Глава 22
СЛИШКОМ МНОГО ЛЮБВИ…
Имей мужество жить в опасности!
Й. Геббельс
Оперативная сводка:
13 ноября 1941 г. в 90 милях к востоку от Гибралтара U-81 тяжело повредила единственный авианосец гибралтарского отряда "Арк Ройял", который во время буксировки затонул в 25 милях от берега. 25 ноября U-331 обнаружила у ливийского побережья линкоры "Куин Элизабет", "Бархэм" и "Вэлиант" из состава александрийской эскадры, шедшие зигзагом в охранении 9 эсминцев, проникла под кораблями охранения внутрь строя и с дистанции 4 каб. четырьмя торпедами потопила линкор "Бархэм". С кораблем погибло 860 человек. U-331 благополучно ушла от преследования. Подводная лодка U-557 в ночь на 15 декабря потопила в районе Александрии крейсер "Галатея".
- Тобрук обречен. Роммель обещал взять его за 48 часов, - уверенно начал Рёстлер, поглаживая подлокотник кресла. - И сделает это, если макаронники не будут ему мешать. А дальше - дорога на Каир открыта, а там - Суэц.
- Представь себе, Ганс, я тоже слушаю радио. Мне не надо пересказывать речи твоего приятеля. Я их выучил наизусть уже. Находясь где-нибудь в Бразилии, им действительно начинаешь верить, - старший Демански умел припереть собеседника к стенке, даже если это был такой хитрый угорь, как Рёстлер. В нем удивительно уживались повадки иезуитского священника и манеры истинного аристократа. В сочетании с типичной богемской внешностью все это давало странный, можно даже сказать, мистический коктейль. Когда он пристально смотрел на собеседника, его светло-голубые глаза как будто стекленели. Этот взгляд было трудно вынести. А потому "душка-Ганс", сам предпочитавший быть удавом, а вовсе не кроликом, делал вид, что с увлечением рассматривает старинную французскую мебель в стиле империи. Вальтер Демански только что вернулся из Южной Америки. В мирное-то время это путешествие не из легких, а уж сейчас и говорить нечего.
- От Тобрука до Каира больше 700 километров, - сдержанно заметил Демански. - А на путях снабжения Мальта…
- Ну Мальта-то доживает последние дни, Вальтер, - хохотнул Рёстлер. - Ею теперь займется ваш… почти родственник…
- А что, он там?
- Он в Специи. Опять, как всегда, лихо прошелся по "томми". Вы только представьте себе, вывел из строя нефтебазу целого порта и кушает теперь себе спокойно "Форината", запивает "Кьянти".
- Ганс, - раздался знакомый голос с другого конца гостиной. - Я бы попросила не упоминать при мне никогда этого человека. И тебя, папа, тоже.
Интонации ее были более чем выразительны. Примерно таким тоном ведет опрос свидетелей следователь тайной полиции.
- Вообще-то, дочка, "этот человек", как ты выражаешься, отец твоего сына…
- Папа! - перебила его Анна, и ее взгляд коротко сверкнул из-под бровей, как лезвие бритвы. - Папа, - почти прошептала она. - Все!
Она сделала жест руками, как будто хлопала по крышке ящика, растопырив пальцы, возможно, в ее воображении это была крышка гроба. Она замерла на некоторое время, и невольно в комнате воцарилась мертвая тишина.
- Вот так, - еле слышно сказала она и начала собираться.
- Эх, ты… Сходит по тебе с ума такой мужик, красавец, кавалер креста с дубовыми листьями… а ты все морду воротишь! - Рёстлер полагал, что имел право на подобные панибратские высказывания, он считался другом отца и был сильно старше ее. На дочь ему она, конечно, не тянула, но на младшую сестренку - вполне.
- Это пусть он там у себя в Париже с ума сходит. Спросите, вон, у вашей подружки, чем он там занимается. В свободное от службы родине и фюреру время… Вертер, блин, юный…
- Какая такая подружка? - недоумевал Рёстлер.
- Ну какая? Ханна разумеется. Ханна Эккер. Что, не работали никогда с такой?
Рёстлер растерянно покачал головой.
- А она вас помнит. Ну неважно. Вот спросите ее, короче, чем там занимается отец твоего внука, папа… (договаривала она, уже обернувшись к Демански-старшему.)
- Ханна Эккер? Ах да… - протянул Рёстлер. - Фотограф из "Берлинер Тагеблатт". И что она?
- Да ну вас всех! - воскликнула Анна и, подхватив сумочку у дворецкого, быстрым шагом сбежала по лестнице.
- Ну кто бы мог подумать… - задумчиво пробормотал Рёстлер. - Как тесен мир…
- Простите, я что-то пропустил. За что это наш друг получил дубовые листья? - удивился Демански-отец.
- Ну… было за что… - замялся Рёстлер.
- Эх… - махнул рукой Демански-старший, похоже, эта история его не очень-то интересовала. - Вся в мать… Бесполезно…
Он отхлебнул из стакана маленький глоток шотландского виски, покатал по нёбу, дождавшись, пока начнет щипать язык, и только после этого отправил порцию напитка в пищевод.
- Ганс, - мечтательная романтика сменилась металлическим тоном счетно-решающего устройства. - Я вывел активы из Штатов.
- Все? - так же серьезно спросил Рёстлер.
- Ну то, что можно было рассматривать как германскую собственность. Совсем уходить с рынка я не намерен…
- Штаты вступят в войну в течение месяца. Максимум двух…
Демански молча кивнул.
- В Бразилии все начинать на ровном месте. Это дикие затраты… Очень заманчиво, конечно, отличный рынок для наших технологий, но какой же это тяжелый труд…
- Шансы Америки примерно 50/50. Дальше уже как мы сыграем… Если Риббентроп и его раздолбай не будут вести себя как полные кретины - мы имеем серьезнейший шанс на успех. Мексика, Парагвай, Аргентина - просто ненавидят "гринго".
- Да, но Мексика слаба, хотя… при широкой международной поддержке, при наших советниках… И как ты верно заметил, если наши дипломаты не будут вести себя как кретины. Эх… бардак, бардак… когда же наконец в нашей Германии будет порядок… Наверное, никогда…
Демански хитро прищурился, глядя на Рёстлера, мол, что ты об этом думаешь?
- У японцев есть такая пословица: "Иногда камень плывет, а лист тонет". Взять хотя бы Монголию… Ведь куда более слабая, чем Мексика… а японцам задницу надрали.
- Не без помощи Советов…
- Армейский корпус… Ты думаешь, Роммель хуже Жукова? У него и опыт войны в пустыне… А у тех же мексиканцев совершенно очевидно оформлены территориальные претензии. Дальше в войну вступает Япония… Америка не умеет воевать. Тем более на своей территории.
- Переброска корпуса Роммеля через Атлантику? Утопия.
- Да не утопия никакая. Главное, задавить Англию. Мы воспользуемся их транспортниками.
- Да… Ганс, как у тебя все просто, - ухмыльнулся Демански. - Как красиво на словах… Америка, охваченная гражданской войной… Мексиканские Панчо-вильи в сомбреро атакуют Лос-Анджелес, в Сан-Франциско высаживается японский десант, в то время как Роммель ударяет по Далласу… Красиво… Вот только как японцы попадут в Сан-Франциско? Что американский флот на Тихом океане? Его уже нет?
- Перл-Харбор уничтожен массированным ударом с моря, - не моргнув глазом ответил Рёстлер. - Корабли горят в доках, нефтехранилища разрушены, инфраструктура порта понесла неприемлемые потери…
- Эх… Фантазер… Ладно, посмотрим, что готовит нам последний месяц года… - Демански подошел к большим каминным часам позади Рёстлера. Они показывали пять минут первого. Наступало 30 ноября.
- А что Москва? Все так же, как с Варшавой?
Рёстлер почувствовал на спине холод. Как будто льдинку из стакана виски кинули за шиворот. Наверное, сейчас его сверлит взглядом старый финансовый волк. Он молчит, а значит, можно считать, что задан вопрос. Хороший вопрос. Задавайте следующий.
- Боюсь, что много хуже, - наконец заговорил Рёстлер. - К Рождеству мы Москву точно не возьмем. Русские умудрились найти резервы и отбросили нас на 100 километров на некоторых участках. Война в России становится затяжной, о чем я говорил еще тогда…
- С ними не получится договориться?
- Не знаю… - вздохнул Рёстлер. - Как тут теперь договоришься? - он растерянно развел руками. - Остается только удивляться, откуда у них столько резервов… Они нас высасывают, как вампиры. На западном побережье не осталось ни одного самолета - все в России. А ты понимаешь, что такое воевать против "томми" без самолетов? Я достоверно сказать не могу, но мне кажется, что "томми" специально подстрекали Сталина и своих агентов в окружение фюрера насовали… Ведь был же шанс избежать войны…
- Фюрер ничего слышать не хочет. Он так увлекся идеей восточных территорий… Да и потом… Сталин… Кто такой Сталин? Верная шавка Черчилля! Неужели русские этого не понимают?
- Понимают - не понимают… Опасные это игры… Не стоило нам лезть в эту русскую кашу, не расправившись с Британией. Кстати, знаешь, как переводится "Россия" с санскрита? - "Поле игры богов".
- Это вы там с Генрихом мозги друг другу выносите со своим санскритом. Я мыслю четкими формами. - Демански медленно брал щипцами лед и отпускал его над стаканом с виски. Движения его имитировали портальный кран с грейфером. - Котировки, обменные курсы валют… И я тоже анализирую. 42-й год будет самым богатым за всю послевоенную историю. Ты знаешь, насколько увеличилось потребление мяса?
- В сравнении с 28-м годом?
- Не ёрничай! В сравнении с 38-м годом! Поле для инвестиций в России…