Польская пехота, которая продвигалась вслед за боевыми машинами, оказалась под губительным огнем противника. Казалось, что каждый дом ощетинился языками дульного пламени. Из-за брустверов окопов и оконных проемов били скорострельные пулеметы "MG-42" и старенькие "MG-34". Отрывисто рявкали крупнокалиберные "MG-151/15". Двадцатимиллиметровые автоматические пушки превратили бронетранспортеры Войска Польского в решето. Наступление отважных до всякой потери осмотрительности поляков захлебнулось в их собственной крови и огне.
Гитлеровцы торжествовали победу – их тактика оправдывала себя на все сто процентов! Город-крепость и впрямь оказался неприступным.
Все изменилось, когда на улицах городка появились русские самоходки. Этим бронированным монстрам было все нипочем. "Атомные самоходки" "ИСУ-280АТ" пошли вперед вместо танков прорыва. Их наклонная лобовая бронеплита, способная выдержать и ударную волну тактического ядерного взрыва, не пробивалась 88-миллиметровыми зенитками "Flak-18/36" даже в упор. И зачастую первый же выстрел для немецких зенитчиков становился последним. Наверху боевой рубки русских самоходок устанавливалась башня от "Тридцатьчетверки" с убийственно-точной 85-миллиметровой пушкой. Пары ее осколочно-фугасных снарядов хватало, чтобы окончательно поставить точку в артиллерийской дуэли на ближней или средней дистанции.
Так же хорошо осколочно-фугасные 85-миллиметровые снаряды "работали" по окнам вторых и третьих этажей домов. Вспышка выстрела или шипящая дымная полоса реактивной гранаты "Панцерфауста" превращалась в смертный приговор для стрелявшего.
А массивные баррикады расстреливались 280-миллиметровыми осколочно-фугасными снарядами с безопасного расстояния.
Вообще по опыту городских боев наиболее эффективными оказывались даже не танки, а 152-миллиметровые самоходки "Су-152" и "ИСУ-152", а также 122-миллиметровые "ИСУ-122С". Эти машины уверенно разносили вдребезги хорошо укрепленные, капитальные каменные здания. Доходило до того, что на прямую наводку выкатывали 203-миллиметровые гаубицы особой мощности "Б-4". Их бетонобойные и осколочно-фугасные снаряды весом в добрый центнер проламывали самые толстые стены укрепленных домов. А некоторые – просто "складывались", как карточные домики, от сокрушительной силы попаданий.
С такими укреплениями не справлялись пушки калибров 85 и 76 миллиметров. Их снарядам не хватало ни массы, ни скорости, ни заряда взрывчатого вещества. Недостаточным было и осколочное действие по врагу.
Но все же это были артиллерийские орудия, практически лишенные бронезащиты. И только отчаянная храбрость их расчетов позволяла побеждать в жестоких уличных боях.
А вот тяжелые "Зверобои" – самоходки "ИСУ-122" и "ИСУ-152" – оказались как нельзя лучше приспособлены к штурмовым действиям в городе. Но и у них были весьма существенные проблемы, и самая главная – плохой обзор и невозможность обороняться в ближнем бою от гитлеровских огнеметчиков и "фаустников". В принципе на командирские люки танков прорыва и тяжелых самоходок установили турели с крупнокалиберными пулеметами "ДШК". Но стрелять из них можно было, только высунувшись из люка по пояс. Отличная мишень для снайперов – прямо, как в тире!
А вот "атомные самоходки" "ИСУ-280АТ" были лишены этих недостатков. Башня от "Тридцатьчетверки" поверх массивной боевой рубки с 85-миллиметровой пушкой и спаренным пулеметом позволяла довольно гибко и быстро переносить огонь. А 280-миллиметровая гаубица крошила каменные здания. В условиях городского боя такая машина была просто незаменима.
Когда огромная русская самоходка протаранила угол трехэтажного дома и оказалась прямо напротив баррикады, по ней ударили изо всех стволов. Немцы снарядов и "фаустпатронов" не жалели! Сработала "взрывная броня", расшвыряв в стороны самые опасные – 88-миллиметровые бронебойные снаряды "PzGr-39/43". Они весили чуть более десяти килограммов и обладали огромной начальной скоростью: километр в секунду. Контрвзрывы шестигранных блоков "активной брони" могли только лишь ослабить их удары. А уже наклонная бронеплита "атомной самоходки" толщиной 150 миллиметров заставляла снаряд рикошетить. Причем угол наклона был таков, что немецкий бронебойный снаряд не мог самостоятельно "нормализоваться", то есть развернуться под прямым углом к преграде.
Рикошет – броня не пробита! Со стороны немецких солдат это выглядело настоящей мистикой: уверенно прущее вперед тотально бронированное чудовище, по броне которого рассыпаются искры рикошетов страшных 88-миллиметровых снарядов. При этом дистанция стрельбы была чуть больше километра.
Вкопанный на вершине холма "Тигр" посылал в русскую самоходку снаряд за снарядом, а толку – никакого!
– Das ist Monster!.. Sowjetischer panzer ist Monster!!! – бормотал себе под нос командир, все еще не веря в произошедшее.
В окуляр танковой панорамы на командирской башенке с цейссовской четкостью ветеран танковых боев в Белоруссии видел вспышки рикошетов. И ни одного пробития. Опытный танкист впервые усомнился в мощи своего "Тигра"…
В полнейшей растерянности обершарфюрер танковых частей Ваффен-СС наблюдал, как разворачивается башня от "Тридцатьчетверки" на вершине монструозной русской конструкции и яркая вспышка дульного пламени возвестила о выстреле. Удар пришелся прямо в широкий лоб башни "Тигра". Броня устояла, но сотрясение было весьма ощутимое. Следом прилетело еще три бронебойные 85-миллиметровые "болванки", но они ударили в бруствер из бетонных блоков, раскрошив его.
– Verdammt! Was ist das?!! – Проклятье! Что это?! – воскликнул наводчик "Тигра". Слова застряли у него в глотке.
На месте тяжелого немецкого танка взметнулся огромный фонтан мерзлой земли и дыма, подсвеченный багровым сполохом пламени. Стокилограммовый осколочно-фугасный снаряд буквально впечатал "Тигр" в землю, похоронив угловатую 56-тонную коробку вместе с экипажем.
Каждый дом озарялся вспышками выстрелов и сияющими цепочками трассеров. Били огненные струи огнеметов, срывались к цели дымные кометы реактивных гранат "панцерфаустов" и "панцершреков". Гитлеровцы дрались отчаянно.
Изначально опыта Straßenschlachten – уличных боев – у немцев не было. Используя тактику "блицкрига", в начале Великой Отечественной войны танковые клинья прорывали оборону и шли вперед, практически не встречая сопротивления Красной Армии. Достаточно сказать, что танки того же Гейнца Гудериана ворвались в Орел, когда по городу свободно ходили трамваи!
Все изменил Сталинград. Именно тогда и начали совершенствоваться старые и возникать новые приемы войны в городе. И немцы оказались способными учениками. Правда, теперь даже такой уникальный опыт не мог им помочь. Настолько изменился характер войны.
Но ведь и "атомные самоходки" наступали не сами по себе. Могучие "ИСУ-280АТ" прикрывали более легкие полугусеничные бронетранспортеры с пехотой. Действовали штурмовые и снайперские группы, тактика действий которых зародилась еще зимой 1942/43 года в Сталинграде. Двадцать-тридцать опытных бойцов с "фаустпатронами", ручными пулеметами, снайперскими винтовками, пистолетами-пулеметами и запасом гранат под прикрытием бронетехники вели скоротечные огневые схватки и выбивали противника из зданий. В этом им помогали артиллеристы, которые буквально на руках таскали не только относительно легкие "сорокапятки", но и "более серьезные" пушки "ЗИС-3" калибра 76 миллиметров. Весьма эффективно во взаимодействии с огромными самоходками "ИСУ-280АТ" и тяжелыми танками прорыва действовали и "Тридцатьчетверки". Когда бой принимал затяжной характер "артсамоходы особой мощности" отходили назад и начинали ровнять очередной квартал города. А средние танки "Т-34–85" "рихтовали" то немногое, что оставалось.
Огненный броневой вал, скрежеща гусеницами и гремя орудийными залпами, надвигался с неотвратимостью самой судьбы. Неприятелю только оставалось цепляться зубами за каждый камень в этом небольшом и некогда красивом польском городке.
Глава 16
Уличный танковый бой
Очередной удар вражеского снаряда застал "атомную самоходку" гвардии капитана Козырева на перекрестке. Попадание 75-миллиметрового снаряда "Пантеры" пришлось в нижнюю лобовую бронедеталь. Коротко вскрикнул и застонал от боли механик-водитель Вася Борзов, от мощного сотрясения корпуса ему переломало обе ноги. Теряя сознание от болевого шока, он все же успел дать задний ход 75-тонной махине.
– Черт побери, это танкобашенная огневая точка! – выругался гвардии капитан Козырев. – Что там с Васей?
– Перелом обеих голеней.
– Окажите ему помощь! Второй механик-водитель, занять его место.
– Есть.
На место механика-водителя уселся Костя Калинин, пощелкал тумблерами, повернул кран подачи сжатого воздуха.
– Запуск!
И – ничего. Могучий дизель не заводился. Он заглох при ударе немецкого 75-миллиметрового снаряда. Ситуация была – хуже некуда. Громада "атомной самоходки" застыла на перекрестке, подставляясь под шквальный огонь противника. Многочисленные попадания разнокалиберных снарядов буквально "содрали" с машины шестигранные блоки "взрывной брони". Однако толстые стальные листы под наклоном к нормали все еще держали увесистые удары. По боевой рубке "ИСУ-280АТ" будто кувалдами молотили!