- …высокопоставленные якобиты получают сведения из источника, близкого к курфюрстшему двору. От кого-то, кто, судя по оперативности и точности депеш, вхож и в Лейнский дворец, и в Герренхаузен.
- Вы сказали, что кроме высокого источника у вас был ещё и низкий?
- Я знаком с человеком, у которого обширные связи на лондонском дне - среди воров, монетчиков и тому подобного люда, то есть той самой публики, из которой Чёрная Борода вербует свою команду.
- И вы доверяете такому субъекту?
- Безотчетно, иррационально, вопреки логике - доверяю. Я его пастырь, он - мой ученик и телохранитель, но это другой разговор для другого дня.
- Склоняю голову.
- Он навёл справки и выяснил, что приказ захватить меня поступил Эдварду Тичу из Лондона.
- Вот уж не знал, что пираты исполняют приказы Лондона.
- О, напротив, это древняя, освящённая веками традиция.
- Итак, исходя из полученных данных, вы остановились на гипотезе, что некий здешний шпион узнал о письме, которое её высочество отправила вам с Енохом Роотом, сообщил об этом высокопоставленным якобитам в Лондоне, а те отправили депешу Эдварду Тичу, используя в качестве Меркурия кого-то из лондонских преступников.
- Такова моя гипотеза, превосходно изложенная.
- Гипотеза хороша. У меня только один вопрос.
- Да?
- Почему мы гуляем по Герренхаузенской аллее ни свет ни заря?
- Помилуйте, солнце взошло много часов назад!
- Мой вопрос остаётся в силе.
- Вы знаете, зачем я приехал в Ганновер?
- Явно не на похороны, потому что когда вы сюда приехали, София была жива. Если память меня не подводит, вы были в составе делегации, доставившей Софии письмо, которое, как говорят, её и убило.
- Я такого не слышал!
- Говорят, оно было столь едким, что курфюрстина скончалась на месте.
- Виконт Болингброк славится такого рода талантом, - задумчиво проговорил Даниель, - и письмо, вероятно, написал он. Однако речь о другом. Да, меня включили в делегацию в качестве символического вига. Вероятно, вы уже видели моих спутников-тори.
- Имел неудовольствие. И всё же, почему мы идём по Герренхаузенской аллее в такую рань?
- По пути из Лондона мне подумалось, что если у якобитов и впрямь есть в Ганновере шпион, мои спутники-тори постараются с ним встретиться. Поэтому я с самого начала был начеку, одновременно распространяя слух и поддерживая иллюзию, будто выжил из ума и вдобавок туг на ухо. Вчера вечером, за обедом, я услышал, как два тори спрашивают незначительного ганноверского придворного: что за парк тянется к северу и к западу от Герренхаузена до берега Лейне? Твёрдая там почва или болото? Есть ли там приметные ориентиры, вроде большого дерева…
- Есть старый высокий дуб чуть впереди и справа от нас, - сказал Иоганн.
- Знаю, потому что именно так ответил ганноверец.
- И вы предполагаете, что они подыскивали место для встречи со шпионом. Но почему вы избрали столь неурочный час?
- Вся делегация будет на похоронах Софии. Сразу за тем мы отбываем в Лондон. Другого времени не будет.
- Надеюсь, вы правы.
- Я знаю, что прав.
- Откуда?
- Я велел слуге разбудить меня тогда же, когда других англичан. Он поднял меня на рассвете.
С этим словами Даниель Уотерхауз двинулся наперерез, заставив Иоганна остановиться. Даниель шагнул с центральной дороги в просвет между липами, отделяющими её от более узкой боковой. Иоганн последовал за ним и, обернувшись в сторону Ганновера, увидел одинокого всадника.
Даниель уже нырнул в парк и отыскал вьющуюся среди кустов тропку. Несколько минут Иоганн шёл за ним, пока справа не замаячила крона огромного дуба. Издали доносились голоса, говорящие не по-немецки. На слух Иоганна они звучали, как молотком по жести.
Он едва не споткнулся о Даниеля Уотерхауза, присевшего на корточки за кустом, и, последовав его примеру, посмотрел в ту же сторону. На вержение камня от них, под раскидистым дубом, словно три натурщика, позирующие для буколической сцены, расположились трое английских тори, прибывших с Даниелем из Лондона.
- Сэр, я в равной степени восхищаюсь вашей проницательностью и дивлюсь тому, что человек ваших лет и достоинства проделывает такие вещи.
Даниель повернул голову, чтобы взглянуть Иоганну в глаза; морщинистое лицо было серьёзным и спокойным. Сейчас он ничуть не походил на впавшего в детство старика, который вчера за обедом, к смущению соотечественников, закапал вином рубашку.
- Я не напрашивался на приглашение вашей принцессы, а получив его, не хотел ехать. Однако, будучи приглашён и приехав, я намерен показать себя наилучшим образом. Так учили меня отец и люди его эпохи, которые сметали с пути истории не только королей и правительства, но целые системы мышления. Я хочу, чтобы мой сын в Бостоне знал о моих поступках, гордился ими и передал мои принципы другим поколениями на другом континенте. Противник, не знающий этого обо мне, находится в невыгодном положении и даёт мне преимущество, которым я бессовестно пользуюсь.
Стук копыт стал глуше - одинокий всадник съехал с дороги на мягкую землю парка. Он направлялся прямиком к дубу. С первого взгляда было видно, что он роскошно одет, а значит, вероятно, прибыл из Лейнского дворца. Со второго взгляда Иоганн его узнал и, пригнувшись, шепнул Даниелю на ухо:
- Это англичанин, якобы истый виг, Гарольд Брейтвейт.
- Задним числом всё очевидно, - посетовал Иоганн четверть часа спустя, когда они тихо выбрались из парка на аллею и зашагали к Герренхаузенскому дворцу.
- С великими открытиями так всегда, - пожал плечами Даниель. - Напомните мне как-нибудь рассказать мои ощущения от закона обратных квадратов.
- Они с женой приехали сюда пять лет назад, когда власть вигов пошатнулась. Оксфорд и Болингброк готовили реставрацию тори. Как я припоминаю, все бросились забирать деньги из Английского банка из-за слухов о якобитском восстании в Шотландии.
- Это Брейтвейт и рассказал, когда прибыл сюда с пустым кошельком? Что разорился на банковском кризисе?
- Он упоминал, что толпа штурмовала банк.
- Так и было, но к Брейтвейту это отношения не имеет. Он из тех англичан, которых соотечественники экспортируют с большим удовольствием.
- Слухи ходили…
- Уверен, ровно такие, чтобы представить его дерзким авантюристом, которого занятно будет пригласить на обед.
- Именно.
- Его история банальна до отвращения. Он спустил наследство в карты, потом стал разбойником - не слишком успешным, потому что в первой же вылазке схватился с человеком, которого собрался ограбить, и рубанул его саблей. Рана воспалилась, человек умер, и его родственники - состоятельные тори - назначили такую награду, что все лондонские поимщики отложили другие дела. Брейтвейт бежал из Англии, совершив тем самым единственный разумный поступок в своей жизни.
- Он изображал себе архивигом.
- Не совсем безосновательно, ведь его гонители были тори. Однако на самом деле у него вообще нет убеждений.
- Теперь это доказано. Но как такой человек мог стать шпионом у тори?
- Положение его крайне шатко. А значит, ему были бы крайне выгодны некоторые ловкие манипуляции лондонскими делами. Он должен идти на союз с теми, кто в силах ему помочь. Сейчас у власти тори.
- Что выдумаете о письме? - спросил Иоганн настолько некстати, что Даниель даже обернулся. Дойдя до конца дороги, они уже обоняли аромат зелёных плодов в оранжерее и слышали, как пробуждаются конюшни и кухни; резкие звуки заглушал далёкий гул большого фонтана.
- О чём вы, майн герр? - Даниель машинально возвратился к формальному тону, поскольку они шли между конюшнями к партерам северной части сада, где разминали ноги несколько рано проснувшихся придворных.
Иоганн продолжил:
- Как оно было написано - письмо, которое вы получили от Каролины. На французском?
- Нет, на английском.
- На хорошем?
- Да, на очень грамотном. Теперь я понимаю, к чему вы клоните.
- Если оно было на грамотном английском, значит, его помогала писать наставница принцессы, то есть миссис Брейтвейт.
- Будет весьма неловко, - заметил Даниель, - если обнаружится, что любовница принца Уэльского шпионит в пользу людей, противодействующих вступлению его семьи на престол.
- Я её знаю. Она безнравственна, но не злокозненна, если вы понимаете о чём я. Скорее всего она помогла составить письмо и без всякой задней мысли рассказала об этом мужу, который, как мы только что узнали, и есть настоящий шпион.
- От него трудно будет избавиться без крупного скандала.
- О, не так уж и трудно, - пробормотал Иоганн.
Они вступили в сад и заметили карету, запряжённую четверкой, которая как раз показалась из-за водяной дымки большого фонтана. Когда её очертания стали чётче, Иоганн заметил:
- Кажется, это карета моей матушки. Однако из окна выглядывает не она, а принцесса Каролина. Странно, что они едут, хотя могли бы пройтись. Пойду пожелаю им доброго утра.
- А я откланяюсь, - отвечал Даниель, - ибо моё появление в таком обществе выглядело бы весьма странно.