- А я уже все, что хотел, сказал, - улыбнулся Василий Иваныч. - Настала твоя очередь что-то сказать в ответ. Но только не сейчас. Пойди домой, пообмозгуй, потом вновь встретимся и поговорим. Договорились?
Борис рассеянно кивнул и грузно поднялся со стула. Василий Иваныч проводил его до двери и поспешил обратно к дочери.
Глава 2
Со следующего месяца Виктор вплотную занялся созданием местной типографии. Уже из изготовленных деталей первый помощник Федора собирал конструкцию станка с кареткой на рельсах.
Теперь Виктор проводил целые дни в ангаре, стоя над душой парня. Вынуждал по сто раз переделывать связки, замерять ход до миллиметра, регулировать горизонтальность и синхронность динамических деталей станка. Потом, из кузницы поступили заготовки под пресс. Помощник переместился за фрезерный, и вновь началась возня с многократными замерами. Виктор оставил его в покое только неделю спустя, когда не нашел к чему уже придраться.
Новенький печатный станок с кареткой и прессом на четырех направляющих, рассчитанным на формат книжной страницы в пятьдесят строк, теперь свободно функционировал за счет ряда зубчатых колесиков на подшипниках, только посредством одного длинного рычага.
- Вот теперь можно сказать, все нормально, - удовлетворенно в последний раз нажал на рычаг Виктор. - Теперь по этим замерам тебе нужно собрать еще пару таких станков.
Под типографию отвели маленькую пещерку, которую строители по принятому стандарту застроили кирпичными стенами и застелили пол. Туда собирались переместить типографские станки. А Виктор уже переключился на Федора.
- Не больше этого размера должны быть, - изобразил он на бумаге печатную букву. - Весь алфавит и знаки препинания. Вот форма и размер такого литера. - Виктор выложил перед ним новый чертежик. - Сначала на торце таких стальных литеров гравируешь зеркально все необходимые знаки. По ним выдавливаем формы отливок.
- Виктор, это дело серьезно задержит производство пистолетов, - огорчился Федор.
- У тебя есть хорошие помощники. Им там поручай. А кроме тебя эти гравировки никто не сможет сделать. Поэтому, сам лично займись этим делом, и немедленно.
Федор нехотя забрал чертеж и направился к станку, а Виктор тут же засел за проектирование корпуса матрицы под сборку будущих литеров.
Спустя некоторое время в ангар заглянул Сергей. Он сразу направился к Виктору за письменный стол и сел рядом.
- Приветствую, Витек. Чем занят?
- Да вот, типографией занимаюсь. А ты чего не работаешь?
- Я по делу к тебе. Видишь ли, наша Валентина нас подводит.
- Что? Начались проповеди?
- Нет. Другое. Сочинение детям давала на странную тему: "гордость - человеческий порок". Каково тебе?
Виктор удивленно воззрился на друга:
- Это, в каком смысле порок? Ладно, нужно спросить у нее самой.
- Тогда пойдем, заглянем к ней прямо сейчас. Нужно разобраться что происходит.
- Может, поручим выяснять профессору? Все-таки она его подчиненная, а не наша.
- Да что по каждому поводу загружать человека? Пусть отдыхает. Мы и сами сможем разобраться. Давай, пошли.
Виктор с сожалением посмотрел на бумагу с недоконченным рисунком, поднялся и пошел за Сергеем к выходу, на ходу цепляя тулуп.
Валентина оказалась дома одна. Семен, как всегда пропадал с утра до ночи в больнице. Она крайне удивилась приходу друзей, но не подала виду. Пригласила в гостиную, предложила откушать чаю:
- Варенье сама варила. Не хотите попробовать?
- С удовольствием, Валентина Петровна.
На столе разложились блюдечки со смородиновым вареньем и травяной чай.
- Вы пришли не просто так меня повидать, - улыбнулась Валентина. - Вижу, есть что вам мне сказать.
- Вы правы, - согласился Сергей. - Только, есть что спросить.
- А у меня есть, что вас попросить, Валентина Петровна, - добавил Виктор, смакуя давно забытый вкус варенья. - Но это я потом скажу. А пока вот Сергея вопрос нас тревожит.
Валентина сидела за столом напротив гостей, подперев ладошкой подбородок, и ожидала продолжения беседы.
- Я только хотел спросить у вас, уважаемая учительница, - начал Сергей, - как вы относитесь к гордости?
Валентина явно не ожидала подобного вопроса. Удивленно округлила глаза:
- Это ты о чем, Сергей?
- О сочинении, что пишут дети в школе.
Валентина призадумалась, вспомнила тему, что давала старшеклассникам, кивнула:
- Да. Писали сочинение на тему гордости. Называлась она "гордость - порок человеческий".
- Я об этом, - пояснил Сергей. - О порочности. Почему вы так считаете?
Валентина мягко улыбнулась:
- Это не только я так считаю. Так считал выдающийся мыслитель своего времени Лев Николаевич Толстой.
- И что же с того? Толстой за основу своего мировоззрения брал библию. Не забыли, что тут такого в принципе быть не должно?
- Как я помню, - усмехнулся Виктор, - он подобную позицию принял к концу своего творчества. Даже отказался от всего, что до того писал. Теперь вы предлагаете его мысли из сочинений, от которых автор сам же и отказался. Как такое понять?
- Да, он отказывался от авторства, но не от мыслей в них, - возразила Валентина. - У Толстого было жизненное кредо "не гордись, но бойся".
- Понятно, что такое кредо могло быть у верующего писателя. Это же означало, бойся бога, а не людей.
- Конечно, - подтвердила Валентина. - Он свято верил и чтил заповеди. Вы же знаете, что самый большой грех, это гордыня. А вы, неверующие, считаете, что это не так, - с огорчением в голосе сказала она.
Друзья переглянулись. Чувство закрытости Валентины к подобной беседе не оставляло им надежды обсуждать с ней подобные темы.
- Ладно, - заговорил Виктор. - Давайте с самого начала будем думать. Сперва я приведу отвлеченный пример. Двоим дали по револьверу. Один из них тупой обыватель, а другой умный, способный трезво рассуждать. Теперь, оба пошли вооруженными в люди. Как вы считаете, Валентина Петровна, кто из них способен натворить бед?
Валентина удивленно выслушала Виктора, никак не соображая, к чему это он ее ведет. Потом решила не обижать гостей отказом, и ответила:
- Ну, наверное, кто тупой, у того больше шансов совершить глупые поступки.
- Я тоже так думаю, - улыбнулся Виктор. - Теперь, если я скажу, что револьвер порочное человеческое изобретение, буду прав?
- Ах, вот ты к чему ведешь? - догадалась Валентина. Потом немного подумала и добавила. - Это совсем другое. Нельзя предмет сравнивать с пороком человеческим.
- Почему? Можете обосновать, почему нельзя? - настаивал Виктор.
Валентина вновь задумалась. Потом призналась, что сразу так, слету не может это обосновать.
- Не можете, потому что нет принципиальной разницы, Валентина Петровна. Револьвер тут действительно не причем. Важен человек, у которого он есть в руках. Теперь касательно гордости в самой ее максимальной выразительности, в не признанности никем преимущества. Это тот же револьвер. В умном человеке это самооценка по трезвым реальным признакам, а у тупого - по ложным надуманным признакам. А то, что непризнанно никем… Так, мало было в истории случаев, что гениев признавали сотню лет спустя? Значит, нужно говорить не гордость - порок человеческий, а тупость - порок человеческий. Потому что не будь устремленности человека быть выше остальных, не было бы прогресса вообще.
Валентина упрямо сжала губы и сердито проговорила:
- Сказано: "Бог гордым противится, а смиренным дает благодать". А еще сказано: "Придет гордость, придет и посрамление. Но со смиренными - мудрость".
Виктор только развел руками и замолчал. Тогда заговорил Сергей:
- Значит так, уважаемая учительница. Отныне составляйте план занятий со школьниками с подробным содержанием тем. Представляйте директору на утверждение, чтобы больше не было подобных казусов. Договорились?
Валентина в упор уставилась на него, потом о чем-то своем подумав, потупилась и тихо проговорила:
- Да будет так.
- Ну и славно, - решительно поднялся Сергей. - Мы уж пойдем. Дела.
- Постой, Сережа, - встрепенулся Виктор. - Моя просьба осталась. - Он повернулся к Валентине. - Мы вскоре будем книги свои печатать. В связи с этим есть к вам просьба.
- Правда?! - восхитилась Валентина. - Самые настоящие книги?
- Самые настоящие, - подтвердил Виктор. - Так вот. Во-первых, потребуются учебники школьникам. Если вы составите их, мы напечатаем. Во-вторых, чтобы поддержать в этом мире нашу культуру придется по памяти стихи известных поэтов излагать. Сколько сможем. А вы, наверное, много таких наизусть знаете.
- Да уж. Знаю предостаточно, - усмехнулась Валентина. - А когда нужно-то?
- Месяц, другой, и начнем. Так что, поторапливайтесь.
- Хорошо. Прямо с сегодняшнего дня и начну.
- Договорились. Буду ждать ваших рукописей, - поднялся и Виктор. - Пойдем, Серега.
Они пошли к дверям, в сопровождении Валентины.
Уже на плато Виктор сказал Сергею:
- Невозможно с ней говорить. Полное затмение.
- Я это уже заметил. Пусть Василий Иваныч пробует дальше. Она нам не по зубам.
- Ладно. Попросим его. А теперь о делах наших скорбных. Серега, я не знаю, каков состав металла для отливки литеров. Может, ты этим займешься?
- Не вопрос. Займусь. Что еще?
- Еще, касательно типографской краски. Помню только про сажу и оливковое масло.