Из сопел выбросило узкие хвосты пламени; стрелка спидометра уперлась в штифт-ограничитель; вместо нее, сливаясь, замелькали числа на цифровом индикаторе. "Конь" уходил вперед так, будто "феррари" застыл на месте.
- Е-мое… - только и выдавил штурман-"боец".
Главарь поднажал, его спидометр тоже показал больше трехсот, но "Конь" уходил в отрыв все дальше и дальше, извергая из кормы две огненные струи; сизый шлейф вытягивался по трассе.
- Пороховые толкачи, - плюнул второй "боец". - Во сволота!
- Э, на "Коне", - хмуро сказал главарь. - Это нечистая игра.
- А ты не прочел, чья машина? тянет на нечистой силе, - хохотнул тот, кто не вышел на заправке, а следом встрял голос коротышки: - Уговор дороже денег. Ты догоняй, не хнычь.
- У них порох выгорит скоро, - сказал штурман. - Еще наверстаем.
- В полицию на них стукнуть, - посоветовал второй. - Им за ракетную тягу вставят.
Экипаж "феррари" ошибся трижды. Реактивные ускорители "Коня" работали не на твердом, а на жидком топливе; в своде правил движения ракетная тяга не воспрещалась, поскольку никому в голову не пришло, что ею можно оснастить легковой автомобиль; насчет "наверстать" штурман тоже попал пальцем в небо. На первой минуте от включения тяги разрыв достиг двух километров, на второй - уже пяти, а на третьей, когда "Коня" и "феррари" разделяло семь километров, Клейн погасил и закрыл дюзы, чтобы не пришлось выпускать парашютный тормоз на виду у раугергского поста дорожной полиции, но все же Раугерг они облетели быстрей шторма - не все и разобрать смогли, что за бордовый снаряд пронесся под прямоугольной аркой, где висел знак "СКОРОСТЬ НЕ ОГРАНИЧЕНА".
Трасса рукоплескала вслед:
- Алло, вызываю тех, кто просвистел по крайней слева! это что, аварийная посадка "спэйс шаттла"?.. Ставлю дюжину пива завтра вечером в баре "Под башней" - или когда захотите. Ребята, попытайте счастья на "Формуле-1", на вашем керогазе у вас есть шансы. Мысленный поцелуй принимаю и надеюсь на большее.
- Всем, кто помог нам, - спасибо! - объявил Аник. - Экипаж принимает все приглашения!
- Мой телефон - 780-64-12, я живу в Геттесьере; найдешь время - заезжай. Экипажу бордовой ракеты - гип-гип-ур-ра!
- Внимание, внимание! Говорит пост транспортной полиции в Раугерге, сержант Иохансон. Сообщите, находились ли на перегоне Раугерг - Гольдарт бензовозы в течение последних трех минут…
- Да-а, был один - это я, "вольво" номер АТ 22-054, компания "Пентакс-Петролин". Сейчас проезжаю Гольдарт.
- Пост в Гольдарте, проследите за движением бензовозов. Больше никого?.
- Нет, сержант, ни одного не было.
- Учтите, пожалуйста, что водительская солидарность в данном случае неуместна; я не стану возражать против испытаний ракетного двигателя, но если вы - бордовый "лендокс" - проедете с огнем ближе ста метров от бензовоза или заправочной станции, вам не миновать взыскания.
- Пардон, сержант, мы вели себя осторожно, - возразил Аник. - Вся трасса и Господь Бог тому свидетели.
- Я сам тому свидетель и одобряю вашу предусмотрительность. Будьте так же осторожны и впредь. Добрый вам путь.
- Виват сержанту Иохансону! Нет, ведь есть же приличные фараоны, ей-богу! сержант, жму вашу руку. Сержант, целую вас и ваших детишек, пусть они будут похожи на вас!
- Благодарю, сьорэ, я холост. Сьорэнн, с вашего позволения… о Дева! и такой кавалер пропадает в Раугерге!
Гомон в эфире понемногу стих. Клейн мчал форсированного Коня на север, на север; горизонт, до Гольдарта затемненный каймой ландерских лесов, посветлел и раскинулся слегка заснеженной равниной; справа волнами поднимались холмы, впереди угадывались пологие склоны Дир-Лундэйса, последнего подобия гор по пути к северу, за которым - долгие песчаные дюны и бурые, укрытые вуалью первого снега луга полуострова Аннебэк.
Снежный и солнечный простор веял навстречу тишиной, даже рокот мотора притих, и из ушей Марсель выветрилось эхо грома, раздавшегося за спиной сразу после слова "ТЯГА" на экране.
- Что это было - там? - спросила она, показывая назад.
- Сюрприз для нахалов, - ответил Клейн. - Пара слабеньких жэ-эр-дэ. Жидкостные реактивные движки.
Марсель присвистнула.
- Что не запрещено, то разрешено. Даже полиция - вы слышали? - не против.
- Клейн, сколько мы дали на разгоне? пятьсот? - поинтересовался Аник.
- Поменьше. Но около того - четыреста семьдесят примерно.
Аник легонько хлопнул Клейна по плечу:
- Вот скажи после этого, что русский не любит быстрой езды! ты замечательно рванул их за уши.
- Вы русский? - Марсель как первый раз увидела Клейна.
- Наполовину, по отцу. А мать была мари.
- Простите, кто?
- Мари, из Марий Эл на Волге. Не слышали? - улыбнулся Клейн.
- Нет, не приходилось.
- Не беда. Я тоже когда-то не знал, что на свете есть округ Ландер и город Дьенн.
- Вы заметили, Марсель, - вклинился Аник, - как просто и без затей можно найти приятелей в пути? Завтра вечером "Под башней" нас ждет дюжина пива, а…
- Вас будет ждать девушка из Геттесьера…
- Может, и будет, - мечтательно вздохнул Аник. - Негоже рыцарю отвергнуть приглашенье неведомой, но щедрой сердцем девы, что рыцарскую удаль оценила и распахнула настежь двери замка пред тем…
- …кто не дурак проехать мимо, - закончил за него Клейн.
Марсель заглянула в банку к мышке - та ничего, жива была; между тем Аник набрал какой-то номер и утянул трубку к себе назад. Или ему не ответили, или он слушал автоматическую запись - мало ли, рекламу, сводку погоды.
- Клейн, хочешь - я соединю тебя с Хоннавером? - вдруг спросил он.
- Зачем?
- По-моему, есть резон. Сейчас я наберу еще раз домашний телефон сьорэ Ларсен, и ты поймешь зачем. - Он переключил систему на динамики салона.
- Говорит автоответчик, - раздалось после двух длинных гудков. - Если вам надо поговорить со сьорэ Ларсен, свяжитесь с клиникой по телефону 421-20-78, поскольку до субботы она будет находиться там. Если вам надо поговорить со сьорэ Дюбрейль, позвоните в Мюнс по телефону 641-53-16. До свидания. Всего вам наилучшего. Если вы хотите оставить запись, сделайте это после короткого гудка. Господ взломщиков просят не беспокоиться - дом охраняется надежной сторожевой сигнализацией.
- Так… - Клейн взвесил в уме новые обстоятельства. - А набери-ка клинику.
- Кто эта сьорэ Дюбрейль? - спросила Марсель. Что бабушка Стина в клинике - понятно, она акушер, хотя кому-то может показаться странным, что она, перевалив за семьдесят и владея долей наследства, так стойко предана своей профессии; другая на ее месте доживала бы где-нибудь в респектабельном, престижном пансионе, вкушала бы, как говорится, покой или нежила старые кости на Багамских островах.
- Вроде компаньонки. - Клейн пошевелил пальцами на руле. - Подруга - можно так назвать. У них много общего.
- Алло! клиника? добрый день. Извините, что беспокою вас, мадемуазель. Я хотел бы поговорить со сьорэ Ларсен… не может подойти? …да, да, понимаю. Нет, моя жена у вас не рожает. Что передать?.. - Аник зажал трубку ладонью. - Там у них сложные роды; это надолго.
Клейн отрицательно покачал головой - нет, ничего передавать не надо.
- Может быть, мне позвонить позднее?., нет, дело не срочное. Хорошо. Спасибо. До свидания. - Аник положил трубку. - Советуют подождать до завтра.
Анику было жаль, что замысел развалился. Клейн, конечно, относился к идее отвезти Марсель в Хоннавер не то чтобы без энтузиазма, а вообще отрицательно, но Анику казалось надежней оставить Марсель у человека, посвященного в дела шефа. Он знал, что Герц и Стефани Ларсен - в девичестве Стефания Фальта - были любовниками, но их пути разошлись еще до его воплощения.
Герц и Стина не забыли друг друга - шеф получал от нее поздравления к праздникам и по случаю научных побед и наверняка отвечал, но они никогда не встречались. По крайней мере Аник, как телохранитель шефа, не был свидетелем их встреч; профессор далеко не всегда говорил, куда и зачем он едет, - черт знает, где он бывал.
Может, и к лучшему, что авантюра сорвалась… Шеф - не злой человек, но Аник предпочел бы разозлить Клейна, хоть Клейн во гневе и походил на боевую машину, но не профессора.
Лет двадцать тому назад Аник всерьез боялся, что Герц, рассердившись, после очередного цикла распорядится не заряжать его, а оставить в морозильной камере - до той ночи, когда Клейн погрузит заледеневший труп в багажник, отвезет на берег Шеера и сбросит в воду. Даже если найдут до того, как оттаешь, судебным врачам посчастливится увидеть процесс отсроченного развоплощения, только и всего.
Со временем страхи развеялись, но Герца раздражать не следует.
Итак, шеф сказал: "Отвезите, куда она пожелает".
А она захотела в Мунхит, к Долорес.
Логично, в общем-то. Она сильно сблизилась с эмигранткой, жила с ней одним домом и, наверное, меньше чувствовала ту неполноту, от которой так страдают дети в разделенных семьях…