Хватайте Перевертыша!…
…Морн хмуро глядел на вернувшихся. Изменчивые не досчитались Ролло и еще одного пардуса - Хинса; остальные были целы, если не обращать внимания на мелкие раны и ссадины, уже почти затянувшиеся.
С собой они привели дюжины две Постоянных, среди них несколько женщин, детей и одного старика, но Морн, несмотря на молчаливое недовольство соплеменников, приказал всех отпустить, когда они встанут.
Солли избегал Тварьца: во-первых, он стыдился ночного побоища, во-вторых, был узкий меч и мертвый Ролло.
От мысли, что никто и никогда не узнает о преступлении, легче не становилось.
Целый день Солли бродил наедине со своей совестью, а вечером пришел к Морну и рассказал ему обо всем.
Морн долго молчал, и Солли весь закоченел в ожидании приговора. Потом Сын Большой Твари протянул к нему костлявую, но еще сильную руку - Солли лишь сжался, предчувствуя неизбежное, - но старик неожиданно мягко опустил ладонь на взъерошенную голову юноши и провел пальцами по спутанным волосам Солли, расправляя их.
- Ты стал взрослым, мальчик, - тихо сказал Морн. - Потому что нельзя быть зверее зверя…
- Но ведь и они, - встрепенулся Солли, - они…
- И среди них есть люди. И среди нас. Девять жизней, смена облика, лес, город - мало кто способен разглядеть за внешней мишурой человека. И я очень рад… Иди. О нашем разговоре никто не узнает. И никто не сможет решить за тебя - правильно ты поступил или нет. Иди. Сегодня у старого Морна удачный день…
…Назавтра Морн отдал мужчин-Девятикратных в руки возликовавших соплеменников, но женщин, детей и старика поручил заботам Солли и велел отвести их к опушке леса. Сперва Солли хотел завязать им всем глаза, но потом передумал, и правильно - сохранить ориентацию в тех дебрях, которыми они шли, мог только Изменчивый или…
Или Мертвитель высокого уровня.
Они старались не смотреть друг на друга и через две тысячи шагов внезапно остановились. Два знакомых пардуса выскользнули из чащи и загородили дорогу, принимая человеческий облик.
- Зачем ты ведешь это мясо дальше, Солли? - спокойно спросил один из них, глядя в упор на сопровождающего, - и осекся, напоровшись на яростный взгляд серых глаз.
- Мне поручено довести их до опушки живыми, - Солли сделал ударение на слове "живыми". - Ты понял меня, Тхинар?
Тхинар его понял. Более того, он понял, что если сопровождающий не вернется обратно, то ему, пардусу Тхинару, придется отвечать перед Морном…
Он все понял, и пардусы вновь растворились в чаще.
…Шли долго. Старик под конец начал отставать, и Солли хотел помочь ему, но тот немедленно вырвался, злобно бормоча и сверкая ненавидящими глазами из-под серых кустистых бровей, и заковылял со всей возможной скоростью…
Когда они добрались до опушки, уже начало темнеть, но Солли все же показалось, что он различает вдалеке, у частокола, знакомую хрупкую фигурку. Он вздрогнул, всматриваясь, - и из-за кустов к нему метнулись тени в серых плащах.
- Хватайте его! Хватайте Перевертыша! - истерически завизжала одна из женщин и попыталась вцепиться в Солли. Он оторвал от себя неловкие пальцы и нырнул в чащу. Две стрелы просвистели над головой, одна воткнулась в дерево совсем рядом - но где было Постоянным угнаться за волком?! Солли мчался по замершему в преддверии ночи лесу, а в ушах его продолжал звенеть вопль той самой женщины, которую он провожал и за которую встал перед пардусом Тхинаром - таким же Изменчивым, как и он сам…
- Хватайте!… Хватайте Перевертыша…
* * *
Он не утерпел. Через два дня он пробрался на то же место и, выглядывая из-за кустов, услышал совсем рядом тихий шорох. Солли резко обернулся, готовый защищаться или бежать…
Защищаться было не от кого. А бежать он не мог. Он стоял и смотрел, как закатное солнце просвечивает сквозь простое светло-зеленое платье, обрисовывая контур девичьей фигуры, смотрел на каштановые волосы, рассыпавшиеся по плечам, смотрел в карие глаза, лучившиеся радостью встречи…
- Меня зовут Солли, - хрипло произнес он. - Я - Изменчивый. Волк. А как зовут тебя?…
4
…К дождю Солли относился спокойно, как к досадному явлению, над которым он, к сожалению, не властен. Дождь не вызывал у него раздражения, и он мог долго брести под холодными пронизывающими иглами, хлюпая по грязи и оскальзываясь на мелких камнях.
Впрочем, он совсем не возражал против того, чтобы переждать этот каприз природы в более теплом и сухом месте. Поэтому, когда один из волков подбежал к нему и, призывно проскулив, позвал за собой - Солли сразу понял, что это может означать.
Волки явно знали или почуяли укрытие, где можно было бы пересидеть непогоду. Это случилось как нельзя кстати, и Солли, собрав всю свою амуницию, поспешил за Вайл и остальными серыми приятелями. Они молча бежали вперед, лавируя между валунами, взбираясь на уступы; плети ливня хлестали их, ероша насквозь промокшую шерсть, и Солли вздохнул с облегчением, когда они наконец добрались до цели.
Почти невидимый снаружи, заросший кустарником вход открыл им сухой полумрак пещеры; волки шумно отряхивались и ложились у входа, глядя на белесую пелену воды, скрывавшую оставшийся снаружи неуютный мир. Волосы и одежда Солли тоже пропитались влагой, но, к счастью, в пещере валялось немало относительно сухих сучьев - и вскоре жаркие языки пламени бросили причудливый отблеск на стены пещеры, разгоняя застоявшийся древний сумрак…
Волки тоже потянулись к костру - путешествуя с новым вожаком, они быстро приучились не бояться огня и теперь с удовольствием подбирались поближе к теплу, чувствуя, как высыхает и распрямляется мокрая шерсть, как согреваются озябшие лапы… Какое им теперь дело до шумящего за пещерой надоедливого дождя? - им тепло и хорошо, они честно позаботились о своем вожаке, а он честно позаботился о них.
Солли стало клонить в сон. Он принял волчий облик, устало привалился к расслабленной Вайл и закрыл глаза. Если бы какой-нибудь путник заглянул в это время вглубь пещеры, то его глазам открылось бы прелюбопытнейшее зрелище: шесть волков, мирно спящих у весело потрескивающего костра…
Срез памяти
Лайхалл Кворри, отец Постоянной
…Ее звали Дорис. С ней он совсем потерял голову, и, наверное, это было заметно. Через две недели мать впервые после смерти отца улыбнулась и тихо спросила:
- Кто она?
На ответ мать явно не надеялась, поэтому он тоже улыбнулся и не ответил. Сложнее обстояло дело с молодой порывистой Вангой - волчицей, как и сам Солли, - ходившей мрачнее тучи. Солли очень не хотелось обижать ее, тем более что, несмотря на встречи с Дорис, он понимал всю глубину пропасти между собой и Постоянной, а Ванга была своей, и Солли раньше был к ней неравнодушен, - но все эти доводы ничуть не помогали.
И даже когда Ванга демонстративно, на глазах у Солли, скрылась в чаще вместе с Альдом - красивым черноволосым парнем чуть постарше Солли, Изменчивый промолчал. Несмотря на неопытность в делах сердечных, он не сомневался, что Ванга отнюдь не воспылала внезапной страстью к распухшему от гордости Альду. Тем более, раньше она всегда говорила, что недолюбливает красавчиков…
Солли деланно усмехнулся и поспешил на свидание с Дорис.
Девушка уже ждала его в условленном месте, и Солли с каждым разом становилось труднее сдерживать себя. Именно поэтому Изменчивым и запрещалось встречаться с Постоянными - когда страсть захлестывала сознание, они теряли контроль над собой, и зверь зачастую вырывался наружу… Многие после этого сходили с ума, убегали куда глаза глядят, кончали с собой - и Солли оставалось лишь изо всех сил сдерживать себя от…
И Дорис.
Но на этот раз невидимые ремни лопнули, и, окунаясь с головой в омут восхитительного безумия, ощущая под руками податливое, ждущее тело, захлебываясь чужой покорностью, - он последними остатками воли вцепился в рвущегося наружу волка, а сладкий вихрь растворял в себе, и сознание меркло… но что-то еще оставалось в бездне по имени Солли, и когда он наконец очнулся в объятиях Дорис - он был человеком!…
Он смог.
Дорис медленно провела рукой по его мокрым волосам.
- Бедный мой, глупый волк… Ты думаешь, я не понимаю, чего тебе это стоило? Не бойся, не надо - даже если когда-нибудь ты не сможешь пересилить себя, со мной ничего не случится. Потому что я люблю тебя такого, какой ты есть…
…Когда они встретились в следующий раз, из-за дерева спустя минуту послышалось деликатное покашливание, и влюбленные мгновенно отпрянули друг от друга. Солли понимал, что это не может быть враг, - враг не станет так долго кашлять перед нападением, если только это не очень простуженный враг, - но рука его непроизвольно потянулась к мечу.
Из-за дерева выступил мрачный коренастый мужчина с густой бородой, уже начавшей обильно седеть, и умными цепкими глазами. Одет он был, как и большинство поселенцев - добротно и просто, но серого плаща Мертвителей бородач не носил, хотя короткий тесак болтался на его наборном поясе.
Довольно долго гость изучал Солли, а Солли изучал его - он уже догадался, что это убитый и спасенный отец Дорис.
"Странное сочетание - убитый и спасенный, - подумал Солли, - но, тем не менее, дело обстоит именно так…"
Наконец человек, по всей видимости, удовлетворился осмотром.
- Я так и думал, - неизвестно почему пробормотал он и сделал шаг к Солли. - Кворри. Лайхалл Кворри, отец Дорис.
И протянул Солли руку.
- Солли. Изменчивый. Клан волков, - чуть заметно усмехнулся Солли, пожимая протянутую ему жилистую руку.
При последних словах Лайхалл вздрогнул и бросил быстрый взгляд на руку Изменчивого, словно опасаясь, что она сейчас превратится в волчью лапу.