Виктор Штааль и ему подобные должны быть благодарны провидению, что Иоахим Шепке, как и большинство фленсбургских мальчишек, в детстве грезил о море, а не о целлулоидных мирах киноэкрана. Иначе бы он - можно поспорить - оставил звезду UFA без работы. Да и по ту сторону Атлантики конкурентов было бы немного. Шепке был не просто красив - он был ослепителен. И он был талантлив. Это касалось не только минно-торпедного дела, к которому он привил любовь, в частности, Ройтеру. Шепке был из той редкой породы людей, которые были талантливы буквально во всем. Он писал стихи, отменно рисовал, а уж как танцевал! Ройтер со всеми своими достоинствами сильно проигрывал приятелю, однако это им не мешало быть друзьями с раннего детства. Иоахим был на три года старше. Это сейчас, когда они оба офицеры Кригсмарине, не имеет большого значения, а когда-то на улицах Фленсбурга в голодные годы депрессии эти три года разницы делали его наставником и защитником. По странной прихоти судьбы друзья встретились снова именно в Мюрвике, где Шепке снова был старшим. Он учил. Ройтер учился. Теперь они опять вместе, и теперь они равны… Ну почти равны…
Понятное дело, что встречу друзья решили отметить, как это положено, в ближайшем подходящем для этого заведении. Собственно, искать долго не пришлось.
- Получаю новую лодку! - похвастался Иоахим.
- Да, здорово, я свою вот получил…
- Да ты теперь командир! Ну я всегда говорил, что ты найдешь свою звезду… В деле уже был?
- Был, правда, не командиром. Мы потопили тральщик…
- Вы позволите к вам присоединиться? - где-то слева за спиной прозвучал голос Рёстлера. Тут как тут… - Шепке! Вы к нам? Что ж, наша флотилия будет рада принять в свои ряды такого профессионала, как вы!
- Простите, с кем имею честь?
Рёстлер отрекомендовался.
- Если бы не его хлопоты, - отметил Ройтер, - я бы ушел в поход с некомплектом.
- Я слышал, вы с вашим евреем нашли общий язык, - подмигнул Рёстлер.
Ну, насчет "ваш" - это вы палку перегнули. Кто его посоветовал? Так что еврей ваш. А парень действительно толковый. В лодке все равно, еврей ты или папа римский. Море не различает. Тонут все одинаково. Опять же, кто идиот - видно сразу. А тиара мешается, доложу я вам, когда лезешь в отсек. На руках подтянулся, ногами в люк - ра-а-аз!.. Тиара - хлоп, и дальше по палубе бам-блям покатилась. Возвращаться за ней…
Ройтер, несмотря на возбуждение, вызванное встречей, все-таки пребывал мыслями далеко от этого столика с бутылкой шнапса. Он перенесся на остров Рюген. Что-то он неправильно делает… "Может быть, я не достаточно настойчив? Что вообще случилось?" - спрашивал он себя. Обида не может длиться вечно. Она же его любит. Не любила бы - не психовала бы, правда же?
Взрыв хохота за соседним столом взорвал монотонный гул голосов, которым был наполнен бар. Отто Шухардт сегодня был героем, его представили к Железному кресту I класса, и по правде сказать, было за что. Несколько дней назад Рёстлер сообщил о его победе лишь в общих чертах, да он и сам тогда не знал подробностей. В момент объявления войны, 3 сентября, в море находилось множество британских торговых судов, которые шли разными курсами в разные точки мира, который для них был все еще вотчиной Его Величества. Чтобы защитить этих потерявшихся сироток, британское Адмиралтейство отправило в море авианосец "Отважный" вместе с 4 эсминцами. Они должны были крейсировать юго-западнее Ирландии. В течение двух недель авианосец, как заботливый пастух, загонял беспомощных овечек в пролив Св. Георга. Вечером 17 сентября одно из перепуганных торговых судов, находившееся в нескольких милях от авианосца, послало в эфир паническое сообщение о том, что оно обнаружено вражеской подводной лодкой. Командир "Отважного", капитан 1 ранга Макейг-Джонс, отправил два эсминца, чтобы проверить сообщение. Они благополучно скрылись за горизонтом. Как раз в этот момент Шухардт всплыл под перископ.
- Прыгаю в ходовой мостик и чуть не умираю со смеху, - продолжал Шухардт громко, так что слышал, наверное, весь бар. - Представьте такую картину: полумрак, треск, фонтаны воды хлещут, а тут стоит мой старпом по колено в… (гальюн ведь тоже пострадал) с широко расставленными руками, как Иисус над Rio. Так, думаю, пока вся команда не потонула в собственном дерьме, нужно спасать честь старпома, да и его кальсоны. "Томми" с перепугу сыплют и сыплют бочонки. Такой вот карамболь…
- Да что и говорить, Поль Ландовски создал величественное произведение, - заметил Рёстлер Шепке кивнул.
- Вот скажи, - обратился Рёстлер к Ройтеру, глумливо так. Как будто экзаменовал его с заранее известным результатом, - кто, по-твоему, наш главный враг, главный враг Германии?
Ройтер посчитал этот столь очевидный вопрос, предполагавший столь же очевидный ответ, явной провокацией и постарался обратить все в шутку.
- Ну, как кто? Евреи и коммунисты…
- Вот я так и знал… - ухмыльнулся изрядно подвыпивший Рёстлер. Его мясистое лицо, и без того красноватое, от шнапса стало почти сиреневым. - Ну, посуди сам, лейтенант! Евреи - в основной массе, - он особенно подчеркнул это "в основной массе". Вроде как вашего мы в виду не имеем, - это же и не вполне люди в общем-то, да, они хитрые, да, подлые, но в открытом бою… - он помахал рукой, - это не соперники. И коммунисты тоже. Ты кого имеешь в виду? Наших коммунистов? Этих алкоголиков, наркоманов и педерастов? Это достойный враг для немца? Тогда подумай, а каковы же немцы, раз позволили таким ублюдкам сесть себе на шею. Ублюдок не может быть настоящим сильным врагом. Недочеловек - и есть недочеловек. А у нас враг сильный, и этот враг белый, и это, пожалуй, самое страшное. Этого врага так просто не победишь.
- Польша?
- Да-а-а… - покривился партиец. Он как будто ожидал выстрела "в молоко" и продолжал торжествовать.
- Французы…
- Да, они, но они слишком слабы для того, чтобы выступить против Германии самостоятельно. Они трусливы, и они… они глупы. Они могут сколько угодно гарцевать перед строем и кричать Viva la more! До тех пор, покуда не разорвался первый снаряд. Как только первый снаряд бахнул - все французы превращаются в стадо баранов - они бы никогда не победили, если бы…
- Если бы не предательство наших чинуш?..
- Да, - терпеливо продолжал урок Рёстлер. - Но не продажные чинуши вершат судьбами мира. Они также трусливы, даже еще более трусливы, они разобщены… Ну, думайте, думайте, герр лейтенант!
- Англия… - задумчиво произнес Шепке.
- Во! Именно! Англия имеет все, что надо, для того, чтобы сражаться с нами. Английский солдат - очень храбрый солдат. Ты знаешь, как англичане звали своих офицеров?
- Как?
- Раки!
- Почему "раки"? - удивился Шепке.
- Раки - в красных сюртуках и движутся только в одну сторону.
- Назад получается…
- Назад - но глаза повернуты к врагу. Всегда. Это сила. Но мы и ее одолеем. У "томми" нет идеи, за которую они стали бы драться. Их идея - это идея набить потуже брюхо. Тупая, злая, но очень удобная идеология зажравшегося буржуа. И что же противопоставляем этому мы? - Мир сильных людей, здоровых, крепких, уверенных в том, что только труд является источником богатства. Труд, а не деньги, не ростовщичество. Для того чтобы сохранить свое право грабить весь мир, они пойдут до конца. И знаете, что я вам скажу, это будет совершенно другая война, чем мы привыкли, в ней не будет места рыцарским традициям. В ней ставка - не Данциг. Даже не будущее Европы, это война, в которой решается судьба всего человечества. Либо оно все поголовно станет рабами англосаксов, либо сломает им хребет, и мир получит шанс стать чуть лучше. Вы готовы за это сражаться?
Что было ответить? Ну конечно же Ройтер был готов. Он был готов и много раньше этого. Тем более что приблизить его к заветному острову Рюген мог только мировой катаклизм - Всемирный потоп, например. Почему-то он не подумал, что Ноев ковчег мог бы быть построен в виде подводной лодки.
Глава 3
РОЖДЕSSSTBO 1939-ГО
Боги, владыки морей, по чьим плыву я просторам!
На берег выйду едва - и тельца белоснежного в жертву
Вам принесу, исполняя обет, и в соленые волны
Брошу мясо его, и вином совершу возлиянье…