Лёха снова убедился, что Леночка - хороший вариант. Молоденькая, веселая, легкая на подъем. А глазки у неё загорелись, когда услышала, что Лёха разошелся со своей. Значит действительно в нём заинтересована. И тоже, наверное, какой-то бабский хитрый план у неё есть.
Лёха пил дешевый растворимый кофе, поглядывая на часы. Несмотря на то, что по дороге он встретил немного мертвых, и спокойно добрался до Леночки, он торопился покинуть город.
Леночка зашла на кухню через пару минут, кофе не успел кончиться. Она успела не только одеться, но и подкраситься, и выглядела свежей и отдохнувшей, а не как человек, которого подняли с постели десять минут назад.
- Поехали?
- Поехали. - Лёха встал, поправил норовивший выскочить "моссберг". Заметил испуганный взгляд Леночки. - Не обращай внимания, в городе что-то неспокойно.
- Опять переворот? - Леночка была слишком молода, чтобы принимать участие в перипетиях 2004-го, но, видимо, что-то помнила из тех событий.
- Ну… Что-то в этом роде. - Лёха решил оставить подробности на потом. - Авто ждет, мадам!
- Вы хотели сказать "мадемуазель", - включилась в игру Леночка.
- Ага. Авто ждет, мадемуазель!
* * *
Неожиданный треск рации заставил Машу вздрогнуть. Она заметила, как стоявшие мёртвые дернулись в их сторону, привлеченные звуком. Рука с "береттой" рефлекторно приняла исходную позицию для стрельбы. На выдохе Маша спустила курок, и почти сразу же - еще раз. Два мертвеца с простреленными головами рухнули на пол. Краем глаза заметила атакующих Колю мертвых в жилом коридоре.
- Назад!!! - крикнула Маша своим спутникам.
Находясь прямо на перекрестке прохода и жилого коридора, теоретически, она могла вести бой на три стороны. На практике, с той стороны, откуда они пришли, угроз не ожидалось, поэтому схема намечающегося боя была еще проще.
Пропустив отступившего Колю, Маша сделала пару шагов назад, оказавшись в середине перекрестка. Вытащила второй пистолет. Опустила голову, глубоко вдохнула. Вскинула руки, и на выдохе спустила курки обеих "беретт". Мертвая женщина в ночной рубашке завалилась на спину. В её голове точно посередине лба образовались два небольших почти черных отверстия.
Маша вдохнула. "Включилась" в боевой режим, когда разум уступает место выработанным рефлексам, а все рефлексы подчинены лишь одной цели - уничтожить противника и выжить. На выдохе выстрелила с левой руки в проход, прикончив третьего из стоящих мертвых. Остальные только начали отрываться от своей трапезы, давая время заняться оставшимися в жилом коридоре. С такой скоростью у мертвецов не было шансов. Мишени в тире у Игоря двигались намного быстрее.
Выдох. Два мертвых подростка, получив по пуле в голову, опрокинулись на лежащие тела отца и матери. Маша повернулась в сторону прохода. На выдохе дважды выстрелила. Двое ближайших мертвых рухнули на пол. Остальные четверо замешкались, спотыкаясь о трупы под ногами. Выдох. Спустить курок правой, потом левой. Два падающих тела. Выдох. Снова выстрел с правой, потом с левой. Заваливаются последние двое.
- Что вы тут… - раздался звук вместе со скрипом открывающейся двери.
Рефлексы оказались быстрее разума. Тело сделало пол-оборота. Выдох. Выстрел с правой. Голова пожилой женщины дернулась, её отбросило внутрь квартиры. В полуоткрытую дверь, в ярком свете плафона в квартире, остались видны лишь ноги в домашних тапочках, и кровь с серыми волокнами, стекающая по висящей на стене одежде.
Маша вскрикнула. Всё как тогда. В прошлый раз.
Она отрабатывала круговой бой. Мишени выезжали в статистически наиболее вероятной последовательности, но с возможными отклонениями, добавляя к отработанным схемам умение изменять и комбинировать их "на ходу", рефлекторно, без участия разума. Она стреляла с двух рук, включившись в рваный ритм, рожденный не музыкой, а статистикой наиболее вероятных отклонений. Выезжающие мишени, мерцающий свет, полыхающие вспышки - всё было частью её смертельного, неровного, но от этого не менее красивого танца мастера ган-каты. И открывающаяся дверь стала точно такой же частью окружающей её обстановки, как нападающие мишени. Рефлекторно отреагировав, она послала пулю в голову входящего темного силуэта, развернулась, пальнула с двух рук в грудь приблизившейся мишени. Выдох. Почти сразу же выстрел следующей мишени в голову.
Открывающаяся дверь!!! Только развернувшись снова, Маша осознала, что открывающаяся дверь не являлась частью тренировки. Она в один прыжок пересекла полкомнаты, ударила по красной кнопке, останавливающей тренировку. Зажегся яркий свет, отключился звук, мишени уехали в свои ниши. На пороге комнаты лежал Игорь. Маленькое темно-красное, идеально круглое отверстие зияло в его переносице. Пустые глаза смотрели в потолок. Под головой расплывалось пятно крови.
Маша выронила пистолеты и закрыла лицо руками. Всё как в прошлый раз! Так не должно было случиться. Ни тогда, ни сейчас.
Маша расплакалась. Она вспомнила. Она - убийца.
* * *
Ребенок затих. Не совсем заткнулся, но хотя бы перестал орать, и стоит отдать ему должное, сделал это довольно быстро. В общем, молодец, ведет себя по-мужски.
Они успели лишь въехать на первый подземный, и сейчас Максимыч аккуратно пробирался сквозь пустой лабиринт проездов с односторонним движением, перекрестков, ответвлений, и автобусных остановок. Ему виднее, конечно, он тут постоянно ездит. Владик неоднократно умудрялся здесь заблудиться, и наматывать круги, проходя несколько раз одним и тем же маршрутом.
Сейчас перед ними шел новенький ярко-красный семьсот двенадцатый "Москвич", который хозяева уже умудрились "украсить" шторками с кистями под задним стеклом, ярко-красными же дисками и брызговиками. У некоторых людей очень особенное понятие красоты. Сам Владик предпочитал вообще ничего не менять во внешнем виде автомобиля. И в технической части тоже. То, что работает, трогать не надо. Проходи техобслуживание регулярно, и всё.
У выезда из высотки мигали огнями машины милиции и "скорой". "Москвич" остановился около милицейской "Победы". Толстый мужик в форме оторвал задницу от крыла, и наклонился над окошком "Москвича". Переговорил о чем-то, кивнул, взглянул в их сторону, и постучал по крыше "Москвича". Проезжай, мол.
Максимыч медленно рулил к выезду, расцвеченному всполохами мигалок. Владик внезапно вспомнил, что оставил плащ в багажнике, и почувствовал, что зря он это сделал. Он взглянул на Максимыча. Обернулся к Маринке с Тамарой Георгиевной и пацаном. О!
- Слышь, Серый, шапочка нужна? - спросил он у мальца.
Малыш поднял на него заплаканные непонимающие глаза.
- Я возьму ненадолго. - Владик быстро, но довольно осторожно снял панамку с удивленного мальчика, и повесил её на торчащие между ног стволы ТГ.
- Владик! - раздался сзади укоряющий Маринкин возглас.
- Я знаю, Марин. Я потом три шапки ему куплю: на зиму, на лето, и на осень… Ладно, хрен с ним, четыре! И на весну.
- Владик!!! - Маринка звучала всё более осуждающе.
- Что не так? - Владик намеки не понимал вообще, да и не та ситуация, чтобы в угадайки эти бабские играть.
- Ну тут же ребенок! А ты что говоришь?
- А, б… - Владик осекся, и хлопнул себя по лбу.
Максимыч тем временем затормозил, повинуясь взмаху жезла. Толстый милиционер с лейтенантскими погонами наклонился над окном, заглянул в салон. Максимыч открыл дверь.
- Лейтенант Добролюбов, - утомленным голосом представился милиционер, - доброй ночи!
- Доброй! - ответил Максимыч.
- Права, документы на машину есть с собой?
- Конечно. - Максимыч откинул солнцезащитный козырек, вытащил из кармашка документы и протянул лейтенанту.
Тот пробежал глазами, вернул назад. Снова заглянул в салон.
- Сигнал поступил, что вы оружие везете, граждане.
Вот скотина жирная! Ментам слила! Ну попадется она еще, земля круглая. Владик подавил поднимающуюся злость.
- Да ну, что вы! У нас тут женщины, дети. Какое оружие? - постарался он придать максимум искренности голосу.
- А это у вас что такое?
- Спортивные снаряды. Гантели там всякие, и всё такое, - ляпнул Владик самое очевидное, что пришло в голову, и показал лейтенанту находящуюся под рукой булаву. - Во!
Лейтенант, судя по взгляду, ни разу не поверил. Он тяжело вздохнул, устало взглянул Владику в глаза. Ну понятно, у парня своих проблем, по ходу, выше крыши, а лишние не нужны. Был сигнал, он отреагировал, информация не подтвердилась. Тем более, что, в отличие от Владика, Максимыча с женщинами и мальчиком вообще нельзя было заподозрить ни в чем противоправном.
- Понятно, - сказал милиционер. - Счастливого пути!.. И берегите себя, - неожиданно прибавил он.
- Постараемся. - Максимыч завел мотор. - Вам тоже удачи!
Но лейтенант уже отходил к своей "Победе".
Максимыч выехал на Московское шоссе, и прибавил газу. Дорога была довольно оживленной для ночи между выходными. На север, в сторону Москвы, шел редкий поток автомобилей. В основном, легковушки, груженые всяким скарбом. Не один Владик решил уехать из города пока не началось. Набрав скорость, "Победа" перестроилась в крайнюю левую полосу.