Он свалился с лесенки и зарыл голову в снег.
Я едва успел отбежать за угол избы. Раздался глухой, с треском взрыв. В стороны разлетелись щепки разнесенных тесин и клочья слежавшейся соломы. Вверх потянулся тоненькой струйкой дым; с каждой секундой он набухал и чернел, щекотал ноздри ядовитым запахом. Через пролом в стене выполз окровавленный танкист. Он утопил лицо в сером от гари снегу, стал жадно хватать его оскаленными зубами, и снег, где касалось его лицо, делался розовым, танкист отполз еще немного и, обессилев, захрипел и замер. Навсегда. В далеком незнакомом селе, между двух чужих жилищ... Двое остальных остались во дворе, должно быть были убиты наповал.
Загорелся двор, а потом изба, и Чертыханов подбежал ко мне, схватил за рукав и оттащил к соседнему дому.
Отбитое нами село являло собой зрелище страшное: лихо, с вихревым завыванием пронеслась тут смерть, навсегда уложив пришельцев на скрипучий, присыпанный порохом морозный снег. Вдоль улиц, на дорогах, исхлестанных разрывами снарядов и мин, замерли искореженные орудия, возле них вразброс валялись, застывая на морозе, солдаты-артиллеристы; курились смрадом танки, опрокинутые тягачи, автомашины; храпели еще живые лошади, в сбруе, в оглоблях; огонь с жадностью пожирал строения, рушил кровли, взметывая в небо россыпь искр...
Бежав из Монина, противник сосредоточился в лощине между двумя населенными пунктами: Монином и Росицей - танки, автомашины, артиллерия, цистерны, обозы и большое скопление людей. По-видимому, готовился контрудар.
Рота старшего лейтенанта Астапова заняла оборону на окраине села. Я связался с командиром бригады и просил его выслать две оставшиеся в резерве роты ко мне: одна рота и часть мотострелкового батальона могли не выдержать вражеского натиска.
В это время Петя Куделин подвел ко мне рослого командира в белом полушубке, с планшетом на боку; большая шапка-ушанка была надвинута на самые брови и касалась очков в роговой оправе. Он назвал себя майором Субботиным, командиром дивизиона реактивных минометов.
- Приказано сделать один залп, - сказал Субботин. - Прошу поставить задачу.
Отметив на карте место скопления противника - лощину, майор торопливо ушел.
Через полчаса мы услышали над головой характерный гул, как будто лопалось и разрывалось само небо. Вслед за тем послышался обвальный, сотрясающий землю грохот, и над лощиной взметнулось пламя чудовищной силы. Уплотняясь в тучу, похожую на гриб, заколыхался черный дым. Наступила жуткая, леденящая душу тишина.
Батальоны, поддержанные танками, пошли в наступление на Росицу. Дорога пролегала через лощину, куда только что упали мины катюш. Она была черной, как котел. Над ней стояла кладбищенская тишь. В воздухе носился смрад горелого железа и резины, тошнотный запах крови.
Бойцы, огибая лощину, озирались и убыстряли шаг, чтобы скорее миновать это страшное место...
Красноармейцы на танках и в пеших цепях быстро достигли деревни Росица и одним стремительным броском выбили из нее немцев. Противник стал отходить по проселочной дороге в лес, в направлении села Саратово.
Я доложил командиру бригады о том, что Росица захвачена, что батальоны - мой, отдельный, и мотострелковый - занимают оборону на южной и западной окраинах деревни на случай контратаки.
В настороженном затишье на землю упала внезапная темнота - наступала длинная декабрьская ночь. Распростерлось над головой огромное, без единого облачка небо, в беспорядке щедро рассыпались по его полированной черноте режущие взгляд звезды, крупные, в колючках-лучиках. В темноте вышел на прогулку по рощам и перелескам мороз.