признания Арланка.
- А, вы о монетчике, которого осудили несколько недель назад и с которым вы намеревались поговорить на этой неделе!… Я совершенно о нём забыл, - сказал Даниель.
- Не корите себя, док, потому что Джек тоже о нём забыл, и тут для нас есть лазейка.
- Я ничего о нём не слышал, - возмутился Исаак.