* * *
Нет, день не идиотский. День плохой. Даже очень плохой.
Конечно, в жизни Миши были дни и похуже. Взять хотя бы те две недели в четвёртом. Но тогда было всё понятно. С одной стороны Сопротивление, с другой - хунта. Были еще военные, которые перешли на сторону Сопротивления; члены молодёжного югенда, безмозглые, но активные, на стороне "чёрных полковников"; немногочисленные анархисты - против хунты, но не на стороне Сопротивления; и бандиты, не добитые военными - эти были против всех, и занимались, в основном, мародёрством. Да, не очень просто, но, всё-таки, понятно.
То, что творилось сегодня в Гак-клубе, какому-то разумному осмыслению не поддавалось. Запертые в аэробном зале трое посетителей, явно нуждались в медицинской помощи. Такие раны, как на двух женщинах, вообще должны приводить к смерти. Но чтобы раненые люди были настолько агрессивны? Даже в четвертом Миша такого не видел, хотя тогда злоба, кровь, и агрессия были запредельными.
Миша сидел в комнате отдыха для персонала. Вокруг было на удивление многолюдно. У журнального столика расположились почти все оставшиеся в клубе. Оля, Маша и Юля теснились на диванчике, Витёк и Коля заняли кресла, Лёха и Владик сидели на стульях.
- Он туда-сюда маячил, то к одному пристанет, то к другому. Дрался пару раз. Потом исчез куда-то, - обеспокоенно рассказывала Юля. - Потом смотрю, такие же точно по набережной ходят, к людям пристают. Милиция приезжала два раза, забирали кого-то…
Миша уже жалел, что настоял на том, чтобы сотрудники и посетители дождались врачей. Во-первых, большинство клиентов, всё равно, успели разбежаться, а, во-вторых, они тут торчат больше трёх часов, на улице уже начинает темнеть, а "скорой" всё ещё нет.
Вот это ожидание, и неизвестность делали день ещё хуже.
Сидящие в комнате отдыха в очередной раз переливали из пустого в порожнее. Мишу это раздражало, но он считал совсем неправильным затыкать рот клиентам, поэтому лишь недовольно морщился.
Тренькнул телефонный звонок.
- Да… - Ответил Витёк в телефонную трубку, - А, Степаныч, как ты там?..
- Если это "скорая", пускай заезжает внутрь, и больше не пускать никого, мы закрыты, - озвучил Миша уже сто раз продуманный план. - И сам тоже пусть поднимется, заодно врачей проводит.
Витёк кивнул.
- Степаныч, запускай "скорую", закрывай ворота, и веди врачей сюда, - передал он. Потом положил трубку, - Всё, сейчас будет.
- Ну и отлично.
Народ оживился. Похоже, их вынужденное заточение подходило к концу. Сейчас доктора скажут, что всё хорошо, и отпустят всех по домам. Может быть, сделают по уколу.
В комнату вошел Степаныч. За ним - двое врачей: высокий худой мужчина лет сорока пяти - пятидесяти с виду, и совсем молодая девушка.
- Здравствуйте! - поприветствовал всех врач. - Кто у нас тут больной?
- Больные у нас не тут. - ответил Миша. - К счастью…
- Всё так серьезно? - заинтересовался доктор. - И где же они? И, кстати, их сколько?
- Четверо. Заперты. Пойдёмте. - Миша начал протискиваться к выходу, потом остановился. - Мужики, подстрахуете?
"Ну…", "А то", "Угу" - нестройно выразили свое согласие мужики, и потянулись к выходу за Мишей и врачами.
* * *
Карантинный блок инфекционного отделения бывшей больницы Сталепрокатного завода, а ныне просто городской клинической больницы № 4, в народе "Сталепрокатной", гудел, как растревоженный улей. Четверо пациентов, прикованные наручниками к кроватям, лежали в стерильных боксах. Доступ к ним имели лишь отдельные сотрудники инфекционки, прошедшие специальную подготовку, в защитных костюмах. Они же собирали пробы.
В лаборатории собранный материал рассортировывался, готовился к проведению всех возможных анализов. Завлаб торопил подчиненных. Случай был более чем странный. А если учесть внешние проявления заболевания, о которых говорили инфекционщики, так даже и пугающий.
В кабинете заведующего инфекционным отделением вызванные из дома по "чрезвычайке" главврач Сталепрокатной, завотделением и его заместитель с недоумением смотрели в раскрытые истории болезни всех четверых.
- Но это же невозможно!!! - главврач бросил историю на стол.
- Невозможно. Но вон там, - завотделением показал пальцем на дверь, - лежат четверо таких, и неизвестно, сколько бегают по улицам.
- Звонила станция "скорой", - вклинился в разговор замзав. - Сказали, везут к нам еще троих с такими же симптомами. Это еще мелочи. У них в очереди два десятка вызовов на агрессивных больных, или травмы от укусов. Не собак, а людей.
- Твою ж мать, - ровным голосом произнес завотделением. Как будто не в сердцах выругался, а констатировал какой-то скучный факт. - Похоже, надо объявлять красный уровень опасности.
- Вы понимаете, что будет, если мы объявим красный ошибочно? - воскликнул главврач.
Завотделением приблизился к нему вплотную, почти навис и всё так же ровно, безэмоционально произнёс:
- А вы понимаете, что будет, если мы его НЕ объявим? Минимум двадцать пять случаев за последние четыре часа. В разных районах города. Это только те, о которых мы знаем. Сколько зараженных сейчас сидят по домам и глушат аспирин? Сколько сейчас бродит по улицам? А если один из них придёт в поликлинику, например?
- Мы же ничего не знаем ни о болезни, ни о путях передачи! - упирался главврач. - Может все эти двадцать вчера вместе какую-нибудь наркоту принимали.
- О болезни мы знаем достаточно. - завотделением ткнул пальцем в папки на столе. - Пульс не прощупывается, ранние трупные явления, кроме rigor mortis, и агрессивное поведение. Двое из тех четверых, водитель скорой и милиционер, укушены другими двумя. На то, чтобы болезнь развилась ушло от силы минут двадцать. Вы сами всё это читали. Я уверен, что этого достаточно для красного уровня.
- Предлагаю следующий вариант, - пошел на компромисс главный, - объявляемый оранжевый, и зовем на помощь вояк. Может, это вообще у них "молоко убежало".
- Вот уж не надо! - воскликнул замзав. - С ними же свяжешься…
- А то они не узнают, если мы красный объявим, - саркастично заметил завотделением, и повернулся к главврачу. - Ладно, договорились, вояки и оранжевый.
* * *
- Слушайте, - неожиданно раздался голос Коли, - давайте тогда тётку в раздевалке покажем для начала, с ней проще, чем с теми тремя.
Миша остановился. Парень дело говорит.
- А действительно, мысль! Мужики, грифы же там, в раздевалке?
- Ага.
- Тогда пошли… - Миша первым зашагал вниз по лестнице. - Доктор, только вы поаккуратнее, они злые все какие-то. Мы с парнями её конечно придержим, но мало ли…
- Хорошо, постараемся, - врач, похоже, совсем не удивился.
Они вошли в раздевалку. Изнутри душевой раздавались равномерные удары в дверь. Коля, Лёха и Владик взяли грифы наизготовку, Витёк смотал в жгут подхваченное на ресепшне клубное полотенце.
Миша отодвинул кулер, и открыл дверь. За проведенные в душевой три часа женщина заметно изменилась. Её кожа приобрела серый оттенок, глаза глубоко запали, нос заострился. Несмотря на это, менее активной она не стала, и сразу попыталась наброситься на входящих.
Несколько тычков грифами заставили её упасть. Пока Владик и Лёха удерживали её на полу, Коля с Витьком заткнули ей рот полотенцем, а концы завязали сзади.
- Готово, доктор! - крикнул Витёк, - Можно лечить, пока держим.
Доктор осматривал извивающуюся женщину. Пощупал пульс на шее, потом достал из саквояжа тонометр и стетоскоп, измерил давление. Хмыкнул. Задрал на женщине футболку, послушал сердце. Еще раз хмыкнул. Встал и подхватил саквояж.
- Я закончил! - объявил он. - Закрывайте её назад!
Быстро он. Мужики поднялись, оставив женщину дергаться на полу.
- А таблеток ей дать? Или укол? - задал уточняющий вопрос Витёк.
- Выходите уже! - сказал им доктор из раздевалки. - Уколы тут не помогут.
- А что поможет? - для Миши это было более чем важно, ведь в аэробном был Серёга и еще две посетительницы.
Витёк с Колей закрыли дверь и подпирали её кулером.
- А ничего не поможет. - хмыкнул доктор. - Мы можем вернуться ко всем? А то мне два раза объяснять придется.
Вот же врачи, всегда у них эти снобистские замашки. Так же, впрочем, как и у технической элиты.
- Ну, хорошо. - Миша чуть задумался. - Пойдёмте!
Он повёл всех назад, в комнату отдыха. В этот раз, почему-то, никто не решился оставить грифы в раздевалке. Ну и хорошо, пусть лучше под рукой будут. Так спокойнее.
Проходя через холл, Миша неожиданно затормозил. За ним, наталкиваясь друг на друга, остановились все.
- Что такое?
У входа стоял человек, и настойчиво колотил в стеклянную дверь. Вот же люди. Как будто табличку "закрыто" не видит.
- Мы закрыты!!! - крикнул Миша. - Закрыты!
Человек продолжал стучать по дверям, и что-то говорить. Миша подошел к дверям.
- Закрыты мы… Ох, ё!!! - он сдёрнул стопор и отодвинул одну сворку. - Заходите быстро!
Человек быстро проскользнул в образовавшийся проём. Миша закрыл дверь, и зафиксировал её. Ко входу, медленной ломаной походкой приближались две фигуры. Посетителю здорово повезло, что в холле кто-то был и его заметили.
- Вот уж вас угораздило! Пойдёмте, от дверей подальше - Миша первый пошел вглубь помещения. За ним проследовал неожиданный посетитель. На госте была военная форма, фуражку он держал под мышкой, а в руке нёс небольшой чемоданчик.
- Вас кусали? - спросил Миша визитёра, поднимаясь по лестнице.
- Не успели, - ответил военный. - Я за сыном пришел.