- Багаж отнесешь в тот транспорт, понял? И рюкзак господина… э-э… Алексея - также. Еще позови оттуда всех: господин Шварц будет завтракать в четвертом номере.
Ого, "господин Шварц"! Похоже, что толстячок пользовался здесь уважением. Я уже сообразил, что он каким-то боком причастен к поездке, в которой я приму участие, вот только понять бы его роль…
Эх, слишком мало вводных дал мне Зоровиц: прибыть на эту станцию, именующуюся номером 83 - даже названия она не имела, хотя многие станции, наоборот, не имели номера, - представиться хозяину гостиницы - похоже, этому самому Михалу. Хозяин как раз и должен был указать мне транспорт, который мне предписывалось провести на Сьельвиван. Вот и все. Негусто, правда?
- Пойдемте, Алексей, - Шварц покатился к дверному проему, в котором виднелись лестничные ступени, - нам нужно подкрепиться перед дорогой!
Я было последовал за ним, но кто-то остановил меня, ухватив за рукав:
- Спешишь, все спешишь, Проходимец!
Тощий, сгорбленный, одетый в какие-то лохмотья человек вылупил на меня блеклые глаза, ощерился в непонятной улыбке. И как я его не заметил в зале?
- Ничего, скоро будешь спешить еще больше! Петенька видит, Петенька знает! - И снова непонятная гримаса на сером, обрамленном неопрятными космами лице. Не разобрать было - улыбается человек или скалится от боли.
Я непроизвольно попытался освободить рукав куртки, но сутулый ухватился и второй рукой, снова выставив выпирающие плохие зубы в кривом оскале:
- Не обижай Петеньку, выслушай, потом спешить будешь!
- Алексей, вам лучше послушать, - тихонько пробормотал Шварц, поднявшись к моему уху на цыпочках. - Это местная достопримечательность, многие считают, что его… гм, пророчества всегда исполняются. Потерпите немного…
Я мазнул взглядом по залу. Действительно, абсолютно все лица были повернуты в нашу сторону, никто не разговаривал; водители жадно прислушивались к блажи сутулого кривляки. Михал вон даже через стойку перевесился, чтобы ничего не пропустить.
- Правильно, правильно, Петеньку нужно слушать!
Вот же черт криворотый! И угораздило же меня на местного юродивого напороться! Теперь понесет, готовься… И что делать в такой тупой ситуации? Разве что молчать, чтобы не раззадорить и так больного на голову Петеньку.
- Будешь бежать, будешь! - Юродивый стал приплясывать, притоптывать, впрочем не отпуская мою руку. - Ведь ОНА за тобой гонится, вертится, крутится, след твой чует, не собьется, не обманешь, Петенька знает…
"Петенька идиот!" - чуть было не ляпнул я, но взглянул на напряженные лица в зале и сдержался.
Михал чуть через стойку не падал - что-то показывал мне руками, выпучив глаза не хуже Петеньки. И чего он?
- Спроси кто "она"? - донеслось до меня его громкое шипение.
Доброволец-помощник, блин!
- От нее не скрыться, тебя хочет, тебя ищет, шею твою чует, лезвия остры… - бесновался Петенька. - Хоть за тридевять земель, хоть за стены изо льда - не уйдешь ты никуда!
Так, стихи пошли, скоро балет начнется…
- Кто за ним гонится?
Шварц! Еще один помощник! Хотя… может, отвяжется после вопроса?
- Ну кто же это? - спросил я. - Давай выкладывай интригу!
- А спросил, а спросил! Не гордый, сам спросил! - затараторил Петенька, скалясь еще шире и кривее. - Словно ночь она черна, глаза светятся, светятся - все видят! В пропасть вместе с ней! Кровь, кровь, много крови! Мясо горит, как солома…
- Да кто она?! - рявкнул Шварц, которому, похоже, окончательно опротивел этот спектакль.
Петенька замер. На секунду его лицо поменяло выражение, стало хищным, жестким. Показалось - кто-то другой взглянул на меня через блеклые, словно немытые окна, глаза. Глянул - и снова спрятался, ушел вглубь.
- Смерть за тобой идет, Проповедник, - равнодушно, разом потеряв ко мне всякий интерес, пробормотал юродивый.
Его пальцы разжались, и, безвольно опустив руки, Петенька вялой тенью побрел к выходу. Он еще больше ссутулился, весь как-то осел, вроде даже меньше стал казаться. Даже как-то… бесплотнее, что ли? Словно из человека что-то вынули, какую-то внутреннюю силу, яростную сущность, оставив только оболочку, шелуху, что легкий сквозняк подхватил и понес, погнал в сторону дверей.
- Вот незадача, - конфузливо пробормотал Фридрих Францевич, протирая вспотевшую лысину клетчатым платочком, - вот нехорошо как получилось…
- Ерунда какая-то, - пожал я плечами, самому себе не решаясь признаться, что слова сумасшедшего Петеньки все же зацепили что-то во мне, оставили этакое пренеприятнейшее послевкусие.
Как будто воздуха из раскопанной могилы глотнул.
- Да нет, не ерунда, не ерунда… - пропыхтел Шварц, оглядывая замерший зал, застывшие лица водителей. Потом коротышка спохватился, попытался улыбнуться, но улыбка вышла кривоватой, напоминая мне уже покинувшего зал Петеньку: - Что ж, пойдемте завтракать, молодой человек, и пусть хорошая пища прогонит все глупые мысли!
Я шагнул вслед за Фридрихом Францевичем, но меня снова окликнули:
- Погоди. Значит, это ты - Проповедник?
Да что же за день такой! Я, уже порядком раздраженный, обернулся к окликнувшему меня Михалу:
- Значит.
- Ангел говорил, что ты придешь. Что ж, - Михал медленно прищурился, словно с трудом надвигая веки на крупные глазные яблоки, и сунул мне ладонь, словно поднос протянул: - Будем знакомы. Михал Зоровиц, брат Ангела.
Так вот кого он мне напоминал! Правда, меня сбила нарочито грубая внешность Михала: на своего лощеного братца он мало походил, но было что-то общее в складках у рта, в глазах…
- Рад познакомиться, - я пожал длиннющую ладонь.
- И я рад - Михал ухмыльнулся, но тут же строго покачал головой: - Ведь это тебе я обязан своим местом: если бы ты деньги тогда не доставил в срок, Ангел не выкупил бы эту зону влияния, и я не обосновался бы в здешних краях.
Я начал что-то понимать:
- Эту гостиницу ты построил?
- Около года назад, - в голосе Михала звучала откровенная гордость. - Всегда мечтал о таком заведении: чтоб любой мог отдохнуть здесь, а потом вспоминать: "А хорошо у Михала было, а готовят-то там как!"
Я улыбнулся. Всегда приятно видеть человека, влюбленного в свое дело. Если, конечно, этот человек не маньяк.
Типа Петеньки.
Тьфу! Вот бес косорылый, засел все же в голове!
- Все вещи, необходимые тебе для дороги, уже погружены в транспорт, - стал еще серьезнее Михал. - Ребята с тобой поедут хорошие, правильные ребята: не подведут в крутой момент. Я им сказал: головой за тебя ответят, они поняли… так что не беспокойся: все пройдет нормально, хорошо пройдет. Хотя…
- Стоп, о Петеньке ни слова! - передернулся я. И тут же нарушил свой запрет: - Почему его, вообще, сюда пропускают?
Михал повел лицом, пожевал губами…
- Понятно, - вздохнул я, - обычай такой. Забобоны водителей. Ты-то ему веришь?
Хозяин гостиницы вздохнул еще тяжелее моего и развел руками.
- Михал, а кто этот Шварц? - переменил я тему, кивая на дверь, за которой исчез толстый коротышка.
- Серьезный мужик, - весомо сказал Михал и строго уставился на меня: - Ты не смотри на его вид, он давно в Братстве и человек дела. Ангел ему очень доверяет, да он и не подводил брата никогда. В вашей поездке он будет руководить: опыта и авторитета у него хватает, не сомневайся. Он что-то вроде доверенного лица при серьезных сделках. И если уж Шварц в деле - значит, все получится. Даже несмотря на Петенькину блажь.
- Ты прямо пропагандист успеха, - усмехнулся я. - Спасибо, оратор фортуны. Еще что-нибудь расскажешь?
Михал помялся, даже немного покраснел, глядя куда-то вбок.
Я последовал глазами за его взглядом и уткнулся в Маню, что сидела рядом со стойкой и умильно поглядывала на колбасы, виднеющиеся в проеме, ведущем на кухню.
- Тебя что-то беспокоит?
Михал взглянул на меня, снова перевел взгляд на Маню…
- Всегда мечтал гиверу погладить, - наконец произнес он. - Можно?
Глава 5
Кто заказывал такси до Дубровки?
Лёлик
Когда я вошел в четвертый номер, Шварц с видимым удовольствием откусывал от сложенного в трубочку блина. Перед толстяком, на обширном столе, стояла целая горка блинов, рядом приткнулась глубокая вазочка с красной икрой, стояли графинчики с какими-то явно алкогольсодержащими жидкостями, исходил паром кофейник, тонкие бутерброды, по-видимому с рыбой, усеивали поверхность большого фаянсового блюда…
И везде на столе - пиалочки, соусницы, розетки… с грибами, мясными и сырными закусками, еще чем-то непонятным, но очень аппетитным…
Шварц поднял на меня глаза, улыбнулся виноватой улыбкой, словно извиняясь за то, что его рот занят, и махнул рукой, призывая присоединиться к этому празднику живота.
- Присаживайтесь, Алексей, кушайте, кушайте! - Пухлые пальчики с завидной ловкостью залетали над столом, подкладывая мне какие-то одуряюще пахнущие вкусности. - Вы, молодые, совсем не следите за собой, питаетесь кое-как, без толку, без вкуса… попробуйте вот эти грибочки: Михал сам их маринует, никому не доверяет, и правильно! - Шварц потрясенно выкатил на меня прозрачные глазки: - Таких грибочков вы ни в каких ресторанах не найдете, потому что - с любовью!
Грибы и вправду были отменными.
- Я много раз говорил Михалу: не закапывайте, не закапывайте талант, дорогуша, отправляйтесь в столицу и открывайте сеть ресторанов… А он: "Душа не велит, Шварц!" Вы только подумайте - душа не велит! А я вот только и отдыхаю желудком и душой, когда здесь, у Михала. Да все проездом, всегда проездом… Прошу, уделите внимание этой бесподобной нарезке…