"…Половина бойцов осталась у ограды лежать. Лёгкие времянки полыхали, швыряя горстями искры – много домашней птицы погибло в огне, а скотина – вся.
В перерыве между атаками ватаман приказал отходить к берегу, бежать на Ковчег. Тогда-то вода реки забурлила – толстые чёрные хлысты хватали за ноги, утаскивали в глубину, разбивали лодки…"
Содержание:
Путь 1
Про звезду 3
Алиенора Аквитанская 3
Детонатор 4
Не судьба 8
Дедлайн 8
Шёпот звёзд 9
Веточка 9
Финик финик 9
Трижды рождённый 11
Чёрнобровка и бозон 14
Осколок синевы 14
Русалка из колхоза Ильича 18
Прокладка 18
Путаница 18
К своим 20
Дело десятой 20
Кубок 21
Неформат 21
Следующий! 21
Истёк 22
Тебе 22
Точка "G" 22
Сиреневая звезда 24
Тимур Максютов
Про звезду (сборник)
Путь
Зверь был огромным.
Гладкая шкура раздутого пузырём тела мокро блестела на солнце, длинная гибкая шея несла крошечную по сравнению с остальным туловом голову – не меньше лошадиной.
Николка замер: хотелось убежать на нижнюю палубу, забиться в тёмный уголок.
Наташка всунула тёплую ладошку, прошептала:
– Страх-то какой!
И присела, прячась за бортом.
Николка сглотнул комок, приосанился. Кому-то подражая, протянул басом:
– Не боись! Он травоядный.
И вправду, голова монстра вынырнула из воды с пучком водорослей в пасти. Зверь прикрыл от удовольствия и так маленькие глазки, начал жевать.
Наташка осторожно поднялась. Поглядела, спросила:
– Это как? Меня-то не сожрёт?
Наташка мала ещё. Читать толком не умеет. А Коля уже в школу ходит, есть там урок такой – "береговедение". Про разных зверей давеча учитель рассказывал.
Начал было объяснять малолетней, чем хищники от травоядных отличаются – подошёл дядька Опанас, прикрикнул строго:
– А ну, мальцы, чего тут шлындаете? Дуйте в курятник, дерьмо убирать.
Николка вздохнул. Внизу темно, всё знакомо и неинтересно, а в курятнике ещё и нещадно воняет. Сплюнул по-взрослому, произнёс:
– Ладно. Пошли, что ли?
Наташка доверчиво кивнула, двинулась следом.
Ладошку горячую так и не убрала из николкиной.
Куры на насестах сидят, бормочут сонно. Петух увидал людей, сердито заквохтал. Голову набок склонил, на Николку посмотрел: клюнуть или погодить?
Решил погодить.
Коля петуха побаивался, но присутствие Наташки обязывало. Прикрикнул:
– Но-но, не балуй!
Взял совок, начал дрянь в ведро собирать. Нашёл в сене яйцо – хоть и в какашках, а будто светится изнутри. Показал девчонке:
– Вот из него цыплёнок вылупится.
Наташка ахала, удивлялась. Учить её некому: у неё папка сгинул, ещё когда ящеры корабль штурмовали. А мамка после того совсем плоха: брагу пьёт да бойцов в свой закуток водит, не до ребёнка.
Николке страшно нравилось мир открывать, а кому-то про то рассказывать – ещё больше. Лучше Наташки друга и не придумаешь.
Вот и сейчас даже о вони забыл: говорил, а Наташка закрывала ладошками веснушчатые щёки, распахивала от удивления зелёные глазищи.
И про то, как плывёт Ковчег уже много лет, никто и не знает толком – сколько. Река сама несёт на своей бурой спине, только иногда приходится ворочать тяжёлыми вёслами – чтобы опасную мель миновать или перекат.
И про то, что если зима холодная – покрывается вода прозрачной бронёй. Тогда лёд сдавливает корабль так, что трещат сложенные из дубового бруса борта, а старшие ходят по нижним палубам со свечами, глядят – не протекло ли.
И про то, как пристают к земле, чтобы посеять жито и картошку, дождаться урожая и дальше плыть. Это – самое опасное: появляются сухопутные враги, на воде обычно нестрашные. И хищный зверь, и злой человек.
И про Хвалынское море, которое ждёт в конце пути.
Где вместо воды – сладкое молоко и мёд, а берега – из сахарных пряников.
Наташка внимательно слушала, задумчиво накручивая на розовый пальчик рыжие кудряшки.
Только один раз перебила.
Спросила:
– А в том море волшебном, на берегу – мой тятя ждёт меня?
Долго тёмный лес тянулся вдоль реки. Отпугивал мрачной стеной. Думал о своём, чужаков не ждал.
Лишь однажды прилетела из-за деревьев чёрная стрела. Вонзилась в борт, дрожа от злости. Ниткой береста к древку примотана, а на ней – страшные знаки нацарапаны. Неведомые, непонятные.
Старшие уже стали нервничать: пора пахать и сеять, тёплая земля разнежилась в ожидании семени, а просвета в чащобе нет.
Когда потянулась поросшая зелёной весёлой травой целина – обрадовались. Вывалились на верхнюю палубу, опустили в тёмные буруны толстенные вёсла: каждое – на шесть человек.
Ватаман, дядька Сергий, ерошил седую бороду заскорузлыми пальцами. Орал то на кормчего, то на гребцов:
– Право, право держи, балбес! Эй, некузявые, правая – греби, левая – табань!
Столкнули в воду тяжеленный камень-якорь. Спустили баркас, на нём – одетые в доспехи разведчики. Глаза настороженно глядят сквозь личины, руки сжимают топоры и мечи.
Вышли на берег, осторожно ступая ичигами с отвычки: мокрый податливый песок так не похож на ровную сосновую палубу.
Рассыпались цепью, скрылись за береговым косогором.
Оставшиеся ждали, обхватив толстый борт побелевшими пальцами – жёны, дети и просто товарищи.
Уже к вечеру вернулись, старшой махнул рукой: всё в порядке.
Повеселели на Ковчеге, зашумел ватаман:
– Эй, пошевеливайся! Спускайте лодки.
Снял тяжёлый шлем, поклонился в пояс, перекрестился:
– Здравствуй, новый берег. Прими нас ласково.
– И на небо смотри. Всегда смотри. Коли темнеет посреди дня – жди беды, буря идёт.
Николай кивнул. Тронул отрастающую бородку. Навалился на кормило – Ковчег нехотя, неторопливо начал поворачивать тупой нос на стремнину.
– Толковый ты. Выйдет из тебя кормчий.
– Дядя Опанас, а в книгах про звёзды написано, про навигацию. Только я ни одного созвездия не узнаю, что там нарисованы.
Старый шкипер снял треуголку, почесал лысину.
– Нам штурманское дело сейчас без надобности. Плывём, пока река несёт. Вот до моря доберёмся – тогда, может быть, и пригодится.
– А звёзды?
Опанас вздохнул.
– Ты поменьше бы всякую ерунду читал. Эти книги в древнюю эпоху написаны. Когда небо ещё не менялось каждую неделю, и Луна всего одна была.
Коля не удержался. Спросил о том, что давно мучило:
– Получается, от нас и не зависит ничего? Направление-то только одно – вниз по течению.
Кормчий покачал головой.
– В незапамятные времена люди думали, что имеют свободу – куда плыть. И где они все?
Николай не знал, что ответить. Вгляделся – и вскрикнул.
– Дядя Опанас! Вон, видишь? Блестит.
Далеко впереди, над берегом, возвышалась сияющая сетчатая конструкция – высотой в полнеба.
Шкипер оттолкнул от кормила, прохрипел:
– Зови ватамана! И старосту Бориса. Бегом!