– Что тебя так поразило, Фэрирэф? – спросил Суфус, понимая, что Фэрирэф не откроется ему, но ответит и своим ответом подтвердит его случайную догадку: Фэрирэф не первый раз видит… бирюзовую Слезу.
Лицо Фэрирэфа было бледно, руки его дрожали. Он грузно опустился на стул и посмотрел на Суфуса так, будто тот в чём-то уличил его. Потом усмехнулся и сказал:
– Красота… виной тому.
– Красота притягивает, а не отталкивает, – сказал Суфус.
– Дэнэд, убери Слезу обратно, – мягко сказала Фэлэфи, – чтобы Её красота никому не мешала оставаться трезвым.
– Дэнэд!.. – словом остановил его руку, уже державшую Слезу, Фэрирэф. – Дэнэд, друг мой, знаешь ли ты, что по закону Дорлифа должен передать свою Слезу одному из членов Совета?
– Постой, Фэрирэф! – снова на пути его слов оказались слова Фэлэфи. – Дэнэду нужно время, чтобы ум и сердце его сделали выбор, кому вверить Слезу, как того требует закон.
– Фэлэфи, я готов передать Слезу, – Дэниел встал и протянул Слезу Сэфэси. – Она твоя, Сэфэси, и твоя, Суфус.
– Благодарим тебя, Дэнэд, – ответила Сэфэси. – Но пока оставь Её у себя.
– Но почему? Я так хочу! Мой ум и моё сердце сделали выбор.
Вместе с вопросом Дэниела все обратили свои взгляды к Сэфэси.
– Потому что Слеза нужна Слову, – не ожидая того, они услышали голос Малама. – Слеза – последняя надежда на спасение Слова. И каждый из нас должен понимать это.
– Малам, прости, но слова твои скудны, и мысль, которую они несут, ускользает от меня, – посетовал Гордрог.
Малам посмотрел на Фэлэфи.
– Говори прямо, Малам, – сказала она. – Здесь нет посторонних людей, и дело требует этого.
– Бирюзовая Слеза, что предстала перед вашими взорами, открывает Путь в Мир, знакомый только Дэнэду и Мэтэму. Бирюзовая Слеза и Слово не могут быть переданы никому до тех пор, пока Слово не поможет нам одолеть силы Тьмы, – сказал Малам и остановился. Его глаза нашли глаза Савасарда, о чём-то спросили их и получили немой ответ. И Малам продолжил: – Мир Дэнэда – последнее прибежище Слова. Оно должно будет покинуть наш Мир, если Хранители Слова не смогут воспользоваться им, оказавшись в безвыходном положении.
– Иначе силы Тьмы обратят его против людей, – добавил Савасард, помня о слабости Слова.
– Но в своём пророчестве Фэдэф ничего не сказал о том, что Слово может стать на сторону Тьмы, – возразил Гордрог.
– Я почувствовал это, когда читал стих. Слово изначально тянется к добру, чтобы послужить ему. Оно стремится к тому, кто однажды принёс весть о нём. Но если Повелитель Тьмы захватит и разгадает его, тайная сила Слова перейдёт в его власть и будет направлена против людей, – разъяснил Савасард.
– Так что, дорогой Дэнэд, оставь Слезу до лучших времён у себя, – сказал Малам тем тоном, каким говорил с гостями у себя дома.
– Спасибо, дорогой Малам. Ты мудрее меня. Я лишь чувством поняла, что Дэнэду не стоит торопиться расстаться со своей Слезой. Ты же всё растолковал, – сказала Сэфэси.
– Теперь ответь мне прямо, Дэнэд. Когда и как увязался за тобой Мэтэм? – строго спросил Фэрирэф, всем своим видом показывая, что его не проведёшь.
– Не слишком ли ты подозрителен сегодня, Фэрирэф? – заметил Тланалт.
– Не каждый день мы выбираем Хранителей Слова… Слова, от которого зависит так много. Я слушаю тебя, Дэнэд.
Дэниела задел двусмысленный тон Фэрирэфа, и он чуть было не ответил ему дерзостью. Но не ответил, потому что испугался навредить Мэтью. Он закрыл лицо руками. Ему подумалось словами Гордрога, которые он немного переиначил для себя: "Это тот случай, когда закрытые глаза помогают мысли"… Его раздумье заставило всех затаить дыхание…
– Бабушка сказала своему внуку, мишутке Дэну, что он, хоть и маленький, не должен шутить про смерть. Но мишутка Дэн, к несчастью, уже пошутил… и смерть не спустила ему этого, и ему пришлось увидеть, как она смеётся над шутниками: он барахтался и захлёбывался её безжалостным смехом, пока тот, кто увязался за ним и его дедушкой на озеро, не бросился в воду и не вытащил его на берег. Мишутка Дэн очнулся и увидел перед собой глаза своего нового друга… друга на всю жизнь… Уважаемый Фэрирэф, попробуй угадать имя того, кто спас мишутку Дэна от смерти.
– Прямо как в детстве: ты сочиняешь, а я слушаю, – тихо сказал Дэниелу Мэтью.
Фэрирэф поднялся, подошёл к Дэниелу и сказал:
– Дэну и его спасителю Мэту – моё "да". Семимесу, Нэтэну и Савасарду – моё "да".
Потом он вернулся на своё место, поднял тетрадь Дэниела, которая всё ещё оставалась у него, и спросил, обратившись к Гройоргу:
– Теперь твой черёд ответить на мой вопрос, друг уважаемого Малама. Как ты связан со Словом?
– Я не связан со Словом, уважаемый. Пока не связан. Просто Малам попросил меня позаботиться об этих ребятках и о Слове, Мал-Малец в помощь мне.
– Мы выбираем здесь Хранителей Слова. Как же ты собираешься охранять его?
– Жаль, если Гройорга-Квадрата не будет с нами, – сказал на ухо Дэниелу Мэтью.
– Жаль, но, похоже, дело к этому идёт.
– Мне нравится этот человек. Мы сможем его отстоять? – спросила брата Сэфэси.
– Если Фэрирэф скажет ему "нет", Гройорг покинет нас – таков закон, – ответил Суфус.
Гройорг спрыгнул со стула и направился к двери.
– Гройорг! – окликнул его Малам, подумавший, как и все, что его ответом Фэрирэфу будет молчаливый уход.
– Подожди! – прохрипел Гройорг, отмахнувшись от Малама рукой, потом, продолжая показывать спину Фэрирэфу, спросил его: – Ты уверен, что хочешь знать, как я буду охранять Слово?
– Я не собираюсь тебя упрашивать, незнакомец.
Как только Фэрирэф произнёс эти слова, Гройорг повернулся лицом к столу и выдернул из чехла за плечом дубинку, чем заставил всех, почти всех, насторожиться: что на уме у этого "квадрата"?.. чего ждать от этого его Мал-Мальца?.. Но вопреки неясным ожиданиям, Гройорг лукаво улыбнулся и прохрипел:
– Вот он и проснулся. Знакомьтесь, друзья, – Мал-Малец… в помощь мне. Мы с ним немного повеселим вас – не взыщите, ежели что не так.
Малам покачал головой, но на этот раз не одёрнул его привычным "Гройорг!": что оставалось его другу, как не пустить в ход своего Мал-Мальца?
Гройорг ткнул дубинкой в воздух и уверенным движением нарисовал прямо перед собой большой невидимый круг, который, как окно, охватил всех, кто сидел за столом. Затем быстро провёл внутри круга кривую линию и, поддев её загогулиной дубинки словно извивавшуюся змейку, выбросил из окна, туда, где вытаращило глаза и раскрыло рты удивление. Происходившее вслед за этим уместилось всего в несколько мгновений, которых хватило бы на то, чтобы сделать четыре-пять шагов. За эти четыре-пять шагов удивление вокруг стола сменилось испугом и оцепенением: пространство за окном Гройорга поддалось движению его дубинки и стало кривиться, повторяя изгибы незримой змейки. И каждый увидел перед собой, как искажается всё: лица, тела, предметы… И всё исказилось до неузнаваемости… и не стало ни лиц, ни тел, ни предметов… Вместо них, перед глазами поплыли сплетшиеся бесформенные образования… И вдруг всё вернулось на свои места… Все, кто сидел за столом, вновь увидели знакомые лица и вместе с этим обрели себя. Недоставало лишь одной вещи…
– Где Слово?! – выкрикнул Фэрирэф. – Что за шутки?!
Гройорг, с невозмутимым видом, с заложенными за спину руками и Мал-Мальцем, почивавшим у него за плечом, стоял у двери. Он смотрел прямо на Фэрирэфа, ничего не говоря в ответ.
– Интересно, куда же это подевалась тетрадь, – косясь на Фэрирэфа, с насмешливой улыбкой сказала Сэфэси.
– Если Семимес чего-нибудь не напутал, она лежала на столе прямо перед уважаемым Фэрирэфом, – проскрипел Семимес.
– Я не брал, – сказал Мэтью, делая глуповатое лицо и разводя руками.
Фэрирэф, смекнув, что его возмущение выглядело нелепо, постарался рассмеяться. Смех вышел скупым. Затем он сказал:
– Гройоргу – моё "да".
Гройорг подошёл к Дэниелу и, показав всем тетрадь, которую прятал за своей широкой спиной, сказал:
– Держи, Дэн-Грустный. Все вместе мы сбережём Слово, Мал-Малец в помощь мне.
– Да, Гройорг-Квадрат, – ответил Дэниел.
Сэфэси и вслед за ней остальные встали и захлопали в ладоши, выражая Гройоргу-Квадрату своё "да".
– Гройоргу – моё "да", – громко сказал Тланалт.
– Гройоргу и его друзьям – моё "да", – сказал Гордрог.
– Я говорю "да" Дэнэду, Мэтэму, Семимесу, Савасарду, Гройоргу, Нэтэну, Суфусу и Сэфэси, – сказала Фэлэфи. – Отныне вы Хранители Слова.
– Соцветие восьми! – воскликнула Сэфэси. – Мы цветки на одном стебле, который будут напитывать соки земли Дорлифа, свет неба над Дорлифом и надежды дорлифян.
– Соцветие восьми, – закрыв глаза и словно оставшись наедине с собой, слышным шёпотом повторил Семимес и, насладившись тем, что вошло в его душу вместе с этими словами, добавил (первую половину мысли проговорив про себя, вторую – вслух): – …он бы сказал, что начало всегда лучше…
От этих слов Сэфэси почему-то сделалось страшно, и она спросила:
– Кто бы так сказал, Семимес, дружок? Кто… он?
– Один человек, – ответил Семимес, потупив взор.
– Садитесь, друзья мои, – предложила Фэлэфи. – Вы в самом начале пути, Хранители Слова, и не печаль должна вести вас по нему.
– Соцветие восьми, – снова прошептал Семимес, не слыша Фэлэфи, но слушая лишь звучание своих чувств в ответ на "соцветие восьми".
Фэлэфи продолжала:
– Малам считает, что Хранителям Слова следует отправиться к горе Тусул и там искать Фэдэфа.
– Почему к Тусулу? – спросил Гордрог.