– Так именно большого скандала они в данном случае и добивались, – усмехнулся отец, – можешь не сомневаться, теперь до самого голосования по поправкам на всех подходящих информационных площадках будет вестись подробное обсуждение этой истории. Все косточки обсосут. А что до сокрытия информации, то тут этот самый "Колобок" формально был в своем праве: приборы военные, комплектующие экспериментальные, в каталоги еще не включены. Это как раз только лишний повод пересмотреть закон. Мол, смотрите люди добрые, что бывает, когда информация излишне засекречивается. А понятия о секретности у них, сам знаешь какие. Они давно говорят, что применительно к военной технике засекречивать следует только отдельные характеристики, вроде боевых частот радиолокаторов, да некоторые ключевые тонкости технологии производства. Остальное, мол, экономически неоправданно.
– Вот оно как, – Борис задумчиво потянулся за рюмкой, – все дело оказывается в коммунячьей политике, будь она неладна. А что там за второй "серьезный фактор", про который ты говорил?
– Второй? Ах да, запамятовал, – отец тоже приложился к рюмке, – второй фактор связан с кадровой политикой коммун. Ты никогда не задумывался, почему коммунисты, имея большинство в Верховном Совете, не заменили весь государственный аппарат на своих ставленников? Отвечаю – у них банально нет столько подходящих людей. Управленческий талант встречается не так уж часто, плюс необходимо наработать опыт реального управления. Критерии подбора кадров в свои коммуны они задали жесткие, но количество потенциальных управленцев среди отобранных не превышает средние показатели по социуму. А численность населения коммун в стране, включая детей, всего около пятнадцати миллионов. Надо еще учесть, что кроме контроля над государственным аппаратом им нужны люди для различных программ в Евразийском Союзе, да и собственно коммуны хорошими управленцами тоже надо обеспечить. Как не растягивай – все закрыть не получается. Ставить некомпетентных политических выдвиженцев коммунисты избегают, держат марку, да и понимают, что подобная политика для них плохо кончится. К тому же у них не у нас, этот выдвиженец еще обязательно откажется, если посчитает себя некомпетентным. Поэтому занимаются только те должности, где гарантировано справятся. Есть, правда, еще их "пожарные" пятерки, они очень эффективны, отлично справляются практически с любыми управленческими задачами. Но это товар штучный – подобрать правильно очень сложно, да и подготовка стоит крайне дорого. В итоге их у них в наличии всего около полутора сотен. Поэтому пятерки используются реально только для кризисного управления, в очередь, нарасхват и, кстати, не бесплатно. В основном по заявкам их людей в Верховном Совете и наркоматах. Но и наши тоже иногда заказывают, которые посмелее и без обильного пушка на рыльце. Остальные опасаются – эту машину только запусти, потом не остановится, пока все до конца не доведет. Частенько в таких случаях и до самого "заказчика" добирались, который их же на своих подчиненных и напустил.
– А ты сам услугами "пятерок" пользовался? – с неподдельным интересом спросил Борис.
– Разумеется, – спокойно кивнул отец, – раза четыре, когда был точно уверен, что меня это никаким боком не зацепит. Очень удобно: все авгиевы конюшни расчистят сами, даже не позвонят лишний раз. Некоторые коллеги по партии, конечно, на такое смотрят косо. Зато в Ленсовете я себе репутацию серьезно улучшил. Мол, если не боится Предисполкома пятерки привлекать, значит чист, аки белый голубь.
– Ну, ты и иезуит, папочка! – Борис не мог прийти в себя от изумления. Оказывается папашка вовсю сотрудничает с коммуняками и, похоже, ничуть этого не стыдится.
– А ты как думал? Пойми, сынок, в наше время, чтобы занимать хороший пост и получать соответственно хорошее жалование, необходимо действительно качественно работать и не переходить при этом определенных границ. Но стоит только завалить дело или переступить за черту, как…
– Как появится коммунар с пистолетом в руке и пустит тебе пулю в лоб, – закончил Борис отцовскую фразу.
– Не ерничай, – поморщился отец, – на самом деле, чтобы ты знал, визит коммунара с пистолетом это не самое страшное, что может произойти. Раз он к тебе пришел, значит, у него нет либо достаточных для суда доказательств, либо времени с тобой возиться. Соответственно появляется неплохой шанс отделаться всего лишь отставкой, если не будешь выеживаться. Если же доказательства есть и время терпит, то эта сволочь не к тебе пойдет, а в прокуратуру. Причем замять дело не удастся, поскольку этот гад будет держать его на контроле на всех этапах прохождения. Своих людей в органах и Народном Контроле у них хватает. В результате твой труп потом сожрут падальщики в какой-то дыре на краю света. Кстати, пистолетами коммунары никогда на самом деле не угрожают, это сказки, народный фольклор. Просто вежливо предлагают уйти с поста, а в случае отказа сразу стреляют безо всяких там дополнительных угроз.
– Кстати, пап, а правду говорят, что многих из тех, что не возвращаются с реабилитации на самом деле убивают сами коммуняки?
– Слушай больше всякие байки. Там и без коммунаров хватает поводов загнуться. – Отец помолчал. – Бывает, что убивают свои, такие же бедолаги, потому что жить хотят. Там ведь все устроено так, что жизнь всех зависит от каждого. Воспитание навыков солидаризма, называется. Которые этого не понимают, то те долго там не живут. Потом в докладе напишут, мол, или змея в джунглях на патрулировании укусила, или на обрыве ущелья нога на камне подвернулась. Вот так-то. Добро пожаловать в реальную жизнь! Заканчивай витать в облаках, слушать разные бредни, начинай думать своей головой. Я, может, тоже мечтаю, чтобы все коммунисты разом провалились в тартарары, но учитывать реальное положение дел не забываю. Поэтому сижу крепко. Пока у меня в районе все в норме, никто меня не тронет.
Молчали минут пять. Отец крутил в пальцах рюмку, сам Борис напряженно размышлял.
– Слушай, пап, а как вы вообще дошли до жизни такой? Как допустили, чтобы коммуняки набрали такую силу? Почему в зародыше не придушили?
– Сейчас легко говорить, тебя бы туда в то время! После нескольких чисток. Когда Векшин успел расставить своих людей на ключевые посты, когда быдло было в эйфории. Когда из-за спины у Векшина ласково улыбался Берия. Это сейчас он на пенсии, а тогда… Да и Сталин был еще жив. Да, формально уже не у дел, но скажи он тогда хоть слово и всех нас порвали бы в клочья.
– А сейчас? Неужели ничего нельзя сделать? Настроить быдло против коммуняк, получить две трети на Съезде Советов, отменить к чертям эту проклятую векшинскую конституцию. И дальше жить и радоваться. Или переворот организовать, в конце концов.
– Радоваться, говоришь? А будет, кому радоваться? Чтобы ты знал, именно эта Конституция и является единственной преградой между коммунарами и нашими глотками! Ты чем вообще в школе на уроках обществоведения занимался? Мух на потолке от скуки считал? Возьми текст Конституции и внимательно его перечитай. Особенно статьи касающиеся принципов мирного сосуществования различных общественных формаций на одной территории. Полностью коммунары признают только свой Кодекс, который является составной частью Конституции. А остальные ее статьи, законы и прочие подзаконные акты они акцептируют и выполняют в соответствии с Общественным Договором. В смысле, раз уж признают на настоящем историческом этапе полезность самого существования государства, то в вопросах взаимодействия с прочими его гражданами любезно соглашаются повиноваться действующим в этом государстве законам, даже если они в чем-то противоречат их клятому Кодексу. И скрупулезно повинуются, а что особенно неприятно, жестко вынуждают выполнять законы и всех прочих. Если же закон им не нравится, то весьма активно добиваются его изменения или отмены.
– Так уж и скрупулезно? – скептически хмыкнул Борис, – а убийства? Это разве не нарушение закона? Если даже наркомы от такого не застрахованы…
– Он сам был виноват, – заметил отец, – в смысле, нарком. Развел там у себя в наркомате кумовство, продвигал своих ставленников, делал им постоянные поблажки. Остальных соответственно зажимал. Юридически, конечно, такое ненаказуемо, но делу иногда мешает изрядно. Вот и в тот раз на коллегии наркомата рассматривался вопрос о закрытии пяти старых заводов. Согласно экономическому обоснованию эти предприятия действительно проще было ликвидировать, чем возиться с их реконструкцией. Тут один из заместителей наркома – коммунар встает и заявляет, что предлагаемое решение он считает преступным. Мол, три из пяти идущих под закрытие предприятий являются градообразующими, а никакой проработки вопроса о дальнейшем трудоустройстве их работников не проводилось. И предлагает отложить решение до момента, пока данный вопрос досконально не проработают. В противном случае, мол, будут серьезные социальные издержки, и не исключены даже волнения среди увольняемого персонала. Нарком на это говорит, что действует в русле общего курса на оптимизацию промышленности, а о социальных издержках пусть болит голова у Наркомата Социального Развития. И ставит вопрос на голосование. Его ставленники, естественно голосуют "за", решение принимается. Тут коммунар снова встает, и… только мозги брызнули. Впоследствии выяснилось, что решение все же было незаконным, а юридический отдел наркомата возглавлял дальний родственник покойного не имеющий соответствующего образования.
– Все равно это самосуд, – возмущенно заявил Борис, – если даже решение и было незаконным, то следовало обратиться по инстанциям, то есть в Совнарком. Там председателем тогда Векшин сидел, вот и снял бы наркома, если уж он проштрафился. А лучше вообще в прокуратуру! В цивилизованном обществе только суд должен решать, что законно, а что незаконно!