Когда снизу раздался-гул, Ганс и привратник склонились над колодцем.
- Вода? - спросил привратник.
- Вода, - утвердительно кивнул Ганс.
- Он же утонет, - сказал привратник.
- Утонет, - подтвердил Ганс.
Уже была видна бурлящая поверхность, белая пена вскипала, как отличное Гансово пиво в кружке. Привратник с воплем отпрянул от колодца. А Ганс не двигался и неотрывно смотрел на приближавшуюся воду. Пена вскипела, грозясь выплеснуться… и не выплеснулась. Зеленоватая вода, бешено бурля, забилась о стенки колодца. Он опять был полон. Ганс уже открыл рот, чтобы помянуть безумного римлянина, как вода забурлила вновь, и на поверхность вынырнули две головы. Ганс попытался поймать ближнего человека за ворот одежды, но пальцы скользнули по голой коже: человек был наг. Нагой пловец ухватился одной рукой за край колодца, подтянулся и поднял за собой второго. Тот, второй, был бледен до синевы и совершенно неподвижен, а вода вокруг него из зеленой сделалась розоватой. Ганс и привратник кинулись на помощь. Мокрый шлепок безжизненного тела о камни, будто огромная рыбина плюхнулась на лоток торговки. Пальцы утопленника сжимали сигнум когорты. Ганс с трудом узнал в израненном человеке своего постояльца. А нагой купальщик выпрыгнул из колодца и бросился к утопленнику, положил тело грудью себе на колено и треснул ладонью промеж лопаток. Утопленник закашлялся, изо рта хлынула вода.
- Жив… - изумленно выдохнул Ганс. Только теперь он рассмотрел странного пришельца: кожа красная, будто ошпаренная кипятком, тело худое, жилистое, без единой капли жира, глаза прозрачнее воды. На макушке - хохолок светлых волос, как у новорожденного. И ни намека на щетину. Щеки по-младенчески гладкие. И откуда только он взялся? Неужто сидел на дне? Почему-то такое объяснение не казалось безумным.
- Мне одежду, а для него повозку, - сказал неизвестный, кивая на своего друга, которого рвало водой. Ганс не посмел ослушаться. И побежал в деревню.
- Они здесь? - прохрипел Элий.
- Здесь, - отозвался Юний Вер.
Элий повел глазами. Он их видел, но смутно. Они - стояли вокруг него - молодые, как двадцать лет назад, в броненагрудниках, в красных военных туниках. Вся когорта "Нереида". Кроме двух. Недоставало трибуна Клодия Икела и легионера Курция.
- Тиберий, - позвал Элий, и его брат выступил вперед. - Ты жив?
- Нет.
- Почему же тогда я тебя вижу сейчас, при свете дня?
- Ты наглотался воды из колодца. Скоро ты утратишь способность нас видеть и говорить с нами.
Элий дотронулся до руки Тиберия. Его пальцы прошли сквозь ладонь легионера.
- Так ты умер…
- Нет, я метаморформировал.
- Зачем ты сделал это? Зачем? Я так гордился тобой. Прежде. А теперь…
- Не мог иначе. Никто бы не смог. Спроси Вера, он расскажет.
- Но я никогда тебя не пойму, - в отчаянии прошептал Элий и затрясся - то ли от холода, то ли от рыданий. - Сразу после войны я просил императора тебя обожествить. Руфин ответил кратко: "Невозможно". Тогда я сказал…
- Не надо, - перебил Тиберий.
- Тогда я сказал, - повторил Элий, - "в своем сердце я его уже обожествил".
- Прости, - сказал Тиберий и отступил. Привратник изумленно следил, как бывший утопленник что-то бормочет, разговаривая сам с собою, и протягивает руку в пустоту. Больше всего привратнику хотелось дать деру, но ноги его буквально приросли к камню.
Внезапно вода в колодце вновь закипела, и на поверхность вынырнуло еще одно тело. Юний Вер вытащил его на плиты двора. На этот раз он не пробовал откачать утопленника: от долгого пребывания в воде тело раздулось и пошло синими и красными пятнами. Кожа на кончиках пальцев разложилась и прорвалась, и теперь наружу торчало бесцветное мясо - будто утопленник надел дырявые перчатки. Странно только, что почерневшее лицо с оскаленным ртом казалось по-прежнему красивым. Колодец вернул тело Магны.
А по двору уже цокали лошадиные копыта - Ганс пригнал повозку. Лошадь храпела и рвала поводья. Спасенные погрузились, и Ганс пустил лошадь вскачь. За повозкой, едва не задевая кроны деревьев, мчались по воздуху прежние обитатели колодца. Поначалу Элий видел их отчетливо. Но потом силуэты начали таять, и когда повозка остановилась у дверей гостиницы и Летти кинулась навстречу, Элий уже не мог различить ни своего брата, ни его друзей. Но лошадь продолжала храпеть и рваться. Ганс поднял Элия на руки и понес в дом, как ребенка. И тут лошадь, вырвавшись из рук держащего ее старика, встала на дыбы, а затем понеслась, не разбирая дороги. Навстречу вывернуло авто. Машина ехала не быстро, но чтобы не столкнуться с лошадью, сильно вильнула в сторону. Переходивший неспешно дорогу кот испуганно заметался, потеряв ориентиры, и бросился прямо под колеса машины. Вер услышал вопль и обернулся. Вопль леденил кровь куда сильнее, чем вода колодца. В нем были боль и ужас. И мольба о помощи. Бесполезная мольба.
Машина уже проехала по беспомощному тельцу, оно выгнулось, дернуло лапами и опало.
А вопль продолжал звучать в ушах Вера.
Вер посмотрел на других.
- Котяру задавили, - хмыкнул старик.
И Вер понял, что предсмертный вопль крошечного существа слышал только он.
Глава 24
Игры Юния Вера
"Завтра должны состояться выборы в шестой трибе".
"Акта диурна". Канун Ид декабря (12 декабря)
Элий вошел в триклиний и зажмурился. Не то чтобы он смутился, просто блеск обнаженных женских тел - розовых, смуглых и шоколадных - на мгновение его ослепил. Потом он раскрыл глаза и уставился с некоторым изумлением на странную компанию, расположившуюся в триклинии Юния Вера. Столовая была не велика, как не велик и дом, снятый Вером по возвращении в Рим. Вряд ли здесь могло в обычные дни расположиться более девяти пирующих. А сейчас… Элий пересчитал обнаженных женщин. Их было восемь. А ему показалось, что красавиц не меньше двух десятков.
Обстановка столовой была скромна: выкрашенные киноварью стены с узкой полосой растительного орнамента, черно-белая мозаика на полу, деревянные ложа с шерстяной обивкой, простенький стол с инкрустацией костью - так может выглядеть триклиний какого-нибудь заштатного чиновника из префектуры по делам образования. Но вряд ли чиновник из префектуры по делам образования может пригласить к себе подобных куколок.
- Они тебе нравятся? - спросил Юний Вер. Сам он возлежал за столом в венке из свежих роз абсолютно голый. Одна из девушек - полнотелая золотоволосая красотка - перебирала его пшеничные волосы и время от времени целовала хозяина в губы. После освобождения из плена волосы Вера быстро отросли и стали немного виться, а на верхней губе начал пробиваться пушок. Младенец быстро взрослел. Но мало походил на прежнего Вера. Все было другим - и голос, и улыбка, и взгляд. Даже глаза сделались гораздо светлее.
- Они прекрасны, как богиня, которой служат, - улыбнулся Элий.
- Так присоединяйся к нам, - предложил Вер. Элий присел на ложе напротив.
- Мне как женатому человеку подобные забавы не приличны. Уж не хочешь ли ты, чтобы неверному мужу отрезали нос?
- Друг мой, этот закон больше тысячи лет не применяется.
- Но кое-кто из сенаторов хочет его вновь ввести. Мне не с руки быть первой жертвой.
Смуглая красотка наполнила бокал Элия до краев.
- Ладно, - милостиво разрешил Вер, - будь добродетелен. Надеюсь, твоя молодая женушка удовлетворит твои фантазии, и ты не станешь мне завидовать.
- Я не завидую, - заверил Элий, осушил бокал и, наклонившись к самому уху Юния Вера, спросил: - Зачем их так много?
- Они устают, так что приходится менять.
- Ты серьезно? - Элий недоверчиво приподнял брови.
- Ну да. Я три дня не сплю. И делаю перерывы, только чтобы поесть.
Элий решил, что друг привирает, но не сделал попытки его уличить.
- У тебя было ко мне какое-то дело? - поинтересовался Вер, лаская грудь белотелой красавице и не забывая при этом о смуглянке.
- Именно…
Особенно хороша была брюнетка маленького роста. Она чем-то напоминала Марцию. То и дело Элий вновь и вновь останавливал взгляд на ее бедрах.
- Так какое же дело? - напомнил Вер.
Элий отвернулся и стал глядеть в пол.
- Я скоро уезжаю в Месопотамию. На месяц. Может, больше. Он замолчал.
- Это так необходимо? Ты говорил, что зимой ожидается выступление варваров…
- Говорил. И ошибся. Я должен посетить Месопотамию в связи с некоторой неспокойностью на границах. Руфин настаивает, чтобы я взял с собой три центурии преторианцев для охраны. Видишь, как он меня бережет, - криво улыбнулся Элий.
- Не езди, - сказал Вер.
- Я не могу отказаться. По данным "Целия" опасности нет. Мой визит уже согласован. В Месопотамии прячется Трион. Трион… - Имя физика Элий произносил как заклинание.
- Руфин посылает тебя специального знает больше, нежели ты. - Юний Вер положил Элию руку на плечо.
- А я знаю больше, нежели он. У меня к тебе просьба: пригляди за Летицией. Она еще ребенок… совсем ребенок… и она… - Элий запнулся.
- И она беременна, - подсказал Юний Вер. - Друг мой, об этом болтает весь Рим. Не волнуйся, я буду ее охранять. Когда ты уезжаешь?
- В январе. После вступления в должность консулов.
- Времени хватит, чтобы закончить с этими красавицами. Не волнуйся, у Летти будет самая надежная охрана в мире.
- Ты имеешь в виду их? - Элий невольно оглянулся. Не увидел никого. Но он чувствовал - они здесь. - Юний, кто ты теперь? Бог?
- Я и сам не знаю.