Развитие надчувствительных или "сверхчувствительных" способностей будет, несомненно, выгодно как подводному флоту, так и всей Германии в целом. Во-первых, становится возможной бесперископная атака противника по данным тонких энергий (ясновидения), а не по неточным данным радиоакустики. Во-вторых, при использовании сверхчувствительных способностей членов экипажа облегчается задача разведки целей. В-третьих, открывается возможность противодействия радиоэлектронным приборам обнаружения ПЛ посредством их блокирования и введения в заблуждение с помощью микроэлектрических импульсов мозга. В-четвертых <…>
Представитель от НСДАП в 1-й флотилии Ганс Рёстлер
Резолюция Дарре:
Представить конкретные предложения в недельный срок.
- Скоро в море, - задумчиво проговорил Ройтер. Они с Вероникой отменно поработали сегодня - сформировали целый ящик книжек для команды. Они шли по пустынной набережной. В это время здесь всегда дуют западные ветра и море постоянно штормит. Осадков выпадает под 150 мм в месяц.
- Когда? - встревоженно спросила Вероника.
- Это секретная информация, - улыбнулся Ройтер. - Хотя, конечно, все эти секреты - глупость. Французы знают, когда какая лодка выйдет в море, ничуть не хуже, чем в Корневеле, а раз знают французы - знают и англичане.
Вероника вдруг остановилась и пристально посмотрела ему в глаза. Она хотела сказать что-то важное, но не решалась…
- Можно, - наконец выдавила она из себя. - Можно я буду молиться за вас, когда вы там?
- М-да… - рассеянно процедил Ройтер. Что еще можно было от этой блаженной ждать? - Молитесь, не повредит это уж во всяком случае.
Их глаза еще раз встретились и тут же разошлись… Вероника избегала встречаться с ним взглядом.
- Как у вас дома? - вдруг спросила она.
- Дома?
- Ну, да, в Берлине…
"Дома" - это не в Берлине. "Дома" - это во Фленсбурге. Но там ничего нового, все тот же маленький домик на Нордштрассе, мама и фиалки на окошке…
- Вы такой счастливый, - вздохнула Вероника, - у вас есть сын…
- А почему у вас нет детей? - вдруг спросил Ройтер.
- Бог не дает пока… Но обязательно даст… Знаете, я думаю, это его промысел. Он просто не хочет, чтобы маленький видел войну, все эти ужасы… А как война закончится…
Она с надеждой посмотрела на Ройтера. Ей хотелось, чтобы он подтвердил ее слова. Ройтер кивнул. Он вспомнил, как они подростками завидовали старшим братьям, которым удалось сделать хотя бы один выстрел на той войне.
- А мне вот кажется правильным, что Ади живет и растет именно сейчас. Мальчики должны уметь воевать. Это так естественно… Он тут нарисовал меня в бою, - усмехнулся Ройтер, - забавно получилось. Наверное, сейчас его мать уничтожила это художество.
- Почему? - воскликнула Вероника.
- Потому что у нас с матерью ребенка большие проблемы с взаимопониманием.
Вероника опять отвела взгляд.
- Как вы точно сказали…
- Не понял…
- Как вы точно умеете говорить, - задумчиво протянула Вероника, тыкая в прибрежную гальку носком туфельки. - Вы назвали эту женщину "мать моего ребенка". Сразу ясно, какое место занимает в вашей жизни эта женщина…
Глава 16
À LA GUERRE СОММЕ À LA GUERRE
Я призываю Уранию, Деву с улыбкой бессмертной.
О Афродита, воспетая в гимнах, Несущая благо!
Морем рожденная Матерь-Богиня, Владычица ночи,
Ты укрываешь любовников страстных туманной завесой.
Ты сокровенные нити обманов сплетаешь искусно
В сеть золотую, о Матерь Ананки, приятная взору.
Ибо - всего Ты исток, что являет нам Космос бездонный.Орфический гимн Афродите
Гюнтер Прин покинул Лорьян на своей U-47 19 февраля. Через три дня военный оркестр играл "Марш Кречмера" на проводах U-99 Кречмера, 9 марта из Киля вышла в свой шестой по счету поход U-100 Шепке. Она проследовала через Кильский канал в Брунсбюттель. Там лодка задержалась до 12 марта, после чего вышла в море, имея на борту 12 торпед. Получив по радио сообщение от Кречмера об обнаружении конвоя, U-100, находившаяся в Северном море, последовала на перехват, прошла мимо Фарерских островов и через четыре дня вошла в соприкосновение с ним. 14 марта из Бреста в патруль должен был выйти Ройтер. А тремя неделями раньше на зеленое сукно массивного резного стола первого лорда Адмиралтейства в Лондоне лег следующий любопытный документ:
"Сэр! Сообщаю вам, что провидение дает нам уникальный шанс в ближайшее время нанести серьезный ущерб германскому подводному флоту. Сразу 4 ведущих аса: Кречмер, Прин, Ройтер и Шепке, сумма потопленного британского тоннажа каждого из которых составляет около 200 тыс. тонн, выходят в квадраты, юго-западнее Исландии, о которых я сообщал ранее. Отправление из баз с разрывом в 3–4 суток. Полагаю целесообразным направить в указанные точки группы эсминцев и усилить эскорт конвоев, особенно в квадратах AD, АЕ, AL. Пропагандистский эффект от такой акции трудно будет переоценить. Вполне вероятно, что это послужит началом коренного перелома в войне в Атлантике. Подробности о передвижении боевых единиц германского флота буду сообщать по мере поступления достоверной информации".
"Фрайбол"
Прин, выйдя в предписанный квадрат, обнаружил в нескольких сотнях миль к югу от Исландии идущий с запада большой конвой с необычно сильным эскортом. Около полуночи следующего дня он всплыл на поверхность и под прикрытием сильного ливня приблизился к конвою. Прин был готов атаковать, но ливень вдруг внезапно кончился. Пришлось срочно сыграть погружение. В цистерны главного балласта хлынула вода.
- Глубина 1–2, - сообщил вахтенный.
- Ровный киль, - приказал Прин. Вместо ответа раздался оглушительный треск. Воздух, казалось, сплющил все, что находилось в тот момент в лодке. В три отсека, в том числе и в главный пост, потоком хлынула вода. С поверхности в этот момент был заметен лишь оранжевый свет, который несколько мгновений сверкал внизу, а затем бесследно растворился в пучине.
* * *
Ройтер давился четвертой чашкой кофе. Еще одна, и он окончательно перестанет соображать. Лучше уж пить коньяк. Благо этого добра во Франции полным-полно.
Никогда еще выход в море не вызывал у него такой странной смутной тревоги. Не было этого ни в первый раз, ни в Нарвике, ни перед прорывом через Канал. Да еще это постоянное нагнетание Вероникой какой-то истерии. То перекрестится, то на распятье взглянет. Как будто нас трое. Не стоит беспокоить вселенского Гросс-Адмирала, начальство это не любит. Сейчас еще поручит чего-нибудь…
- Вот вы говорите - евреи… А ведь вдумайтесь только… Сколь трагична судьба этого народа. Ведь они ждали бога. Он к ним пришел, а они его не узнали. Так до сих пор и ждут. Вы представляете, насколько это страшно.
"Завтра обязательно спрошу у Карлевича, ждет он бога или как, - подумал Ройтер. - Сегодня, боюсь, оберфенрих меня не поймет. Надо валить уже. Еще не хватало с майором столкнуться".
- Спасибо, Вероника, мне уже пора идти. Еще, чего доброго, нарвусь на патруль…
- Ничего страшного, оставайтесь. Действительно уже полночь… Знаете, к тому же я очень боюсь находиться дома одна… (она слегка покраснела).
- Как одна? А муж?
- Дитрих уехал получать продукты. Будет только завтра вечером. Правда, оставайтесь. Мне будет не так страшно… Хотя я все равно не выключаю свет.
- Чего же вы боитесь?
- Всего… (она опять отвела взгляд и покраснела). Знаете, на днях был сильный ветер, так жутко в трубе выло. Я никак уснуть не могла.
- Я бы на вашем месте куда больше боялся завывания "Ланкастеров".
- Их я как раз не боюсь, - твердо сказала Вероника.
- Напрасно… Последняя бомбежка была очень опасной. Такое впечатление, что "томми" отлично осведомлены о всей системе нашей ПВО. Так что могут и накрыть, - Ройтер попытался показать, видимо, как британцы собираются накрыть жилище майора Лутца, но предательская чашка с остатками кофе соскользнула с тарелки. Несколько секунд балансировала на краю блюдца и наконец плюхнулась на белоснежную рубашку лейтенанта.
- Вот, черт! - непроизвольно выругался Ройтер.
Вероника была в таком ужасе от произошедшего, что даже пропустила упоминание имени агента противника мимо ушей. А ведь в ее департаменте считается, что его именно так можно призвать…
- Я сейчас. Сейчас все сделаю… все… - засуетилась она. - Давайте скорее рубашку. Я все выведу, у меня есть "Persil"…
- Как глупо получилось…
- Скорее пойдемте в ванную…
Спору нет. Ситуация идиотская. В чужом доме, с чужой женой… Без рубашки… Еще сюда одного фотографа, и все будет в ажуре… А ведь вот ничего плохого не хотел. Просто пролил кофе. Слава богу, что на китель не попало…
- Сейчас, я все сделаю… - бормотала Вероника. - Вы знаете… это такое счастье что-то делать по дому… Ведь все это делаешь для своего мужчины, понимаете, я считаю в этом самое высокое предназначение жен…
В тесной ванной их лица оказались слишком близко, чтобы сделать вид, что ничего не произошло.
Чем-то походило это помещение и тусклый свет на матросский кубрик на подлодке.