Они говорили допоздна. Я, извинившись, через некоторое время их оставила и пошла убедиться, что женщины знают о посетителях и подадут какое-нибудь угощение. Затем я легла на постель в комнате, которая наконец-то не качалась на волнах, и уснула. Я знала, что утром мне обо всем расскажут.
Ней и Ксандр отыскали меня, когда я сушила на солнце волосы, вымытые пресной водой из фонтана, - мне наконец удалось выполоскать из них всю соль и распутать до последнего узелка. Чистые и расчесанные, они падали почти до колен. Закрыв глаза, я сидела у фонтана на солнце, с наклоненной головой и распущенными для просушки волосами. Плеск воды почти заглушал собой шум и разговоры в доме.
Но даже с закрытыми глазами я узнала их шаги.
- Слушаю тебя, царевич Эней, - промолвила я.
Он присел рядом со мной на бортик фонтана, Ксандр остался стоять.
- Тут есть невольники из наших, - сказал Ней. - Неоптолем привез сюда женщин и детей, пять или шесть десятков. Их продали, некоторых увезли из города, но большинство еще здесь. Если не нарушать закон Миллаванды и не отбивать их силой, то выкуп у нынешних владельцев обойдется в сотни дебенов золота.
- Отбивать силой не выход, - возразил Ксандр. - После этого попробуй еще уйди из гавани: ты видел их укрепления?
- К тому же, как я поняла, пришлось бы разом забирать десятки людей из десятков мест, - добавила я, поднимая голову и отводя волосы за спину. - А после этого драться, пробиваясь с ними через весь город к кораблям. И только потом выходить из гавани. Золото было бы надежнее…
- Сложность в том, что…
- У нас нет сотен дебенов золота, - закончил Ксандр.
- И почему я подозревала, что все к тому идет?..
- Потому что ты не дала нам дочиста ограбить Пилос, - подсказал Ней.
- А, ну конечно, я же и виновата, - легко отозвалась я ему в тон. - И кто бы тогда, ограбив Пилос, угодил прямо в руки к подоспевшему Неоптолему?
- Все равно там было много такого, чего не унесешь, - невинно заметил Ксандр.
- Ну да. Ты и без того утащил оттуда все, что не литая бронза и не вкопано в землю.
- Кабы ты не торопила, утащил бы и остальное, - с удовольствием подтвердил Ксандр. - Особенно горшки с чечевицей, ростом выше меня…
- И куда б ты их дел на "Дельфине"? - Ней тоже откровенно улыбался. - Неужели оставалось место после амфор с вином?
- Наверное, привязал бы к корме и тянул волоком, - предположила я.
- О да, это мигом повысило бы плавучесть.
Ней тряхнул головой:
- Вы как малые дети, честное слово…
- А ты нет? - спросила я.
- Я серьезен, как никогда!
- Точно! - Ксандр состроил торжественную мину, на мгновение став чуть похожим на Анхиса.
Ней возвел глаза к небу. Он по-прежнему улыбался, оба они выглядели отдохнувшими после полноценного сна в настоящей постели на твердом берегу.
- И все же у нас нет сотен дебенов золота. И нам нечего продать или обменять.
- Кроме кораблей, - сказала я.
- Кроме кораблей, - согласился Ксандр, мгновенно помрачнев.
- Если мы продадим корабли, куда девать еще пятьдесят человек? - спросил Ней. - Мы и так стеснены до предела, а уплотняться нужно еще и еще. Одна Из лодок еле держится на плаву: если сбыть ее с рук, людей надо будет размещать на кораблях.
- Лодки слабоваты все три, - заметил Ксандр. - Я бы вообще остерегся выводить их в море, по крайней мере за пределы гавани.
- Ну, за пределы гавани их вывести все же придется. Куда бы мы ни шли.
- А нам обязательно уходить? - спросил Ксандр. - Может, останемся? Тут, конечно, не родина, но вроде недалеко. Многие говорят на нашем языке, это тебе не Аххиява.
- А заниматься чем? - парировал Ней. - Нас четыреста человек - коневоды, рыбаки, земледельцы. И при этом ни земли, ни коней и только три прохудившиеся лодки. Чем зарабатывать на жизнь? Купцы Миллаванды не будут вечно ждать отдачи долгов. Нам останется только продать себя в рабство.
- А чем нам заниматься в других местах? - спросил Ксандр.
Ней взглянул на меня:
- Основывать новый город.
- Новый город? Ты шутишь? Нас только четыреста человек!
- Ксандр, это все, что осталось от целого народа. Надо держаться вместе, а не разлетаться на все восемь ветров в Миллаванде.
- Ней…
- Ксандр, ты мне нужен. Мне нужна твоя поддержка при разговоре с остальными кормчими. - Ней подался вперед.
Ксандр с усилием выдохнул:
- Я за тебя. И ты это знаешь. Правда, понятия не имею, что ты задумал.
- Ней прав, - промолвила я. - Останься мы здесь - вместо единого народа будет четыре сотни разрозненных жизней: из них триста мужчин, погрязших в неоплатных долгах. Мы растворимся в городе. Поэтому нам и дальше нужно держаться вместе. И как-то найти золото, чтобы выкупить невольников.
Ней оперся спиной о фонтан.
- Задачка не из простых.
Я прислонилась к фонтану рядом с ним.
- Еще бы.
Ксандр сел между нами на землю, обняв колени, и привалился спиной к бортику у наших ног.
- Только не говорите мне, что это неопасно.
Сделки
Ней бушевал не на шутку, крик слышался даже на другом конце двора. Я вышла посмотреть, что происходит.
Ксандр выводил из дверей двух мальчиков - старшему лет двенадцать, младшему около десяти; оба чисто умытые, но в одних набедренных повязках.
- Вот сюда, не отставайте, - говорил Ксандр, - сейчас найдем вам место поспать, а потом сходим в гавань.
Когда я с ними поравнялась, он, взглянув на меня, многозначительно повел бровью - я не поняла, расценивать ли это как предупреждение: все же я знала его слишком недолго.
Я вошла в комнату, служившую Энею рабочим помещением.
- Что случилось, царевич?
- Он идиот!
- Ксандр?
- Не Ксандр… - Ней метнулся из угла в угол. - Аминтер, кормчий "Охотника"! Пошел и продал себя в рабство, чтобы выкупить сыновей. Договорился с купцом, что тот берет его вместо мальчишек.
- Тех мальчиков, что сейчас вышли?
- Тех самых. - Он схватил со стола чашу и тут же поставил обратно. - И теперь у меня нет кормчего на "Охотнике"! Зато двумя детьми больше.
- Царевич, - сказала я самым спокойным и убедительным тоном, - какой отец поступил бы иначе? Какой отец при вести о том, что его сыновья живы, не выбрал бы рабство взамен их свободы? В конце концов, Аминтер пожертвовал только тем, что принадлежит лично ему.
- Да. Пусть так. Но все равно у меня нет кормчего на "Охотнике". - Ней чуть унялся, однако продолжал ходить из угла в гол. - Ему стоило только подождать, я бы нашел способ вызволить его детей. А теперь я потерял воина из лучших, опытного кормчего, которого некем заменить. И откуда мне знать, захочет ли купец продать его обратно? Опытный воин стоит целое состояние!
- Столько же, сколько стоили бы его сыновья в публичном доме.
Ней остановился и посмотрел на меня:
- Ты думаешь?
- Наверняка то же думал и Аминтер, когда подсчитывал им цену золотом.
- Н-ну…
- Довольно трудно, - сказала я, подходя и присаживаясь на край стола, - довольно трудно исчислить золотом жизни наших близких и наши собственные. Спросить себя: насколько я ценен? На что полезное способен?
- Именно об этом я себя и спрашивал. На что мы способны, чтобы заработать сотни дебенов золота? - Ней повернулся и снова взял со стола чашу. - На что способен я - предводитель народа, которого нет? Без всяких средств, с одним мечом вместо имущества.
- У тебя есть восемь кораблей и моряки. Считай это средствами. Все равно у нас нет ни коней, ни земель, ни ремесленных мастерских. Остается решить, на что годны корабли с моряками.
- Я уж думал, не заняться ли и вправду пиратством. Море становится несудоходным, но торговые корабли с богатым товаром пока встречаются. И еще есть береговые селения. И плохо защищенные острова.
Вот так оно и бывает, подумала я. Захватить чужие суда и взять в плен команду. Напасть на рыбацкие селения, где нечего брать, кроме женщин. Обменять тех и других на наших родичей. Продать чужих, чтобы выкупить своих.
На мгновение мне почудился сзади голос той, что была пифией. "Мне ли избавлять моря от пиратов, в моей ли власти поднять мертвых, чтоб было кому вспахать невозделанные поля? Тебе предстоит задуматься о причинах событий, об устройстве мира. Ты должна разбираться во всем, ведь к твоему совету будут прибегать цари".
Позволить, чтобы наше горе сменилось чужим - слезами чужих женщин, пожарищами чужих городов, бедами чужих детей и отчаянием их родителей…
Ней смотрел на меня.
- Ты знаешь другой выход?
- Нет, - медленно произнесла я. - Я тоже не знаю, что делать. Но уж если нам предстоит серьезный выбор, сначала стоило бы испросить совета моей Владычицы.
- Здесь? Ты можешь?
- Да. Лучше, конечно, в священном месте, однако подойдет и затененная комната.
Во внутренних покоях мы нашли комнату с единственным окном. Я завесила его тройным слоем ткани и зажгла жаровню. Меня не покидало странное возбуждение. В последний раз я пыталась что-то увидеть в огне несколько недель назад, еще до отплытия из Пилоса. Я тщательно покрыла лицо белой и черной краской. Ней, как и положено просителю, тихо сидел в углу, обдумывая вопрос для сивиллы. Мы были почти готовы, когда в дверь постучал Ксандр.
Ней откликнулся.
- Прости, - сказал Ксандр, - пришел Хаттуселак, ему нужно срочно с тобой поговорить. Говорит, очень важно.
- Подожди. - Ней вопросительно взглянул на меня.
- Ступай. Я пока еще не готова.