Два из шести тяжелых танков "ИС-3М" оказались сильно повреждены. Их притащили на буксире и тоже поставили в танковые окопы, дополнительно усилив защиту из бревен вокруг. Получились мощные огневые точки, которые поразить прицельно можно было только с воздуха. Поскольку двигаться самостоятельно они не могли, в башне оставили только командира (он стал наводчиком) и заряжающего. Остальных распределили по двум немецким самоходкам.
Тяжелей всего пришлось со "Штурмтигром" – перезаряжать тяжеленную 350-килограммовую ракету нужно было вчетвером. Поэтому один заряд, матерясь и кряхтя от натуги, загнали в ствол орудия "Raketenwerfer-61". А второй уложили на лоток заряжания.
– Мужики, запустите эти две ракеты, и ходу отсюда! Жизнь дороже, – напутствовал "самоходчиков поневоле" Кайзер.
С трофейным "Фердинандом" было проще. Его 88-миллиметровая пушка "Pak-43/2" длиной 71 калибр была довольно проста в работе. Тем более что стрелять предполагалось унитарными бронебойными снарядами, а это облегчало работу расчету орудия.
В густом ельнике, опять же с помощью самоходки, вырыли просторный блиндаж, перекрыли его в два наката более мелкими бревнами. Завесили вход танковым брезентом. Поставили две буржуйки для обогрева. На их трубах были установлены специальные кожухи, рассеивающие избыток тепла. Всю эту "стройку века", как окрестил ее наводчик-башнер Андрей Лемур, тщательно замаскировали. Уже с десяти шагов нельзя было угадать, где находятся могучие танки и самоходки.
Для танкистов тяжелая работа была привычна, но усталость все же брала свое. Уже глубоким вечером русские солдаты собрались на чай.
* * *
И опять самоходчики оказались в фаворе у танкистов. Дело в том, что на "ИСУ-280АТ" за счет тех самых "спецаккумуляторов" с красными трилистниками радиационной опасности электроэнергии было вдоволь. Тут уже "мехводы" покумекали: подключили соответствующие разъемы, кинули толстые электрокабели и подключили их к стоящим в засаде тяжелым танкам "ИС-3М". Так, что можно было пользоваться и электрообогревателем. Костер, конечно же, разводить было запрещено, а чего-нибудь горяченького похлебать в зимнюю стужу ой как хотелось! И опять же в "атомных самоходках" был предусмотрен даже специальный шкаф для разогрева пищи. Ставишь в миниатюрную электродуховку банку тушенки или объемистую литровую кружку с чаем – десять минут, и готово!
К тому же русские солдаты еще и переворошили немецкие пайки, которые нашли в уцелевших самоходках. Нашли там консервы, галеты, шоколад, какао. Все это послужило неплохим дополнением к ужину.
Андрей Лемур пошарил как следует внутри "Фердинанда" и вылез, улыбающийся, с двумя бутылками шнапса.
Строгий Александр Козырев разрешил и чарочку "для сугреву", но только одну. Все ж на боевом посту. Особенно выразительно он глянул на Андрюху Лемура. Тот виновато потупил глаза – да, несдержан насчет спиртного гвардии старший сержант Мирошниченко. Но зато когда тверезый – ни один вражеский танк от него не укроется! Он, вообще-то, башнер командирской машины и в изрядном подпитии "в десятку" попадал… Но в присутствии Кайзера обострять ситуацию не хотелось.
Разогретую тушенку и чай получили и часовые: в каждом танке и в самоходках оставалось по одному танкисту из экипажа. Они вели наблюдение и были готовы ударить первыми в случае малейшей опасности.
Связанных немцев тоже напоили горячим чаем, дали им галет и пару банок тушенки – чай, с голодухи-то не помрут.
– Danke! Danke!
– Bitte, вашу мать!
После простой и сытной горячей еды потянуло на разговоры. Закурили "Казбек" и трофейные немецкие папиросы "Panzer-Krieg".
Как и у всех мужчин, разговоры у танкистов крутились вокруг женского пола и работы. Работа у танкистов была нелегкой, но интересной. В последнее время так и вообще наметился прорыв в советском танкостроении. "Тридцатьчетверки" и тяжелые "ИС-3М", самоходки стали не только эффективны в бою, но и надежны в повседневном обслуживании и на марше. Появились и вообще фантастические разработки, вроде тепловизионных прицелов и гироскопических стабилизаторов наведения.
– Кайзер, а что слышно о какой-то "взрывающейся броне"?
Гвардии капитан Козырев только пожал плечами.
– Кто его знает.
– Я вообще не понимаю, как можно обложить танк ящиками со взрывчаткой?! Это чтоб вообще долго не мучиться?.. – сокрушенно сказал механик-водитель командирского "ИС-3М" гвардии сержант Кочубей. – Та ну его к бисовой матери!
– А что, – возразил Андрей Лемур. – Не знаю, как насчет бронебойного, а вот от кумулятивного снаряда подрыв "активной брони" убережет. Это точно!
Что самое интересное, активная броня на основе контрвзрывов специальных зарядов была предложена еще в 1927 году в СССР. Одессит Палийчук хотел таким образом защищать корабли шестигранными призмами со взрывчаткой. Они в случае попадания вражеского снаряда встречным подрывом производят газодинамический эффект отражения/
– Да ладно вам… А вот кто скажет, когда войне конец? А то Гитлер, собака, подох, а мы все воюем…
– До окончательной Победы! И капитуляции фашистской Германии и ее новых и старых союзников.
Сквозь завывания ветра послышался отдаленный гул моторов. Солдаты в землянке застыли, настороженно вслушиваясь. В землянку вошел часовой.
– Товарищ командир, там прибыла колонна с пополнением.
– Так, мужики, одеваемся! Все на разгрузку.
Через ночную вьюгу пробилось несколько тяжелых гусеничных тягачей "Ворошиловец". Их прикрывали три немецких танка "Flakpanzer-T-34–747 (R)". По сути дела, это были наши, советские "Тридцатьчетверки", захваченные гитлеровцами и переделанные под зенитный танк. Вместо башни была установлена счетверенная 20-миллиметровая зенитка "2-cm Flakvierling" на открытой площадке за бронещитом.
В начале Великой Отечественной войны поле боя оставалось за гитлеровцами, и они охотно использовали мощную и неприхотливую советскую технику. В Вермахте наша "Тридцатьчетверка" стала называться "Pz.Kpfw-T-34–747 (R.)", а тяжелый "Клим Ворошилов" – "Panzerkampfwagen KV–IA-753 (R)".
А вот после Сталинграда и Курской дуги ситуация переменилась диаметрально. Теперь уже немецкая техника стала советскими трофеями. Так случилось и с немецкой переделкой нашего же танка. Теперь на "Flakpanzer-T-34–747 (R)" снова засияли красные звезды!
Гвардии капитан Козырев недоумевал по другому поводу: получается, что вместо ожидаемых "атомных самоходок" и тяжелых танков прорыва подошли только легкие, по сути, зенитные танки.
Из нескольких гусеничных транспортеров попрыгали на снег пехотинцы. Построились с привычным "Равняйсь! Смирно!".
– Какого хрена?! Они бы еще легкие "Бэтэшки" прислали, вместе со штрафниками… Где обещанная поддержка?! – Движения Кайзера стали порывистыми, резкими. – Когда подойдут наши основные силы?
Гвардии лейтенант, командир зенитно-самоходного дивизиона только пожал плечами.
– У них там какие-то проблемы. Обещали выдвинуться наутро.
Гвардии капитан Козырев занялся организацией разгрузки боекомплекта, его распределением по боевым машинам. Распорядился определить на постой и накормить пехотинцев. Роман Есаулов снова завел свою самоходку, чтобы отрыть новые окопы для зенитных танков и пехоты.
Обратно отправили трофейную ракету "Штурм-тигра" с атомной боеголовкой и пленных немцев.
* * *
Под утро ветер взвыл с новой силой, разыгрался настоящий буран. Стало ясно, что в ближайшее время подкрепление через снежные заносы не прорвется. Как всегда, рассчитывать танкистам-самоходчикам приходилось только на собственные силы.
– Как думаешь, скоро начнется? – тихо спросил Есаул, закуривая трофейный "Panzer-Krieg".
– Как только буран закончится. Хотя… Я бы начал раньше. – Кайзер посмотрел на спящих солдат. – Нужно будить солдат через пару часов.
Роман Есаулов коротко кивнул. Сигарета тлела в теплом полумраке землянки.
– Эй, командиры, ложитесь и вы спать, хоть пару часиков урвете… – сказал дневальный. – Я разбужу.
* * *
Бойцы с трудом выныривали из тревожной дремы, разминали задеревеневшие руки и ноги, разбирали сложенное в пирамиде оружие. Пехотинцы затягивали ремни снаряжения поверх теплых овчинных полушубков. Танкисты застегивали толстые зимние комбинезоны, поправляли черные шлемофоны.
Экипажи занимали свои места в танках и самоходках, "оживляя" порядком замерзшую без человеческого внимания боевую технику.
– Эх, сейчас бы кофейку спозаранку! – широко зевнул Андрей Лемур, щелкая многочисленными переключателями.
– Ага, и яичницу с беконом, – улыбнулся Кайзер.
Он включил подсветку и развернул танковую панораму, осматривая окрестности.
Впереди и вокруг была сплошная стена колкого снега. Ледяной ветер задувал в открытые башенные люки. Но снизу уже тянуло теплом от порыкивающего на малых оборотах дизеля. Механик-водитель запустил двигатель и теперь проверял перед боем все системы.
Андрей Лемур тоже включил подачу снарядов в автомате заряжания. Цепной механизм с лязгом переместил 85-миллиметровый унитар из укладки в кормовой нише башни к орудию. Автоматически открылся затвор орудия "Д-5Т-бис", штанга досылателя вогнала снаряд с зарядного лотка в казенник.
– Готово! Пушка заряжена, командир.
Гвардии капитан кивнул и нажал тангету рации:
– Это "Кайзер", прием. Проверка связи.
– "Тяжелые" на связи, прием. Слышу тебя хорошо.
– Зенитчики на связи, к бою готовы.