* * *
Я сидел на краешке широкой тахты и перебирал баночки и флакончики, стоявшие на туалетном столике хозяйки.
Первым моим побуждением после разговора с Еанем было немедленно найти выход и, несмотря на запрет, удрать отсюда. Однако после того как я обошел комнаты и залы и убедился в том, что при желании покинуть этот дом не составит большого труда, мысль о побеге перестала меня занимать. Не для того я пришел в Город и искал встречи с нормальными людьми, чтобы при первых шероховатостях в отношениях с ними удариться в бега.
Да и куда бежать? Зачем? Я слишком мало знаю, чтобы действовать разумно. Более того, после недолгих размышлений у меня возникло чувство, что все происходящее со мной как бы укладывается в некий неизвестный мне сценарий, который по ходу развития должен привести или даже вынудить меня к действиям естественным, необходимым и единственно возможным.
Если говорить по совести, то и особых поводов для побега не было. В конце концов худшее, что меня ждет, - это объяснение с госпожой Сихэ, но объяснение это должно быть неприятно ей гораздо в большей степени, чем мне, и, надо надеяться, она сумеет его избежать. А то, что она прониклась ко мне симпатией, скажем так, должно тешить мое самолюбие, а вовсе не пугать.
Я развалился на тахте, прикрыл глаза и подумал, что, не встреться мне Се, еще неизвестно, как бы сложились мои отношения с госпожой Сихэ. Человек, попавший в чуждый ему мир, не должен привередничать и пренебрегать добрым к себе отношением. Я рассмеялся собственной зауми, но тревожные мысли о ждущей меня девушке прогнать не смог.
Собственно, о любви здесь не могло быть и речи. Но звук голоса, соприкосновение тел, запах - это ведь тоже что-то значит. И пусть ханжи рассуждают о плотском как о чем-то второстепенном, много ли без него будет стоить единство душ? На земле соединились две половины человека, созданные на небе… А не встретились бы, не произошло бы дивной случайности, в которой кто-то усматривает закономерность, неужели они так бы и остались одинокими в мире? Вовсе нет. Нашлась бы другая половина для каждого, потекла бы жизнь по другому руслу. Значит, много наших половин бродит по земле. А уж с какой повезет соединиться и что этому поможет - взгляд, слово, пожатие рук - не все ли равно?
Мысли мои все больше теряли определенность, все дальше уходили от дома Чанси, от госпожи Сихэ, от ждущей моего возвращения девушки, к которой я испытывал нечто большее, чем простую симпатию. Но и на них, еще не названная, почти никак не ощутимая, лежала тень, накрывшая и уничтожившая Город Желтой Черепахи, - тень Лабиринта.
* * *
- Я считаю, что вечерняя трапеза - дело интимное и присутствие посторонних может только все испортить.
Я кивнул. Госпожа Сихэ разлила бульон по чашам, поставила между нами блюдо с жареным мясом.
- Как тебя принял господин Гуанли?
- Как нельзя лучше. Мы обменялись кольцами. - Она слегка повернула ладонь, чтобы я мог видеть символ помолвки. - С сегодняшнего дня я его невеста, а свадебные формальности мы завершим по возвращении на родину.
- И когда вы собираетесь отбыть?
- Как можно скорее. Последний корабль Гуанли должен прийти через один-два месяца. Большую часть товаров мой жених уже отправил, и по крайней мере три корабля прибыли благополучно.
- А много ли еще восточных купцов осталось в Городе?
- Пятеро, и с ними около сотни слуг.
- Им удается противостоять влечению Лабиринта?
- Влечению Лабиринта? - Госпожа Сихэ удивленно вскинула брови. - Ах да, мой отец… Никакого влечения нет. Кто хочет, идет, кто не хочет - нет. Но идут в основном люди, не имеющие цели в жизни или отчаявшиеся этой цели достичь. Трусы, боящиеся смерти, глубокие старики, неудачники или уроды.
- Уроды?
- Ну да. Для того чтобы Лабиринт изменил их внешность. А нормальному человеку что делать в Лабиринте? - Госпожа Сихэ поднесла к губам бокал, из которого еще вчера пил Чанси.
- Значит, твой отец?..
- Да, он всегда грезил, не мог остановиться на достигнутом и насладиться прелестью доступного. Философия - для купца штука вредная. На родине он мог бы достигнуть очень высокого положения. Мог иметь все, чего душа ни пожелает, но душа его жаждала самопознания, и ясно, что он был обречен.
- Значит, твоя цель занять высокое положение?
- Все мы, кто остался и не ушел в Лабиринт, хотим этого. Тщеславие, жажда власти, стремление возвеличиться, наверно, самый прочный канат, привязывающий человека к жизни. Нет его - и появляется "влечение Лабиринта". - Госпожа Сихэ улыбнулась. - А я хочу власти! Хочу видеть толпы людей у моих ног! И я их увижу! - Глаза ее сверкнули, и она на миг прикрыла их ресницами.
- Но почему же тогда не бегут слуги?
- Большинство ушли. Нормальных людей так мало. - Она потянулась к плодам. - Остались только те, кто хочет возвыситься. Это здесь они слуги, хотя ты мог заметить, что отношения у нас почти семейные. - Она вновь улыбнулась. - Иначе тут нельзя. Однако, вернувшись на родину, они сразу станут значительными господами. Пятая часть всего, что есть в доме, по уговору принадлежит им, а это, поверь, совсем не мало.
- Вероятно, - согласился я, вспомнив сваленные в зале приемов вещи. - Значит, остались только властолюбцы? А правда, что Лабиринт может изменять внешность людей?
- Может. Он даже может сделать женщину мужчиной, а мужчину - женщиной. Он даже способен женщину сделать девушкой. - Госпожа Сихэ захихикала. - Да только никому в этом проку не бывает.
- Почему? - У меня уже мелькнула догадка, и я поспешил ее проверить. - Прошедшие Лабиринт не могут иметь детей?
- Ха! Они не только не способны делать детей, они не могут любить. Им это не надо, они этого не хотят. Ну правильно, должен же Лабиринт брать что-то взамен. Ведь это только в сказках чудеса творят бесплатно. - Госпожа Сихэ пригубила бокал. Я и не заметил, что она успела изрядно подзаправиться.
- А какая разница между шуанами и шапу?
- Ну… Шуаны - это те, кто входил в Лабиринт раз или два и еще что-то чувствует, соображает. А шапу - это уже готовые. Те, кого Лабиринт слопал. Их уже ничто не интересует, они даже есть не хотят, потому и мрут. Если бы не это, на острове давно уже было бы нечем дышать. А впрочем, это все ерунда. Это нас не должно волновать. - Госпожа Сихэ отодвинула недопитый бокал. - Мы-то не шуаны и не шапу. Мы в состоянии получить от жизни массу приятного и, главное, способны хотеть это получать. - Она поднялась и подошла ко мне. - Ты ведь еще способен хотеть, не так ли?
Она нагнулась и попыталась поцеловать меня, но я отстранился.
- Погоди, сядь. Я способен хотеть, но тебя не хочу.
- Ну, яг-не-но-чек! - укоризненно и слегка насмешливо протянула госпожа Сихэ. - Не огорчай меня. Ты вел себя вчера просто прекрасно. Не порть впечатление, не набивай цену. Или ты хочешь что-нибудь получить за услуги? - Она направилась к туалетному столику и вернулась с двумя уже знакомыми мне фарфоровыми чашечками. - Пей, а потом проси чего хочешь. Возьмешь в доме любое барахло. Все, что приглянется. Человеческие отношения дороже.
- Не буду пить, - твердо сказал я. - У тебя мужиков, кажется, и так хватает.
- Ревнуешь? Да ведь это не мужчины - рухлядь безмозглая! Для них что женщина, что корова. Надоело! Ну, пьешь?
- Нет, - сказал я и поднялся из-за стола. В одном из соседних залов есть выход в коридор, ведущий на крышу дома, с которой можно перебраться на крыши соседних зданий. Кажется, пришла пора им воспользоваться.
- Ладно, - неожиданно согласилась госпожа Сихэ. - Не хочешь - не надо. Раз договорились ждать до вечера, будем ждать. Может, тогда ты смилостивишься. - Она несколько раз хлопнула в ладоши. - Орехов, сладостей, вина?
- Лучше продолжим нашу беседу.
- Ну-ну, - подбодрила она меня.
- Расскажи мне, что такое Лабиринт, как он возник и кто такие рыбаки?
- Про Лабиринт я и сама ничего толком не знаю, да, пожалуй, и никто не знает, а рыбаки… - Госпожа Сихэ задумалась.
В этот момент на пороге комнаты появились Еань и черноволосый.
- Ты звала нас, госпожа?
- Да. Этот мальчик не хочет пить мой бальзам. Помогите ему. - И, повернувшись ко мне, добавила: - А о рыбаках мы поговорим в другой раз, хорошо?
Я рванулся из-за стола, опрокинул его и схватил скамеечку, на которой сидел, - единственное оружие, оказавшееся под рукой. Швырнул ее в Еаня, но промахнулся. И тут же слуги повисли у меня на плечах. После непродолжительной борьбы я был принужден к смирению.
- Любопытно, что из этого выйдет? - задумчиво спросила госпожа Сихэ, подступая ко мне с бокалом, до краев наполненным любовным зельем. - Держите его крепче.
Я шарахнулся в сторону, но держали меня крепко.
- Открой ротик, птичка! - прощебетала Сихэ, поднося бокал к моему лицу.
- Открой, не все же нам страдать! - хихикнул Еань и легонько ткнул меня под дых, так что я согнулся и повис на руках слуг. Драчун я никудышный, и даже последнее средство - лягание ногами не вернуло мне свободы.
Я кашлял, захлебывался и задыхался, но совместными усилиями мучители все же влили мне в глотку содержимое бокала.
- Подержите его еще минуточку, а то опять начнет спрашивать о Лабиринте и рыбаках, - сказала госпожа Сихэ, приближаясь, и принялась вглядываться мне в глаза.
Гадина, подумал я, решив, что уж этого издевательства ей точно не прощу. Пусть только эти вышибалы меня отпустят - удушу!
Госпожа Сихэ придвинулась вплотную и положила руки мне на бедра. Видимо, она что-то высмотрела в моих глазах.
- Ну хорошо. Довольно. Отпустите его и уходите.