Наконец тоннель подошёл к стене из старой кирпичной кладки. Перед ними был пролом, проделанный в этой стене. Она была внушительной толщины, более метра. Пролом был меньше, чем тоннель, поэтому им пришлось вползать в подвал на животе. Наконец они смогли выпрямиться во весь рост. Стали осматриваться. Подвал был так себе, ничего интересного. Сводчатые потолки, когда-то белые. Проход в другое помещение, был заложен кирпичом, но теперь частично разрушен. Кругом кучи земли, мусора и ямы, вырытые в кирпичном же полу. В некоторых стояла вода. Стены тоже носили следы каких-то раскопок. Пролезли во вторую часть подвала. Там было тоже самое.
- Как думаешь, что здесь искали?
- Чего тут думать… Клад, конечно, - ответил Николай.
- Нашли?
- Если и нашли, то в газеты об этом не сообщили.
- Почему так думаешь?
- Потому, что гораздо проще зайти в подвал сверху, чем рыть тоннель снизу. Кладоискатели явно не хотели огласки.
За дверью оказалась лестница вверх. Поднялись по ней до следующей двери и остановились. По всему периметру просачивались капли воды и тоненьким ручейком устремлялись вниз.
- Даже и не подумаю открывать эту дверь. Ну его на фиг.
- Полностью с тобой согласен, Боря. Пошли вниз, хочу внимательно осмотреть место раскопок.
В подвале, Николай зажёг имевшееся у него четыре свечи и расставил по углам помещения, пояснив, что от фонаря не складывается цельная картина. Затем стал внимательно, буквально по дюйму осматривать стены. Борис, вначале молча наблюдавший за ним, стал проделывать тоже самое с полом. Но кучи вынутого грунта с обломками кирпичей мешали сделать это качественно. Поэтому ему пришлось эти кучи засыпать обратно в ямы, справедливо рассудив, что в них уж точно ничего нет. В этом ему здорово помогла валявшаяся лопата с обломанным черенком. Видимо, копатели не стали забирать её по этой причине. Тем более, воду они не собирались вычерпывать. Правда, она сама стала выдавливаться засыпаемым грунтом.
- Эй вы там, наверху! Какие новости?
Это Олег, обеспокоенный их долгим отсутствием прокричал в рацию.
- Пока никаких, ищем, - ответил Николай.
- Чего ищете?
- Нефть.
- Какую ещё нефть?!
- Всё нормально, Олег. Пока пороемся тут, а потом спустимся.
Оба одновременно закончили осмотр стен и закапывание ям. Сровнять с землёй естественно не получилось, да и это не столь важно, что на месте ям образовались небольшие конусы.
Сели передохнуть.
- Коль, почему ты думаешь, что они ничего не нашли?
- Не знаю… Чувствую, что им не повезло. А объяснить не могу. Может потому, что кирпичом заложили вход, а может ещё что-то…
- Как думаешь, где мы сейчас? И почему стоило рыть такой тоннель в него?
- Я не могу точно определить где мы сейчас. Если предположить, что мы недавно уткнулись в Таганско-Краснопресненскую линию, впрочем я не уверен, то мы сейчас в районе Кузнецкого моста или Пушечной улицы.
- Ну, на Кузнецком есть несколько крупных банков. ВТБ и Банк Москвы, например.
- Нет, в банках ценности не хранят под полом. Это какой-то старинный особняк… Чёрт! - тут Николай вскочил на ноги, едва не ударившись головой о свод потолка. - Я кажется догадываюсь, где мы и что здесь может быть спрятано!
- Ты уверен?
- Но если мои предположения верны, то у меня начнётся приступ золотой лихорадки!
- Ты это серьёзно? Что-то на тебя это не похоже.
- Посмотрю на тебя, что ты станешь делать, после того, как я всё расскажу. Так что, слушай и не перебивай.
- Ты помнишь угловой дом на пересечении Неглинки и Кузнецкого? И магазин со входом в углу.
- Это тот, в котором магазин "Атлас"?
- Нет, другой, через дорогу.
- Где сейчас "Ёлки-Палки"?
- Совершенно верно. До них был магазин по продаже джинсов "Rifle". А что до него, убей не вспомню.
- И я ничего не помню. Может контора какая-нибудь.
- Впрочем, это не важно. Главное, ты понял, о каком доме идёт речь. До революции там была главная штаб-квартира и магазин фирмы Фаберже.
- Ничего себе.
- Там был фирменный магазин, контора по принятию заказов, а в подвале большие сейфы. После Февраля многие состоятельные жители, зная его безукоризненную честность, стали относить ему на сохранение ценности. Потом через год, в начале восемнадцатого года, он уехал за границу. Пытался разными способами сохранить ценности, но не удалось. Чекисты или грабили, маскируясь под воров, либо в открытую реквизировали. У них была в этом прямая выгода, они имели определённый законный процент из изъятого. В Москве его сыновья стали прятать драгоценности по разным местам. Сделали несколько десятков закладок, в том числе и у надёжных людей.
- И что, нашлись честные?
- Не помню фамилию, но один так и сгинул в ГУЛАГе, не выдав то, что ему поручили сохранить. Но когда в году девяностом, ломали старый дом, то работяги нашли тайник с драгоценностями, на которых стояли клейма Фаберже. Потом историки стали интересоваться прежними жителями дома и тут выяснилось, что это и есть тот бывший служащий, который не выдал ничего и погиб.
- Ничего себе! И много там было спрятано?
- Да не помню я. Но это не важно. Большинство спрятанного нашли или пропало. Семья Фаберже оказалась в Европе нищей. Перебивались с хлеба на воду. А их ценности, новые власти сбывали на Запад. Особенно усердствовал в приобретении Арманд Хаммер.
- Тот самый, который построил Хаммеровский Центр на Пресне?
- Ага, построил… Дал кредит или ещё как-то поучаствовал, а наварил будь здоров. Капиталист с нечеловеческим лицом. Ещё та акула бизнеса. Тащил за бесценок из Союза всё, что только мог. Начал сколачивать капитал ещё на помощи голодающим Поволжья. А для наших прикидывался этаким добрым дедушкой Лениным. Кстати, по моему, он с ним даже встречался. Поэтому получил полную свободу действий в Советской России.
Тут Николай хихикнул.
- Анекдот вспомнил… Впрочем, может это и не анекдот, вовсе. Не ручаюсь за точность, но это и суть не важно… Уже где-то в восьмидесятых или чуть раньше, в общем, ещё при Брежневе, прилетел он на личном самолёте в Москву. Подали трап, встретили и собираются везти в гостиницу. А он и говорит: "Хочу на Красную площадь, в Мавзолей." А наши, - "Никак нельзя, ночь на дворе, Мавзолей закрыт. Только днём." А он достаёт из кейса пожелтевший листок и даёт им прочесть. У тех глаза на лоб повылазили. Да и было отчего. На листке знакомым почерком было написано: "Пропускать ко мне в любое время суток." И подпись: "В.И. Ульянов (Ленин)."
Борис не выдержал и расхохотался во весь голос.
- Так, на чём я остановился? Ах да, вспомнил. По всем данным, а они имеются, неизвестна судьба около двадцати закладок. Кто-то из семьи приезжал в СССР, но так и ни с чем уехал.
- Все оказались пустыми?
- Неизвестно. Но скорее всего, не во все места они смогли попасть, чтобы извлечь их из тайников.
- И ты считаешь, что клад в этом подвале?
- Предполагаю. Так, как по прикидкам, это и есть тот дом. А то, что кругом копали и долбили стены, только добавляет уверенности.
- После того, как здесь всё перерыли ты надеешься найти что-то? Тем более, у нас нет ни кирки, ни нормальной лопаты.
- Они нам и не понадобятся.
- Это как?
- Пытаюсь поставить себя на место тех, кто прятал ценности. Не обязательно это должен быть мужчина, могла и женщина. Далее. Не в её силах долбить пол или стены. Да и привести в первоначальный вид сложно. Значит, прятали с минимальными усилиями и извлекать должны быстро и относительно легко. И где бы я спрятал, если у меня мало времени и нет кирки с лопатой?
- Где?
- Это должно быть готовое место. Например, вентиляция или продух в фундаменте. Дымоход тоже подойдёт.
- В подвале нет печи. Кстати, почему ты собираешься искать именно здесь? А если тайник выше?
- Как ты сам убедился, выше мы не пройдём.
Тут снова заработала рация и Олег спросил, когда они собираются спускаться. Ему уже надоело сидеть одному в тоннеле. Николай ответил, что через полчаса они спустятся.
- Ты так быстро найдёшь клад? - удивился Борис.
- Или найду или нет. По любому, это не займёт больше времени. Пошли в выходу наверх.
Захватив с собой огарки свечей, они подошли к лестнице, которая вела на первый этаж. А может и на другой уровень подвала. Кто его знает, насколько подвал глубокий. Под лестничным маршем тоже была выкопана яма. Глядя на неё, Борис спросил:
- Пред нами здесь уже всё перерыли. Ничего мы и тут не найдём.
- А нам и не надо рыться. Мы, наоборот, полезем вверх. В переносном смысле, - добавил Николай, увидев намерение Бориса ступить на с первую ступеньку.
Он полез под лестницу, поманив рукой Бориса. Там они выпрямились во весь рост и стали осматривать ступени снизу. Как таковых, ступенек не было видно, это не современные заводские лестничные пролёты. Лежали две ржавые железные балки. На них бетонная плита или что-то вроде неё. А уже на ней вытесанные из камня ступени.
Николай взял фомку и стал простукивать её бетон у концов балок. Сначала снизу, потом, взобравшись на кучу вынутой земли и кирпичей, сверху. Проделал это несколько раз, пытаясь уловить разницу в звуке. Наконец определился и взяв в руки инструмент, приступил к расковыриванию вокруг верхнего конца ближней к краю балки. Вместо бетона, там оказался не очень твёрдый материал, возможно гипс с песком.