Вскоре майор Федулов пригласил меня во двор.
- Прошу вас, капитан, на смотр войскам. - Он совсем протрезвел, вел себя как-то не по росту суетливо и от этого казался еще более жалким, виноватым и несчастным.
Батальон был выстроен на спортивной площадке повзводно. Это были молодые и здоровые ребята с автоматами поперек груди. На меня смотрели выжидательно.
- Товарищи бойцы и командиры! - откашлявшись, обратился к ним майор Федулов. - Вот и пришла пора распрощаться мне с вами. Так и не дождались золотого времечка - побывать совместно в деле. Представляю вам нового командира капитана Ракитина.
Кто-то из бойцов спросил:
- А вы куда же, товарищ майор?
Федулов встрепенулся, приосанился и ответил громко и хрипло:
- Куда пошлют. Передовая теперь рядом. На нее путь всегда открыт. Может, там и встретимся.
Я попросил проверить списки. В строю не оказалось двадцати шести человек. Майор Федулов успокоил меня.
- Они где-нибудь поблизости. Подойдут. - Он все время ощущал какую-то неловкость, должно быть, оттого, что я встретил его в нетрезвом виде.
Я медленно прошел вдоль строя, пристально и с беспокойством вглядываясь в лица бойцов, пытаясь угадать, что это за люди, с кем придется, быть может, завтра идти в бой. Вернувшись на прежнее место, я скомандовал:
- Коммунистов попрошу подойти ко мне.
Строй не дрогнул. От него отделились лишь трое: два командира и пожилой красноармеец с рыжей широкой бородой.
- Лейтенант Кащанов, командир второго взвода, - представился один, узкоплечий, с большим кривоватым носом на узком лице. Второй, приземистый, скуластый, с тонкими, неистово светящимися полосками глаз, тоже назвал себя:
- Лейтенант Самерханов, командир первого взвода.
Я подошел к бойцу с рыжей бородой; он стоял как-то неловко, в громадных ботинках, в обмотках, увесистые руки высовывались из рукавов и казались чересчур длинными. Бойцы, поглядывая на него, тихо посмеивались.
- А вы кто? - спросил я.
- Так что рядовой Никифор Полатин, - ответил он спокойно. - Ездовой я и санитар.
"Да, не слишком крепка партийная прослойка, - подумал я не без горечи. - Надо что-то предпринимать, пока не поздно".
Затем скомандовал:
- Комсомольцы, три шага вперед! - И чуть не вскрикнул от радостного изумления: весь батальон отпечатал трижды - раз, два, три! Я обернулся к Федулову. Майор улыбнулся:
- Батальон сплошь комсомольский.
Настроение мое поднялось мгновенно.
- А фронтовики среди вас есть? - спросил я.
- Есть. Есть!.. - послышалось несколько голосов.
- Два шага вперед! - скомандовал я, едва сдерживая радость.
Выступило больше ста человек. Я подошел к первому; это был невысокий, неказистый с виду человек, в шинели с завернутыми рукавами - они были ему длинны.
- Как фамилия? - спросил я.
- Лемехов Иван. Бронебойщик.
- Где воевал?
- От границы шел. Ранило под Рославлем.
- В боях участвовал?
Лемехов даже рассмеялся: вопрос показался ему наивным.
- А как же! Два танка на счету имею.
Следующий на мой вопрос ответил мрачновато:
- Сержант Мартынов. Разведчик. Был ранен под Минском.
Бойцы, один за другим, откликались.
Я обошел всех фронтовиков, каждому посмотрел в глаза. Ох, повидали виды ребята!..
Только сейчас я обратил внимание на то, как плохо были одеты люди: поношенные, выгоревшие шинели, ботинки со стоптанными каблуками, обмотки, и спросил:
- Претензии есть?
Подтянулся и с тревогой посмотрел на бойцов майор Федулов. Но строй молчал.
- Есть! - Никифор Полатин поднял руку. - Товарищ капитан, можно задать вопрос?
- Задавайте.
- Долго нам еще находиться тут?
- Нет, не долго, - ответил я, убежденный в том, что при создавшемся положении нас со дня на день бросят на фронт.