…на вид мое тело было вполне нормальным. Оно даже оставляло следы на земле. Но когда я случайно цеплялся за ветку, та обычно не отклонялась, а норовила пройти сквозь меня, и это было довольно неприятно. Интересно, а сам я могу проходить СКВОЗЬ что-нибудь? Например, сквозь стену? При случае надо будет проверить…
И что же из этого следует? Значит, я - призрак, привидение? Это многое бы объясняло… Нет, так даже у привидения крыша может поехать! Надо идти, надо искать Бакса и Тальку, а уж потом начинать ломать голову над накопившимися вопросами.
Я довольно долго брел по тропинке, с трудом найденной и все норовящей исчезнуть. Поначалу лес вроде бы поредел, и я уж было обрадовался, что вот сейчас он кончится, и я выйду к хутору, - почему-то я был уверен, что выйду именно к хутору - но вскоре деревья вновь придвинулись вплотную, подлесок стал гуще, и мне пришлось, чертыхаясь, просачиваться через него. В прямом смысле. Это было не больно, но весьма неприятно - когда что-то инородное двигается внутри тебя (или ты двигаешься, пропуская через себя инородное тело, что, в сущности, одно и то же).
А потом впереди снова посветлело - и тут мне показалось, что здесь я уже был, что я брожу по кругу, и… Точно! Я помнил эту замшелую сломанную осину слева от тропинки - от нее словно исходило нечто отталкивающее, недоброе - и сейчас это ощущение накатило на меня снова.
Заблудился!..
И тут во мне проснулся кто-то другой, кто не мог заблудиться, нигде и никогда; даже сейчас ОН точно знал, куда надо идти - и я послушался этого голоса… нет, не голоса, но послушался. Тянуло меня туда, вот что - прочь от чертовой осины, туда, где в сплошной стене вековых стволов виднелся расширяющийся просвет… и я уже не обращал внимания на проходящие сквозь меня ветки, с удивлением отмечая, что самые тонкие прутики все же отклоняются под моим напором; я почти выбежал на открытое место - и сразу увидел прямо перед собой хутор.
Очень похожий хутор. Даже слишком. У крайней хаты на лавочке сидели трое и увлеченно беседовали, размахивая руками. Один из них был на удивление знакомый бородатый дед, а двое других…
Это были Талька и Бакс.
8
Я заявляю,
Что оба света для меня презренны,
И будь что будет…
В. Шекспир
…Черчек - как я успел понять, не наш фермер, а его дед или прадед - продолжал что-то говорить, Бакс время от времени понимающе кивал, Талька то и дело встревал с разными вопросами, а я сидел и смотрел на своего сына. Сын. Мой. Рядом. Живой…
Живой?
Из того, что я успел уловить из пространного рассказа старика, следовало, что все мы - покойники. И наше полупризрачное состояние это подтверждало. Значит, вот он какой - мир загробный… Ни ангелов с трубами, ни чертей с вилами. Обычный затерянный в лесу хутор, обычный бородатый дед, родственник другого деда с другого хутора, на котором мы были ТАМ. Рай или ад? Да нет, слишком примитивно - рай, ад… Кто-то правильно заметил, что "в жизни все не так, как на самом деле". Глянешь на этот хутор, на вековые сосны вокруг, на светлеющее прозрачное небо, вслушаешься в неторопливый говор старого Черчека - рай, да и только… А как вспомнишь первых встречных мужиков, радостную злобу в их глазах, поднимающуюся для удара дубину - чем не черти? Разве что малость неумелые… Да и дед, оказывается, вещает отнюдь не о райских кущах.
- …убить - не убьют, а вот избить, искалечить, поглумиться - это они запросто. Им, говорят, за это - Благодать и отдохновение души… если только она у них осталась, душа-то…
- Попадись мне под руку обормот из местных задушевных, - цедит сквозь зубы постепенно закипающий Бакс, - я ему такую Благодать устрою! До полного отдохновения…
Однако, развить эту мысль до логического конца в виде всеобщего глобального побоища Баксу не удается.
- Помолчи, парень, - резко обрывает его Черчек, и Бакс, к немалому моему удивлению, послушно умолкает.
- Я бы и сам… с удовольствием… - после некоторой паузы произносит старик, словно извиняясь. - Да нельзя. Мало нас здесь. Перебьют всех. Они б и раньше перебили - только тогда измываться не над кем станет. Друг дружку-то они трогать боятся - Закон Переплета у них. Так на излете шарахнет, что на всю жизнь закаешься… если жив останется, местный-то… А мы, выходит, вроде как вне закона.
…Я засомневался, задумался и окончательно потерял нить разъяснений Черчека. Ну и перестал их слушать. Слишком многое свалилось на меня в последнее время, и я, похоже, на некоторое время утратил способность переваривать новую информацию. Позже расспрошу Бакса - и сойдет. Бакс слушал старика внимательно и вполне годился для роли пересказчика.
А для меня сейчас куда важнее было то, что мой сын снова сидел рядом со мной.
Я придвинулся к нему поближе и положил руку Тальке на плечо. Он обернулся, серьезно посмотрел на меня - и улыбнулся.
Сын. Мой сын. Рядом. Живой.
Живой?
Неужели мы все - мертвые?!.
9
Ну что, Гораций? Полно трепетать.
Одна ли тут игра воображенья?
Как ваше мненье?
В. Шекспир
- Ну а теперь - рассказывай! - набросился я на Бакса, когда мы остались одни на сеновале, где нас расположил на ночлег хозяин хутора.
Собственно, для ночлега полдень подходил мало, а вот для интимной беседы - вполне.
- Чего тебе рассказывать? Слушать надо было! А то свернул уши трубочкой, призрак хренов!..
- Баксик, не выделывайся… Не время сейчас. Надо что-то делать…
- Это я и без тебя знаю. И даже знаю, что именно.
- Ну?
- Вилки гну… взглядом. Телекинез называется. Пожрать нам надо. Тут Черчек кой-чего спроворил…
И Бакс извлек из самого темного угла глиняную миску с домашними оладьями; и другую, поменьше - со сметаной.
- А разве привидения едят? - с сомнением осведомился я.
- Едят-едят! - заверил меня Талька, хватая один из оладьев и макая его в сметану.
- Сомневаешься - можешь не есть, - философски заметил Бакс. - Привидениям - им тоже кушать хочется. Во всяком случае, таким, как я.
Я с некоторой тревогой смотрел, как мой сын запихивает себе в рот первую порцию еды. Запихал. Прожевал. И проглотил. Измазавшись сметаной по уши. И ничего страшного с ним не случилось.
"Хорош папаша, нечего сказать! - внезапно прозвучал в моем сознании голос, очень похожий на голос Инги. - Сначала сам должен был попробовать, а уже потом ему давать… На собственном ребенке эксперименты ставит!.."
Тут я неожиданно почувствовал зверский голод и поспешил присоединиться к увлеченно чавкающим Тальке и Баксу.
Насытились мы на удивление быстро. Видимо, призраки не страдают обжорством.
- Ну вот, теперь и поговорить можно, - заявил Бакс, утирая жирные губы тыльной стороной ладони. - Значит, так. Выдаю информацию в сжатом виде. Мне это, кстати, тоже полезно - а то что-то плохо с первого раза в голове укладывается. В общем, Энджи, начну с самого приятного… Мы-таки покойники.
- Сгорели мы там, в лесу, - тихо сказал Талька.
Я промолчал и только судорожно сглотнул.
- Но ведь мы… живые! - выдавил я наконец. - Думаем, разговариваем… едим… оладьи вот почти все сожрали…
- Это мы ТУТ живые… Почти, - ответил вместо Бакса Талька. - А ТАМ - мертвые. Мама, наверное, плачет…
Я представил себе состояние Инги. Господи! Три обгорелых тела…
- Ладно, Энджи, не раскисай, - Бакс тронул меня за локоть. - Ты хотел слушать? Так слушай. Дед утверждал, что есть некий "круговорот душ в природе и ее окрестностях". Вот мы в этот самый круговорот и влетели. Сгорели мы там, у нас - Талька правильно говорит.
Он немного помолчал.
- Думаю, не стоит объяснять - не наш это мир.
- А какой? - вяло поинтересовался я.
- А черт его знает! Параллельный, перпендикулярный или вообще этот… ортогональный! Какая тебе разница! Не у нас мы - и все.
- И теперь мы все время так будем… призраками?
- Э, нет, тут хитрая заковыка получается. Мы уже не совсем призраки. Мы, скорее, привидения. Призраки - тех не видно, не слышно, и жрать им не надо, как ты правильно заметил. Но эту стадию мы каким-то образом проскочили.
- Потому что сгорели, - снова подал голос Талька.
- Ну, и?.. - одновременно обернулись к нему мы с Баксом.
- Ну… там мы сгорели, от нас мало что осталось… а здесь - вот это получилось, - Талька постучал кулаком по стене, и кулак наполовину ушел в стену. - Там исчезло - а здесь приросло. Вот если бы мы по-другому умерли… ну, отравились бы, например… грибами… здесь бы нас и видно не было. Из-за того что тело - целое. Поначалу - целое… ТАМ. Труп, в смысле…
- Закон сохранения? - догадался я.
- Да, папа! - просиял Талька. - Я все не знал, как это лучше сказать - а ты сразу догадался.
- Так значит, у нас тут со временем будет нормальное тело?
Талька и Бакс кивнули.
А потом лицо Бакса изменилось, он повернулся к Тальке и настороженно спросил:
- Послушай, а ты откуда все это знаешь? Про тела, про закон сохранения… Дед-то ничего такого не рассказывал!
- Откуда? - растерялся Талька. - Не знаю… Оно как-то само получилось. Вроде всегда это знал…
Некоторое время мы ошарашенно молчали. Потом Бакс досадливо махнул рукой:
- А, ладно, одним чудом больше… После разберемся. Ты лучше слушай, Энджи. Значит, после смерти душа попадает в другой мир и там постепенно обрастает плотью. Отсюда и стадии: призрак, которого не видно - так сказать, голая душа; привидение вроде нас, и нормальный человек… или не человек.