– Спасибо, Веролин. Ты не такая, как Эргурн.
Веролин замялась: она хотела о чём-то спросить Фэдэфа.
– Твои глаза выдают тебя, – сказал Фэдэф.
– Это плохо?
– Чего ты хочешь?
– Камень, – тихо сказала она. – Он… дорог нам… мне.
Фэдэф достал камень из кожаного мешочка на поясе, отдал его Веролин и погрузился в забытьё.
Страшные звуки, среди которых он различил своё имя, ворвались в его сон и заставили его мгновенно вскочить на ноги.
– Фэдэф! Фэдэф! Они выламывают дверь!
Веролин шла прямо к двери, в проломах которой торчали свирепые морды. Она выкрикивала слова, которых Фэдэф не мог разобрать. Но он понимал, что она хочет укротить горбунов. Вдруг она повернулась к нему.
– Держи! – она бросила Фэдэфу свой чёрный камень, которым так дорожила. – Уходи! Уходи быстрее!
Но он уже выдёргивал мечи из ножен, чтобы броситься на горбунов. Горбуны, обрушив дверь, ринулись на Фэдэфа. Один из них в прыжке сбил с ног Веролин и растерзал её…
* * *
– Рэгогэр, смотри, – Лебеард указал рукой на вершину горы, до подножия которой оставалось двести шагов. – Над Хавуром зависла зловещая туча. Это кружат падальщики – верный знак ещё не остывшего обеда.
– Плохой знак, Лебеард. Прибавь шагу, я за тобой.
Рэгогэр и Лебеард обнаружили Фэдэфа на тринадцатый день поисков. Он лежал на террасе у входа в пещеру в окружении сражённых горбунов. Лужи крови ещё не успели высохнуть. Злоба и ненависть ещё не успели улетучиться. По жилам Рэгогэра пробежал холодок. Они подошли к Фэдэфу. Всё его тело было изранено и окровавлено. Рэгогэр наклонился и высвободил его левую руку из пасти горбуна, в горле которого застрял меч Фэдэфа. Потом пальцами он коснулся шеи Фэдэфа, чтобы услышать течение жизни в нём, и тут же вздрогнул и отшатнулся: Фэдэф открыл глаза, и Рэгогэр не узнал их. Это не были глаза того человека, с которым он дружил многие годы. Он увидел в них то, что уже видел однажды, то, что встречал в глазах горбунов, когда бился с ними. После того как Фэдэф вонзил меч в горло горбуна, чувства покинули и его самого, и веки его опустились, они скрыли глаза зверя, который только что убивал других зверей, и убийство это начиналось со взгляда. И теперь, поднявшись, веки обнажили это оружие…
Фэдэф очнулся, когда его друзья разожгли костёр у подножия Хавура. Спуск дался им тяжело – нужно было передохнуть перед дальней дорогой. Они сидели молча, и каждый из них по-своему сопротивлялся гнетущей мысли, которая не должна была превратиться в скорбные слова. Бледность лица Фэдэфа, не подрумяненного даже краской и жаром пламени, и отсутствие сил на стоны подпитывали её…
– Мои… ме-чи, – неожиданно услышали они слабый голос и переглянулись, и каждый из них увидел в глазах напротив огонёк надежды.
– Твои верные друзья в ножнах, Фэдэф, – сказал Рэгогэр, склонившись над ним.
Фэдэф снова надолго утих…
Глава девятая
"Возьми кусок черноты"
…Прошло много дней, прежде чем Фэдэф встал на ноги. Он много размышлял. Он видел Веролин в своих снах. Она приходила и оставляла вопросы: "Другого выхода здесь нет… На родине их не поняли… Когда Эргурн открыл… когда появилась возможность (лучше бы она не появлялась), они решили продолжить свою работу в другом месте… О-о! Издалека. Отсюда не видно… Он остановился там, где нельзя было останавливаться… Я не знаю, откуда он взялся и куда ушёл… Держи! Уходи! Уходи быстрее!"
Он знал, что Савас нашёл его в горах. Но кто же оставил его там? Откуда он? Может быть, тоже издалека?
Когда Фэдэф почувствовал, что тело его окрепло, а дух вновь обрёл силу и решимость, он пришёл к своим друзьям в Управляющий Совет и рассказал им о Веролин и Эргурне, он поделился с ними своими догадками и сомнениями. Друзья его были изумлены и выявили в своих суждениях растерянность. Тланалт высказал то, к чему склонялись все члены Совета и с чем не мог не согласиться даже Трэгэрт:
– Фэдэф, ты такой же член Совета, как и мы. Но тебе дано то, что не дано ни одному из нас. Сегодня ты принёс вопросы и догадки. Чтобы они превратились в ответы, нужен ключ. Мы возлагаем на тебя бремя поиска ключа. Если тебе понадобится наша помощь, знай: ты всегда и во всём можешь положиться на нас.
После долгих раздумий Фэдэф решил испытать то, чего ещё никогда не пробовал. Время от времени Повелитель Мира Грёз дарил ему особые сны, сны, наделённые знаками. Но всякий раз Он делал это независимо от воли Фэдэфа. Теперь же Фэдэф хотел сам вызвать Повелителя и попросить Его о знаке. Каждую ночь, засыпая, он повторял одно слово – ключ. Он надеялся пронести это слово в свои сны и там произнести его. Он надеялся, что оно будет услышано в Его обители, закрытой для человеческого взора даже в снах. Многократно произнося это слово, Фэдэф мысленно собирал вокруг него вопросы, которые не давали ему покоя.
На девятую ночь ему удалось пронести слово "ключ" в свой сон. Ему приснился праздничный Дорлиф. Все встречают Новый Свет. Вокруг наряженного Новосветного Дерева собралось много людей. Здесь и дорлифяне, и лесовики. Многие в масках. Фэдэф с братом – прямо перед Деревом. Он ещё маленький, Савас держит его за руку. К ним подходит лесовик. Это друг Саваса Дэруан.
– С Новым Светом, – говорит он.
– С Новым Светом, – отвечает Савас.
– С Новым Светом, – в который раз рад сегодня произнести Фэдэф.
У Дэруана в руках две шкатулки. Фэдэф догадывается, что эти шкатулки для них с братом. Так оно и есть: Дэруан дарит им эти чудные сундучки. Фэдэф в восторге. Он держит шкатулку. Она удивительно красива, камни подмигивают ему: открой, открой. Фэдэф отрывает взгляд от шкатулки и вопросительно смотрит на брата.
– Открой, – говорит Савас.
Из отверстия сбоку торчит ключик.
– Поверни, – подсказывает Савас, хотя Фэдэф и сам знает, что ключ надо повернуть, но испытывает внутренний трепет перед мгновением, которое вот-вот наступит.
И вот этот миг. Фэдэф поворачивает ключ, и тут же раздаются переливчатые звуки – это смех камешков, которые подмигивали ему. Крышка шкатулки открывается. Фэдэф заглядывает в неё: внутри ничего, кроме черноты. Фэдэф растерян и напуган, но он не в силах оторвать взгляда от черноты и обратиться за помощью к Савасу.
– Обернись! – повелевает голос, вышедший из чёрного нутра шкатулки.
Фэдэфу страшно, но он покорно поворачивает голову: перед ним пещера, та самая. Фэдэф уже не ребёнок, которым был за мгновение до этого. Ни праздничного Дорлифа, ни Саваса, ни шкатулки – всего этого будто и не было. Перед ним – мрак пещеры, разбавленный лишь тенью света одиноко догорающей свечи.
– Иди! Не бойся!
Фэдэф делает несколько шагов в глубь пещеры. Свеча гаснет – холодная тьма в мгновение окружает его. Она прикасается к нему, испытывает его. Фэдэф ждёт. Что-то подсказывает ему, что надо ждать. Если он не выдержит, сам растворится во тьме.
– Протяни руку и возьми кусок черноты.
Фэдэф не понимает, как можно взять кусок черноты, но, повинуясь голосу, протягивает руку перед собой, захватывает пальцами и зажимает в руке то, что нельзя захватить и зажать. Вдруг рука его начинает что-то ощущать и тяжелеть. Он раскрывает ладонь и пытается разглядеть то, что, хоть и неотчётливо, но проявило себя… Чернота. Чернота вокруг. Чернота в ладони. Он снова сжимает руку – то, что внутри неё, тянет Фэдэфа, ведёт его. Он противится этой силе.
– Следуй за тем, что ведёт тебя!
Фэдэф подчиняется. Он делает несколько шагов и натыкается на каменную стену пещеры. Но камень её слабеет… слабеет… теряет твёрдость и исчезает.
* * *
День начался для Фэдэфа и Лелеан со сборов.
– Лелеан, Повелитель Мира Грёз позвал меня в путь – я должен ехать.
– Куда?
– Хавур.
Лелеан вздрогнула, но не проронила ни слова.
– Сверху положи коробочку со вспышками. Из тех, что подарили лесовики. Хочу кое с кем повидаться.
– Ты не навестишь Тэоэти и Брарба?
– Ты же не об этом подумала. Тебя волнует, возьму ли я с собой Рэгогэра? Нет, Лелеан, он мне не понадобится.
Лелеан молча подготовила всё, что требовала дальняя дорога. Она не успела отвыкнуть от этого. Фэдэф тоже был неразговорчив: он продолжал жить сном. Он должен был соединить его с явью.
Перед тем как отправиться в путь, Фэдэф зашёл в комнату сына и долго смотрел на него, покойно спавшего. Лелеан ждала его во дворе, с трепетом в сердце. Она боялась мгновения, когда дверь откроется… Фэдэф обнял её, вскочил на Корока и ускакал. Лелеан разрыдалась от счастья: его глаза сегодня не были глазами воина, и на нём не было пояса с двумя короткими мечами.
Фэдэф не стал заезжать в Нэтлиф. Он не хотел обидеть Рэгогэра отказом, а в том, что Рэгогэр не согласится отпустить его во владения Кадухара одного, он не сомневался. На этот раз он решил оставить Корока у старика Малама, который жил один на отшибе в лесной сторожке на пути от Нэтлифа к Кадухару.