– А если Шуша нет дома? – спросил Тронорт: страх, вселяемый в него теми, кто за четыре года превращался из "симпатичных головастиков" в кровожадных уродов, которыми кишела котловина, не позволил ему остаться с этим вопросом наедине.
– Кто проследит за лестницей, если я отпущу Шуша поохотиться? Моя палка всегда со мной. Слишком много ступеней ведут сюда, чтобы я не успел внять её предупреждению. Так что ты можешь отдыхать спокойно. Путешествовать же будем вместе, – усмехнулся Зусуз. – Этого требует от нас Повелитель Трозузорт.
Опекаемый Зусузом Тронорт осмотрел все три комнаты на верхнем уровне. Они ничем не отличались друг от друга, разве что смотрели каждая в свою сторону. В каждой был стол, два стула, кровать и шкафчик, составленный из нескольких полок с общей дверцей.
– Я остановлюсь… – начал Тронорт и тут же поправился, – поселюсь в этой.
Зусуз пристально посмотрел на него.
– Если я не ошибаюсь, это окно смотрит в сторону Дорлифа, – продолжал Тронорт, поясняя свой выбор. – Много лет назад это местечко пленило мою душу. К тому же на площади Дорлифа установлены часы, которые придумал я. И когда я буду смотреть в это окно, я буду представлять, как соединятся место, время и избранник, и это будет услаждать моё сердце и мой разум.
– Еду принесёт Сафа, – перебил его Зусуз (в тоне его слышалось раздражение). – Надо дёрнуть за эту верёвку, и Сафа поднимется. Вот ключ от твоей комнаты, второго такого нет. Он открывает обе двери: и на внешнюю площадку, и на внутреннюю, к лестнице.
Зусуз сделал шаг к двери и обернулся.
– Не спрашивай подушек: в моём доме их нет. Если не сможешь без них видеть вещие сны, Шуш убьёт молодого ферлинга и Сафа ощиплет его для твоей подушки. Покойной ночи, Повелитель Тронорт.
– Покойной ночи, Зусуз.
– Твои уста, в отличие от твоих ушей, не любят слово "Повелитель".
– Это правда, Повелитель Зусуз. Но мы же с тобой на равных.
* * *
От усталости Тронорт, не раздеваясь, повалился на кровать. Через какое-то время в голове его промелькнуло, что он забыл запереть дверь на ключ. Он неохотно, тяжело поднялся, взял ключ со стола и подошёл к двери. На глаза ему попалась верёвка для вызова служанки, и он передумал. "Вызову Сафу: надо бы умыться и поесть чего-нибудь. Что она приготовила сегодня для Зусуза? Мясо в меня не полезет. Спрошу вина. Наверное, погреба под башней полны вин… Надо жить. Я пришёл сюда жить". Тронорт подёргал за верёвку, сел на стул и стал ждать… Он услышал шаги… Ему показалось, что он знает эту скорую поступь. В дверь постучали.
– Не заперто, – сказал Тронорт.
От изумления и растерянности он вскочил со стула и отшатнулся: в комнату вошёл Тимоти.
– Здравствуй, Феликс, – глаза его сияли: он был рад снова видеть друга.
– Как ты сюда?.. Как ты здесь оказался? Кто тебя пропустил?
– Дверь была открыта, и я прошёл.
– Хорошо-хорошо. Хорошо, что ты здесь. Ведь я обещал тебе показать когда-нибудь страну, где не предают детства, мою страну. Вот и наступил этот миг. И я сделаю это прямо сейчас. Как хорошо, что ты нашёл меня. Мы с тобой полетим на Шуше, и я покажу тебе моё любимое местечко – Дорлиф. Я покажу тебе мои часы. Мы приземлимся прямо на площади.
– Подожди, Феликс, – перебил его Тимоти и как-то странно, подозрительно посмотрел на него, будто что-то вспомнил. – Ты же… мёртв. Ты… отрубил себе голову. Ты помнишь? Я хоронил тебя, ты помнишь?
– Нет! Нет! Это был не я! Нет, Тимоти!.. Мо… Мо, верь мне! Ты веришь мне? Это был другой человек… бродяга. Ему незачем было жить. Ты веришь мне, Мо?
Сначала Тимоти ничего не отвечал – просто смотрел на Феликса. Потом ответил:
– Я верю тебе, Ли. Я вижу, что это ты.
– Так летим же!
– Нет, я не могу.
– Почему? – лицо Феликса покривило. – Почему? Ты… предашь детство? Предашь самого себя? И меня? Ты предашь меня?
– Нет, Феликс! Нет, что ты! Я благодарен тебе за всё и всё помню. Но я не могу остаться здесь. Ты знаешь, меня ждут Кэтлин и Дженни… Кэтлин и моя маленькая Дженни, самые дорогие мне люди.
– Ты мечтал об этой стране. Теперь ты предаёшь свою мечту. Даю тебе ещё минуту. Решай, предатель ты или нет.
– Я не могу оставить жену и дочь. Прости меня, Ли, – Тимоти был твёрд и одновременно трепетал от страха.
– Мне плохо, Мо! Мне плохо здесь одному! – признался Феликс. – Мо?!
– Нет, – Тимоти опустил глаза.
Досада охватила Феликса: он получил отказ даже после слов, взывавших к жалости. И он неожиданно для самого себя заплакал… Тимоти видит, как он плачет. Тимоти никогда не видел его слёз… Феликс засмеялся истерическим смехом, схватил со стола палку (это была палка Зусуза) и ударил ею Тимоти по голове. Тот схватился за голову и попятился к двери, ведущей на внешнюю площадку. Дверь распахнулась. Тимоти, шатаясь, сделал ещё несколько шагов, наткнулся спиной на перила и как-то легко, не сопротивляясь, а словно нарочно, перевалился через них.
Каким-то чувством Тронорт уловил, а может быть, сквозняк ("Сквозняк", – припомнилось ему из детства), может быть, сквозняк подсказал ему, что за его спиной кто-то есть. Он испугался: "Свидетель!" Обернулся: перед ним стоял Зусуз.
– Отдай мне палку! – сказал он.
Тронорт повиновался. Ему очень захотелось спрятаться. "Кто-то прячется", – в голове его промелькнуло название ещё одного детского рисунка, а вслед за ним и сам рисунок встал перед глазами. "Это я прячусь, – подумал он. – От себя прячусь. Значит… эту, эту комнату я рисовал тогда".
– Я хочу сказать, Зусуз. Я слаб… и желаю обрести силу.
Зусуз молча ждал.
– Я больше не могу… – продолжал Тронорт. – Я больше не могу быть собой!.. Я больше не хочу быть собой! Я хочу…
– Говори!
– Я хочу… быть тобой.
– Говори!
– Я и ты – одно.
– Кем ты жаждешь стать?
– Трозузортом… Повелителем Трозузортом.
– Иди за мной, Тронорт!
Зусуз и вслед за ним Тронорт вышли на площадку.
– Остановись и не сходи с места, пока я не скажу. Впереди – бездна! – воздух вокруг вещал оглушительным голосом Зусуза. – Через мгновение перед взором твоим предстанут осколки Миров и лики Жизни. Какие-то из них оттолкнут тебя. Какие-то поманят. Ты же ступишь туда, куда укажу тебе я. Иначе… сгинешь в бездне. Ступив, жди.
– Куда мы пойдём? – не удержался от вопроса Тронорт.
– На Скрытую Сторону. В пещеру Руш, что в горе Рафрут. Туда, откуда вышла Чёрная Молния и где огни её, горящие в нас, воссоединятся вновь.
Зусуз стал рассекать воздух палкой, открывая то, что пряталось во тьме за открытой взору стороной её, то, что, являя себя, отталкивало и манило, то, что несведущего обращало в ничто.
– Видишь камень, Тронорт?
Тронорт потерялся: перед ним было столько картин, что невозможно было не потеряться.
– Тронорт, смотри сюда, пока я удерживаю пещеру! – грозно приказал Зусуз. Тронорт нашёл глазами камень.
– Вижу, – прошептал он, и ему показалось, что шёпот его исходит из пещеры.
– Идём!
Тронорт и Зусуз шагнули… От поглощения неизвестностью у Тронорта перехватило дыхание.
Он открыл глаза вместе с громким спасительным вдохом. Если бы не сон, который забрал весь его трепет, он бы, проснувшись, оторопел от страха.
– Я служанка Сафа, Повелитель Тронорт, – над ним стояло ореховоголовое существо и расставляло слова хриплым голосом (голова существа была покрыта светло-коричневым платком). – Я долго стучалась. Но ты не откликнулся. Повелитель Зусуз вызвал меня. Повелитель Зусуз велел узнать, не нужно ли чего Повелителю Тронорту.
Глава третья
"Назови своё имя!"
Семимес остановился. Для Дэниела и Мэтью это было маленьким счастьем: их тела ныли от усталости, и они рады были даже самому короткому привалу.
– Глотните чаю и отдышитесь. Но долго отдыхать не придётся, – сказал Семимес и, вынув палку из-за пояса, прикоснулся ею к тропе. – Ореховые головы не отстают. Они не видят нас, но идут точно по нашему пути, хотя я стараюсь запутать их, очень стараюсь. Не иначе как нюхают след, подобно зверю. Не слышал раньше, что ореховые головы так хороши в горах.
– Они близко? – спросил Дэниел.
– Мало-помалу они нагоняют нас, Дэн. Вот что пересиливает то, что они ещё не так близко, чтобы пугать нас своими стрелами.
Семимес задумался.
– Что, Семимес? – заволновался Дэниел.
– До Друза далеко, – продолжил рассуждать Семимес вслух.
– Речка? – догадался Мэтью. – Чтобы ореховые головы сбились со следа?
– Не получится, Мэт. До Друза далеко, вы же измотаны – не сумеем оторваться от них так, чтобы спуститься в ущелье Кердок и перейти Друз незамеченными.
Семимес снова пощупал палкой камень и покачал головой, чем заставил Дэниела повторить тревожный вопрос:
– Что, Семимес?
– Вставайте. Надо идти. Дорога что-нибудь подскажет.
Мэтью поднялся и молча подал руку Дэниелу.
…Было заметно, что их проводник немного растерян: он не убрал палку за пояс и беспрестанно ударял ею по камню, он громко сопел, злясь на себя, он не оборачивался, чтобы проверить, всё ли в порядке с друзьями, как делал всю дорогу до этого. Семимесу хотелось что-то придумать… очень хотелось что-то придумать… но он натыкался на твёрдость и безжалостность скал… Неожиданно Семимес вскрикнул, перепугав своих подопечных и заставив их замереть на месте, а их лица приклеиться к воздуху, как будто это помогло бы им не рухнуть вместе с уступом, на котором они стояли, если бы он собрался обрушиться. Но ничего под ними не обрушилось, устояв перед напором Семимеса, и их физиономии отклеились и вернулись на свои места.