* * *
Представитель от партии быстро ходил по кабинету. Туда, потом - очень быстро - сюда. В такт его шагам подрагивал блестящий кубок на шкафу - предмет гордости. Рёстлер, оказывается, был отменным стрелком. Этот кубок на партийном чемпионате в 1936 году вручал ему сам Гейдрих. Спортивный год. Тогда все в чем-то соревновались: от кегельбанов до пивных. Рёстлер останавливался, разворачивался и продолжал ходить… За все это время он не проронил ни слова…
- Баран! - выговорил он наконец. - Дурья башка! Во! - Он постучал костяшками пальцев по своей голове, потом по большому красивому дубовому столу, что находился в кабинете. Он внимательно просмотрел фотографии еще раз. Ухмыльнулся. Затем резко хлопнул по стопке рукой.
- Вот что я думаю… - заключил он. - Подделка! Фотомонтаж! Провокация англичан! - Ройтер смотрел на него, широко раскрыв рот. Ну не ребенок же он, в самом деле, какая подделка? Лепет младенца… еще нелепее, чем он тогда отмазался с падением с брусьев. Но та постройка имела под собой хоть какой-то реальный фундамент, а тут… Да любой эксперт криминальной полиции, даже вчерашний курсант, мгновенно раскусит, что это подлинные снимки. Но партайгеноссе не унимался. Невольно подражая рейхсминистру манерой держаться и жестикуляцией, он почти выкрикивал:
- Подонки! Вот, вот оно настоящее лицо нашего врага! Проигрывая в открытом бою нашим доблестным морякам, они решили развернуть беспрецедентную кампанию очернительства, причем избрали для этого самый гнусный способ…
За Рёстлером можно было смело стенографировать - получилась бы отличная статья для Angriff. Казалось, еще несколько секунд, и Ройтер сам поверит в то, что ничего не было. И в это, казалось, уже свято верил сам Рёстлер. Осталось, чтобы в это все поверила Анна.
- Кстати, скажи-ка мне, Казанова, а как у тебя с книжкой? Идут дела?
Ройтер покачал головой. Книжкой заниматься у него не было ни времени, ни особого желания.
- Ну и зря… - вздохнул Рёстлер. - Тебе вон, - щелкнул он пальцем по стопке фотографий, - даже ничего придумывать не надо. Просто сиди и записывай, - ухмыльнулся он.
- Что делать-то?
- Ладно, придумаем, что делать… Я замну дело, если вдруг это всплывет. Но уж и ты меня тоже не подводи. М-да… все-таки досье у вас, молодой человек, какое-то несолидное… Колбаса… Это вот… Тьфу! Был бы гомосексуалистом хотя бы, или растлителем малолетних, или евреем на худой конец… А то… только жену и пугать, а общественный резонанс - никакой… Ни-ка-кой… - по слогам произнес Рёстлер и хлопнул рукой по конверту, и как бы случайно смахнул всю пачку в ящик своего стола.
- Вы будете в Берлине в ближайшее время?
- Вроде собирался. Вообще-то у меня есть дело к рейхсминистру. А ты что хотел?
- Может, если удастся повидаться с Демански…
Рёстлер глубоко вздохнул и выразительно посмотрел на Ройтера. Мол, сказать-то я скажу, но ты же сам понимаешь, кто это будет слушать.
Звонить в Потсдам было бессмысленно. Ехать - тоже, да его бы и не отпустили. Оставалось лишь изменить судьбу с помощью оккультных методов, но этого Ройтер не умел. Почему, почему все это случилось именно сейчас?
Он просидел за письменным столом шесть дней, делая короткие перерывы только на еду и сон, но на седьмой он смог представить на суд потенциальных читателей необычную рукопись около ста страниц. О войне и флоте там не было ни слова, зато с надрывом и чувством описывалась история их с Анной страсти, а по сути, не что иное, как история его прихода во флот. Может, не так гладко, как у Прина, но настоящего чувства там было больше, да и жизненной правды - тоже. Рёстлер оценил поступок лейтенанта. Рукопись взял, очень аккуратно упаковал и сложил в свой потертый желто-коричневый портфель. На улице его уже ждала машина. Он ехал на вокзал. В Берлине его ждал рейхсминистр.
* * *
- Вы к нам давно не заходили, - улыбнулась Вероника, она вся как будто засветилась изнутри, когда с противоположной стороны ее стойки появился "санитар моря".
- Хочу вот что-то подобрать для команды… - как бы оправдываясь, сообщил Ройтер.
- О, конечно! - обрадовалась Вероника. - Что бы вы хотели?
- Да я скорее не себе, а ребятам. У нас командир очень редко когда имеет возможность расслабиться с книжкой в руках. Можно даже сказать "никогда", - грустно улыбнулся Ройтер. - Другое дело - матрос, свободный от вахты. А ведь бывают ситуации, когда часами не слезаешь с этой шконки…
- Откуда?
- Ну… спальное место на корабле. Все должны быть по местам… А бывают походы, когда сутками нет ни одного контакта, а ты их ждешь, ждешь, ждешь… Тут ты все что угодно, даже автобусное расписание Дортмунд - Кассель будешь читать с увлечением… А я бы не хотел пускать этот процесс на самотек. Мозги подчиненных - это то, что обеспечивает качество выполнения поставленной задачи, и я хочу, чтобы они были в порядке.
- Как вы серьезно подходите к вопросу, - удивилась Вероника. Увы! В этой дыре не было никого, с кем можно было бы поговорить о чем-то, кроме шнапса, амурных сплетен и войны. Ни один из пунктов Веронику не привлекал. Она всегда была готова посоветовать ту или иную книгу, а если надо, то и выписать ее через межбиблиотечный абонемент. Благо что-что, а библиотечное дело в Германии было поставлено отменно. Но особой потребности в этом не было. Исправно приходила партийная пресса, журналы "Die Kriegsmarine", "Adler", который пользовался популярностью у летчиков.
Командир отобрал для своей команды целый ящик книжек, который с трудом несли трое матросов. Предложенный Вероникой перечень он подверг некоторой цензуре. Так, он сразу отвергал левых публицистов, излишне "заумные" книжки и богословскую литературу. Нечего ребятам мозги засорять! С другой стороны, английская переводная литература, наоборот, приветствовалась: чтобы побеждать врага - его нужно знать! Приветствовались рыцарские романы, приключения, натуралистические заметки. Особенно запомнилась Ройтеру книжка модного профессора из Тюбингена Людвига Коль-Ларсена "Волшебный рог. Мифы и сказки бушменов хадзапи". Там были очень смешные сказки. Таких он не встречал больше нигде. На борту лодки в Атлантике, особенно когда Функ читал их по громкой связи, матросы смеялись до колик.
Как умирала зайчиха
Так рассказывают. Один человек убил антилопу канна, вынул из нее кишки и отнес их зайчихе, которая жила с ним в его хижине. (Уже довольно необычная ситуация. (Здесь и далее коммент. Вильгельм Функ.)
Вместе с зайчихой они отправились к пруду, захватив с собой водяной корень. (Интересно, что это такое?) Они напились из пруда, и зайчиха стала мыть водяной корень, сильно расплескивая воду, а потом бросила его - вот так швырнула его в пруд, и он упал в воду. Потом зайчиха принесла воды и оставалась в хижине, где лежала убитая антилопа канна. (То есть всю антилопу человек тоже притащил.) Пришел ее муж, он принес мясо, а кишки отдал зайчихе. Она полизала их, натерла ими шкуру, а муж смотрел, что она делает. (Просто идеальная семья!)
- Жена моя, что ты делаешь? - спросил он и убежал. (О как!) А зайчиха осталась дома и плакала: "Тшва, тшва, тшва!"
Когда муж заснул, она прислушалась, взяла обломок палки и воткнула его в землю. Она легла на палку. Опять она заплакала:
- Тше, тше, тше! Что это колет меня?
Сказав это, она умерла.
Ее мать сказала:
- Поднимите ее! Она спит смертным сном. Дочь моя уже давно умерла. Возьмите, поджарьте ее на огне, а когда поджарите, съешьте!
Глава 15
КОГДА ВОЙНА ЗАКОНЧИТСЯ…
Поистине женщина - это огонь… Лоно - его топливо. Волоски - дым. Детородные части - пламя. Введение внутрь - угли. Наслаждение - искры. На этом огне боги совершают подношение человека. Он живет, сколько живет. Когда же он умирает, то несут его к погребальному огню… На этом огне боги совершают подношение человека. Из этого подношения возникает человек. Покрытый сиянием.