Элий замычал, не открывая глаз, и поднес руку к голове. Прикосновение вызвало нестерпимую боль. О боги, никогда в жизни он так не надирался.
- Элий Цезарь, - вновь позвал кто-то. Голос был женский. Но не голос Легации. Значит, придется открыть глаза. А так не хочется.
Элий разлепил веки. Прямо над собой он увидел опрокинутое женское лицо. Немолодая женщина склонилась над ним и трясла за плечо. Элий попытался v встать, но не смог - комната опрокинулась, а пол накренился, Элий вновь повалился на ковер. В висок над правой бровью ввинтилась раскаленная игла.
- Я принесу кофе, - сказала женщина. - На кухне кто-нибудь есть?
- Кто-то есть, - Элий спешно прикрыл ладонью рот, сообразив, что от него должно нести перегаром.
Женщина ушла. Во всяком случае лицо ее исчезло Теперь Элий мог разглядеть потолок. На росписи Гектор прощался с Андромахой. На заднем фоне высились храмы Илиона, скульптуры и колонны сильно смахивали на римские. Элий подумал, что проигравший Гектор ему всегда нравился куда больше победителя Ахилла.
Элий вновь попытался подняться и опять не смог - в этот раз ему помешала голос Летиции, что покоилась у него на плече. Летти мирно посапывала, и от нее изрядно несло вином. Отлично! Они спят на ковре в таблице, укрытые - кто бы мог подумать! - пурпурной тогой Цезаря. Хорошо хоть не нагие! Элий повернулся и глянул на хронометр. Стрелки часов указывали полдень! Ну и ну! Еще час назад он должен был начать прием своих клиентов. И что в таком случае делает проходимец Квинт? Надо полагать, тоже дрыхнет! Элий слегка тряхнул Летицию за плечо. Никакого эффекта. Он тряхнул сильнее. Она замычала и перекатилась на другой бок.
- Летти! Вставай! - проорал он ей в ухо. Она скорчила болезненную гримасу и вновь принялась поудобнее устраиваться у него на груди.
- Уходи скорее! - прошипел он. - Ко мне пришли клиенты.
- Ну как же, помню… Двадцать семь штук, - сквозь сон пробормотала она. - Выдай каждому по тысяче сестерциев и отошли подальше. Чтоб не мешали, - она сладко, как ребенок, причмокнула губами.
Элия разбирали смех и злость. Никогда, кажется, он не попадал в столь дурацкое положение. С трудом поднялся - не на ноги, а всего лишь на четвереньки-и попытался отыскать свою тунику. Она нашлась под столом. Одевшись, он принялся придумывать план срочной эвакуации супруги. Добраться из таблица до спальни можно было в этом особняке только через атрий. А там уже собрались клиенты, и - судя по голосам - им давно надоело читать медные доски с перечислением заслуг рода Дециев и выдержками из старинных преданий, а также рассматривать восковые маски и бюсты бесчисленных императоров. Пройти через атрий в своей прозрачной тунике из виссона Летиция никак не могла. Впрочем, она вообще не могла никуда идти. Тут Элий вспомнил, что явился в таблин в халате, а тунику надевал уже здесь. Персидский халат - это выход. Халат нашелся висящим на бюсте Юлии Кумской работы Марции. Марция… Сердце кольнуло, но не так сильно, как прежде. Неужели он когда-нибудь привыкнет и не будет всякий раз вздрагивать от боли? Неужели этот миг наступит? Какое счастье! Он так и подумал: счастье. Счастье - это отсутствие боли, - считают стоики. Когда-то Элий не понимал этого, теперь понял и принял.
Элий подобрал валявшуюся на полу тогу и повесил ее на бюст Юлии Кумской вместо халата. Потом стал искать сандалии, вспомнил, что явился из ванной босиком. Несомненно, этот день будет исключительным днем в его жизни. После очередной неудачной попытки разбудить Летицию он закатал юную беспутную супругу в персидский халат, взвалил на плечо и вышел в атрий, придерживая теплую сопящую ношу одной рукой, а другой держась за стену - боялся, что без ортопедической обуви правая нога может подвернуться и он грохнется на пол вместе с Летти. В атрии дожидались шестеро. Хорошо хоть не двадцать семь.
- Будьте здоровы, - сказал он, ни на кого стараясь не смотреть, на мгновение оторвал руку от стены и тронул щеку.
Вспомнил, что брился после ванны, стало быть утром. Краем глаза заметил улыбку на губах немолодого долговязого человека в очках. Как его зовут? Марк Мессий, кажется… Принял имя патрона, и при этом то подлизывался, то дерзил… Кажется, у этого типа сгорел магазин, а страховки не было. Ну что тут поделаешь? Ничего. Восстановить магазин без денег так же трудно, как добраться с Летицией на плече до лестницы, ведущей на второй этаж к спальням. А вот и перила! Элий вцепился в них и принялся карабкаться наверх. Правой ноги он не чувствовал. Не по ступеням шел, а шагал по облакам.
- Он же пьян, - сказал кто-то внизу.
- Да, я пьян… я пил всю ночь напролет… У кого есть еще вопросы? - дерзко отозвался Элий, останавливаясь на верхней площадке лестницы и глядя вниз, но никого не видя. Он вообще ничего не видел, кроме голубоватого тумана, что плавал внизу и не желал рассеиваться. Интересно, откуда в атрии туман? Да еще в полдень?
Он толкнул дверь в свою спальню и свалил Летицию на кровать. Комнату Летиции после нападения гениев выкрасили заново, и дверь туда была заперта, дабы запах краски не распространялся по дому.
Элий буквально слетел вниз и вернулся в таблин. Женщина, которая разбудила его, уже была здесь. На столе стоял поднос, и на нем чашка с дымящимся кофе. Элий выпил кофе залпом, обжигая язык и нёбо.
- Табачную палочку? - спросила женщина. Он помнил ее имя: Порция. Он должен был разбирать ее дело первым. Когда-то он сделал ей щедрый подарок, но лишь огорчил ее. Помогать надо тоже уметь. О том, как оказывать благодеяния, римляне написали множество трактатов. Но разве в трактате можно предвидеть все нелепые случайности, на которые жизнь никогда не скупится?
- Я не курю. - Элий вдавил кнопку звонка. Прислушался. Никто не собирался идти.
- Слуги спят, я не стала их будить. - Порция смотрела на Элия с улыбкой. - Помочь надеть тогу?
- Если нетрудно.
Она вновь улыбнулась, сняла пурпур с мраморного бюста Юлии и ловко обернула ткань вокруг тела Элия, потом принялась расправлять складки.
- У тебя хорошо получается, - заметил Элий.
- Я занималась этим десять лет. Работала секретарем у одного помешанного на тогах квирита. Укладывала складки раз пять на дню. Так что я отлично расправляю тоги и варю кофе.
- Извини, что задержал тебя.
- Ничего страшного. Ну вот, все готово. - И вдруг протянула руку и погладила его по голове. - У тебя совсем юная супруга, Цезарь. Будь с нею нежен, - она вздохнула и отдернула руку, сообразив, что ведет себя слишком фамильярно со своим патроном. - Мы с мужем были вместе после свадьбы пять дней. А потом… Потом он ушел на войну.
- Я помню войну, - сказал Элий тихо. - Больницу помню. Кровати стояли одна к другой. Двадцать кроватей. Безрукий у дверей. А рядом парень без двух ног. Отец лежал у окна. Рамы были всегда открыты. За окном цвело гранатовое дерево. Опавшие алые цветки усыпали подоконник… и одеяло… и подушку… Я почему-то думал, что цветки восковые. А они были настоящие. Все в палате знали, что отец умирает. Все, кроме него. Он каждый день говорил, что поедет со мной в Афины, когда кончится война. Я потом учился в Афинах пять лет. Но эти пять лет не могли заменить… ничего не могли заменить. Элий замолчал и раскрыл папку.
- Новой войны не должно быть, - сказала Порция. - У меня единственный сын. Я не могу… его потерять… - она замолчала.
Элию показалось, что она плачет. У него самого перехватило горло.
- Не все от нас зависит.
- От меня - может быть. Но ты - Цезарь. Ты наделен Высшим Империумом… Неужели… Элий смотрел на нее и не отвечал..
- Монголы обещали сохранить горожанам жизнь и имущество, а вместо этого вывели всех жителей из города, отделили мужчин от женщин, детей от стариков. Потом выбрали искусных мастеров, но только тех, какие им были нужны. Потом выбрали самых красивых женщин и раздали их сотникам и особо отличившимся воинам. Остальных перебили, зарубили мечами на глазах у тех, кто остался жив. После этого город разграбили…" - всплыл в его памяти кусок из доклада погибшего репортера.
Они придут. Варвары обязательно придут, и тогда… что тогда?
- Твой сын Понтий учится в риторской школе. Отзывы хорошие. Ты просишь оплатить учебу. - Элий глянул в записку, отыскал нужную цифру и выписал чек. К чему учиться, если придут варвары? Все теряет смысл, когда приходят варвары.
- Доминус Элий… - начала было она. Он махнул рукой, давая понять, что слов благодарности не нужно.
- Хочешь работать у меня? - предложил вдруг. - Нужен помощник моему секретарю Тиберию. Ты прекрасно варишь кофе и укладываешь тогу. Надеюсь, что с бумагами ты управишься не хуже. Тиберий - опытный секретарь, но он не успевает следить за всем. У Цезаря практически нет власти, зато бумаг достаточно. Я уверен - ты мне подойдешь.
Она растерялась.
- Ты говоришь серьезно?
- Когда у меня болит голова с похмелья, я никогда не шучу. Ты согласна?
- Прямо сейчас можно приступить?
- Ты же видишь, какой в этом доме хаос. Она засмеялась, потом смутилась и постаралась принять серьезный вид.
- Сварить еще кофе?
- Разумеется. И всем в приемной тоже. И позови следующего клиента.
Следующим оказался как раз тот худощавый человек, у которого сгорела лавка. Он долго раскладывал на столе бумаги и нудно объяснял, сколько и чего требуется на ремонт. И что банк не дает ссуду и… Элий забрал у него бумагу и глянул на итоговую сумму. Потом вытащил из папки расчеты, подготовленные Тиберием. Суммы разнились в пять раз. Даже если учесть, что Тиберий по своему обыкновению жмотничал, все равно клиент завысил расходы минимум втрое. Элий скомкал его бумагу и швырнул в корзину.
- Через месяц принеси расчеты, где не будет ни одного лишнего асса. Тогда и поговорим. Долговязый вскочил: