Как сказано все у того же Ю.Л.Коршунова в книге "Генерал-адмиралы Российского Императорского флота" на странице 270, Алексей Александрович "был поражен" решением императора о его назначении и даже упрашивал брата не делать соответствующего распоряжения, или же, если решение брата неизменно, по крайней мере соблюсти в отношении своего дяди все необходимые формы приличия. И первые два месяца, пока Константин Николаевич не убедился, что ему не выиграть в этой схватке, и не сдался, Алексей Александрович соглашался заведовать флотом лишь временно.
ї 3. Новые решения для старых проблем
А для великого князя тем временем настали горячие деньки - проработка будущей кораблестроительной программы отнимала все силы и его, и его подчиненных, ибо ошибок в положении князя допускать было никак невозможно. Константин Николаевич и без всяких видений был осведомлен об имеющихся проблемах в военно-морских делах, которые, вкупе с пассивной ролью флота в недавней русско-турецкой войне, еще при старом императоре вызвали критику действий Морского ведомства. Это и ограниченность бюджетного финансирования, отпускаемого на укрепление военно-морской мощи страны, с проистекающей из нее всемерной экономией средств на строительстве каждого корабля, выливающейся зачастую в их меньшие размеры и пониженные боевые качества в сравнении с зарубежными аналогами. И практически непременная перегрузка кораблей, возникавшая как из-за ошибок в подсчете нагрузки на проектной стадии, так и из-за непрерывных "улучшений" и "дополнений" проектов непосредственно в процессе строительства при отсутствии на таковые хоть какого-то запаса водоизмещения. И - last, but not least* - крайне усложненные взаимоотношения всех структурных подразделений ведомства в итоге проведенных в нем к тому времени внутренних реорганизаций, провоцирующие ставший уже традиционным для российской кораблестроительной промышленности долгострой и фактически лишающие флот планового пополнения корабельным составом (к примеру, строившиеся с 1869–1871 годов броненосец "Петр Великий" и броненосные фрегаты к войне 1877–1878 годов так и не были полностью готовы).
*Справочно:
Последнее по счету, но не по важности (англ. яз.).
Посему требовалось решать вопросы, касающиеся не только потребного количества вымпелов на том или ином море, но и в целом должной организации работы пока еще подотчетной князю структуры. И эта вторая задача была в общем-то поважнее первой.
Организационные меры по устранению недостатков в работе Морского ведомства, предложенные в итоге великим князем, были вполне разумны и наиболее отвечали изменившимся условиям, в которых предстояло действовать Константину Николаевичу, хотя и расходились, в общем-то, с его прежними воззрениями. У князя уже не было возможности "размывать" компетенцию ведомства среди широкого круга единомышленников, наиболее сведущих в конкретных вопросах и достаточно свободных в высказывании собственных мнений - новый император не жаловал подобный стиль работы. Посему, будучи, как любой разумный руководитель, заинтересованным в эффективной деятельности возглавляемой им структуры, великий князь был вынужден прибегнуть к централизации функций и соответствующему ограничению числа лиц, ответственных за их реализацию.
Так, определение генеральной линии развития флота и выработку технического облика его новых боевых единиц Константин Николаевич предложил полностью передать в ведение Морского технического комитета (МТК). Решение же всех практических вопросов, связанных с изысканием средств и заключением договоров на строительство, вооружение и снабжение кораблей, а также с созданием береговой инфраструктуры для их базирования предполагалось сосредоточить в новой структуре - Комитете кораблестроения и снабжения (ККиС). ККиС и МТК были номинально равны по статусу, однако при этом в "кораблестроительной" части именно МТК должен был решать, сколько и каких кораблей заказывать - за ККиС оставались лишь выбор заводов-контрагентов и юридическое оформление соответствующих контрактов. Также именно на МТК было предложено в полной мере возложить функции "технического" надзора за процессом строительства, предполагавшего даже право отмены решений ККиС, которые могли вызвать нежелательные задержки в изготовлении кораблей или привести к внесению в их конструкцию в ходе постройки не предусмотренных проектом изменений. При этом обжаловать действия МТК в случае несогласия с ними представители ККиС могли управляющему Морским министерством, а если и у него не находили поддержки, то последней инстанцией в их спорах с МТК должен был выступать сам генерал-адмирал как глава Морского ведомства.*
*Справочно:
В нашей истории подобная масштабная реорганизация Морского министерства состоялась по инициативе его управляющего И.А.Шестакова лишь в 1884–1887 годах, когда было образовано Главное управление кораблестроения и снабжения (ГУКиС). Вместе с тем начальник ГУКиС по служебному положению стоял выше председателя МТК, а сам МТК все вопросы, связанные с финансированием, должен был проводить через ГУКиС. Здесь же предполагается, что у великого князя и знаний о "подводных камнях" своей епархии, и воли к ее изменению существенно больше, что ведет как к ускорению выкристаллизации соответствующих идей и их претворения в жизнь, так и к несколько иному характеру предлагаемых реформ.
Одновременно великим князем было предложено (не без влияния своих сновидений, где крайняя разнотипность кораблей преподносилась как причина многих бед российского флота), вернуться, наконец, к строительству кораблей всех классов исключительно сериями не менее чем двухкорабельного состава*. А также, как правило, не допускать изменений в ходе постройки основных элементов - как то конструкция корпуса и схема бронирования, тип и технические характеристики механизмов, состав и расположение вооружения - на кораблях в составе соответствующей серии, невзирая на все появляющиеся за время постройки технические новинки. Помимо единообразия кораблей, такой подход призван был обеспечить также простоту и экономичность их серийной постройки по уже отработанному проекту, в том числе за счет снижения стоимости одинаковых комплектующих при их массовом, а не единичном заказе.
*Справочно:
Могла ли такая идея в принципе родиться в голове великого князя? Полагаю, что да, и смею так полагать не без оснований. Давайте-ка припомним, как выглядел (хотя бы частично) российский флот при Константине Николаевиче именно в отношении серийного строительства однотипных кораблей:
броненосные фрегаты "Севастополь" (1861–1865) и "Петропавловск" (1861–1867) - условно однотипные;
башенные лодки типа "Ураган" (10 единиц, 1864–1865) - однотипные с мелкими отличиями;
двухбашенная лодка "Смерч" (1864–1865) - отдельный тип;
броненосные фрегаты "Князь Пожарский" (1864–1869) и "Минин" (1865–1878) - разнотипные;
двухбашенные лодки "Русалка" (1867–1869) и "Чародейка" (1867–1869) - однотипные;
трехбашенные фрегаты "Адмирал Лазарев" (1867–1871) и "Адмирал Грейг" (1868–1871) - однотипные;
двухбашенные фрегаты "Адмирал Спиридов" (1867–1871) и "Адмирал Чичагов" (1868–1871) - однотипные;
эскадренный броненосец "Петр Великий" (1869–1877) - отдельный тип;
броненосные батареи "Новгород" (1871–1873) и "Вице-адмирал Попов"(1873–1876) - формально однотипные, но фактические различия позволяют вести речь об отдельных типах кораблей;
полуброненосные фрегаты "Генерал-адмирал" (1869–1875) и "Герцог Эдинбургский" (1872–1877) - однотипные;
клипера "Крейсер" (1873–1876), "Джигит" (1874–1877), "Разбойник" (1877–1879), "Стрелок" (1878–1879) - однотипные с мелкими отличиями;
клипера "Наездник" (1877–1879), "Вестник" (1878–1881), "Пластун" (1877–1879), "Опричник" (1879–1881) - однотипные с мелкими отличиями.
Да, хватает в бытность Константина Николаевича главным флотским начальником и несерийных кораблей. Но в общем и целом правило постройки кораблей именно однотипными сериями старались выдерживать. И это даже после урезания в 1866 году ежегодного бюджета Морского министерства с 23 до 16,5 млн. рублей и отказа от серийной постройки броненосцев (см. Грибовский В.Ю., Черников И.И., "Броненосец "Адмирал Ушаков", 1996 г., с. 16).
А теперь глянем, что получилось в результате деятельности преемников великого князя:
полуброненосные фрегаты "Владимир Мономах" (1881–1883) и "Дмитрий Донской" (1881–1885) - формально однотипные, но фактические различия позволяют вести речь об отдельных типах кораблей;
бронепалубные крейсера "Витязь" (1883–1886) и "Рында" (1883–1886) - однотипные;
броненосный крейсер "Адмирал Нахимов" (1884–1888) - отдельный тип;
бронепалубный крейсер "Адмирал Корнилов" (1885–1888) - отдельный тип;
полуброненосный фрегат "Память Азова" (1886–1890) - отдельный тип;
броненосный крейсер "Рюрик" (1890–1895) - отдельный тип;
броненосный крейсер "Россия" (1895–1897) - отдельный тип;
броненосный крейсер "Громобой" (1898–1900) - отдельный тип;
броненосный крейсер "Баян" (1899–1903) - отдельный тип;
эскадренные броненосцы "Екатерина II" (1883–1889), "Чесма" (1883–1889), "Синоп" (1883–1889), "Георгий Победоносец" (1889–1894) - формально однотипные, но фактические различия позволяют вести речь об отдельных типах кораблей;