6.
Охрана оказалась очень скучной работой. Даже говорить было нельзя, разве что шёпотом - их могли услышать наверху. Они молча сидели у стен, глазея на них и друг на друга. Элари пришлось устроиться на корточках - на его заду тоже не осталось живого места.
Потом Руми принес им еду. Элари вяло поковырял холодное мясо в консервной банке и вдруг с аппетитом напал на него - что бы ни происходило в мире, его желудок исправно требовал регулярных подношений.
Изнывая от скуки, он несколько раз подходил к лифту и прислушивался, но сверху не доносилось ни звука. Элари тщетно пытался представить, что происходит снаружи, - ему не хотелось сидеть под землей. Здесь было не слишком жарко, - особенно в таком одеянии, - но душно. В конце концов он сунул руку в щель между крышей лифта и стеной шахты - воздух в неё шёл, но вверх.
- Ты тоже понял? - шепотом спросил Суру, когда Элари вновь уселся у стены.
- Что?
- Воздух. Он идет через выход наружу, - а у сурами очень острый нюх. Я не знаю, смогут ли они нас услышать, но учуют почти наверняка. Стоит им заглянуть в комнату наверху - и нам придется отрабатывать свое место. Этот бункер - дурацкая затея. Если бы у этих, - он показал на дыру, - были головы на плечах, они бы сбежали отсюда ещё вчера. Лучше всего - на западное побережье. Там ещё есть шанс дожить до подхода кораблей из Ленгурьи. Или на север, к нам. А сидеть и ждать помощи, которая никогда не придет - это самоубийство.
- И что же ты тут делаешь?
- Я хотел найти друга и подумал - чисто инстинктивно - что он придет сюда. Это была смертельная глупость - я стал дезертиром, знаешь ли, - но я не мог тебя бросить. Твоя жизнь досталась мне слишком дорого.
- Ты хороший друг, - Элари улыбнулся. - Я ведь тоже пришел сюда чисто инстинктивно, то есть, не думая. Это чудо, что мы встретились…
- Почему бы и нет? По идее, нам надо бежать отсюда, всем, но они меня не слушают, а девочки…
Они вновь замолчали. Элари не чувствовал в сущности ничего, кроме скуки. Первым сдался Яршор - он пролез в дыру, прихватив с собой оружие. Элари думал, что его со скандалом выкинут обратно, но всё было тихо. Через минуту за Яршором последовал Эльт. Вновь тишина. Элари стал с тоской посматривать на дыру.
- Ладно, иди, - Суру усмехнулся. - Мы постережем.
7.
Выпрямившись, Элари осмотрелся. Просторная комната с низким - чуть выше его головы - потолком была заставлена раскладными кроватями. На них сидели девочки в одинаковой одежде сиротского приюта. Они были не такие уж и маленькие - лет по четырнадцать-шестнадцать, и по телу юноши пробежала резкая нервная дрожь, - когда он и его безымянная подруга занимались любовью этой ночью, для них не было ничего запретного, ни одно из тайных мест их тел не осталось нетронутым. Элари казалось, что всё это написано у него на лбу.
Девушки захихикали при виде его испуга и он сел у беленой, покрашенной понизу синей краской стены, продолжая осматриваться. Единственная полукруглая лампа была ярче, чем в коридоре, воздух - чище и свежее. Он потрогал грубую, колючую ткань коричневых одеял. Квадратную дыру закрывало нечто вроде печного шибера - вмурованная в стену железная рама с пазами. Сама крышка стояла у стены - лист толстого, в сантиметр, некрашеного железа, с загнутым верхним краем.
Элари комната показалась довольно уютной, только… Слева, в боковой стене, зиял темный проем, чуть выше его плеча.
- Что там?
Руми не ответил. Он сидел под лампой рядом с Хено Гердизшором - старшим воспитателем приюта. Перевоспитанные им "трудные" дети считали его своим настоящим отцом, но Элари не принадлежал к их числу: он всегда предпочитал быть сам по себе, и потому плохо поддавался какому бы то ни было воспитанию. К тому же, ему не нравился педагогический метод Гердизшора: тот сначала ломал своих учеников, а потом лепил их заново. Эффективность метода сделала его широко известным в Айтулари, но Элари оказался слишком стойким - или, может быть, слишком цельным для такой обработки. Впрочем, когда они встретились, ему было уже лет пятнадцать, и он мог постоять за себя. Что было бы, попади он к нему раньше, Элари не знал и даже не хотел представлять.
Гердизшор был пожилой, невысокий, но крепкий мужчина с коротко стриженными полуседыми волосами и помятым, некрасивым лицом. Юкан Руми, старый солдат, слыл его лучшим другом, а Яршор - лучшим из его учеников, верным, как собака… вот только сейчас на его месте сидел Эльт. Они о чем-то шептались втроем и это неожиданно больно задело Элари - Гердизшор ненавидел его за независимость, которую не смогли сломить ни голод, ни побои, но, по крайней мере, уважал. Эльт же был подобен воде - он постоянно ускользал, подчиняясь требованиям, но не принимая их, - может быть, потому, что единственным для него миром были девушки, а всё остальное не имело значения. Он был неглуп, но чувственен и влюбчив, и легко уживался со всеми. Гердизшор просто не принимал его всерьез - и вот…
Элари поднялся. Не слушая протестующие возгласы, он прошёл вдоль стены и заглянул в проем. Оттуда тянуло холодом. В первые секунды он увидел лишь пробивавшийся сверху серый дневной свет, потом, когда его глаза расширились в темноте, - узкую комнату с деревянными стеллажами, забитыми коробками и консервными банками. У дальней стены стояли ржавые бочки с водой, и там же - заменявшие туалет большие баки с крышками. Свет и воздух проникали сюда через узкое, в два кулака, незастекленное окно под самым потолком. Оттуда доносился неясный шум, крики, редкие выстрелы…
Заметив странную возню в углу, Элари подошёл поближе. Лишь через несколько секунд он узнал Яршора - тот молча, с непонятным ожесточением занимался любовью с одной из девчонок, не удосужившись даже разуться.
- Пошёл вон, - сказал Яршор не оборачиваясь.
Элари молча подчинился. Он сел на прежнее место у стены и стал думать, что в своей ненависти к людям сурами, возможно, совершенно правы.
8.
Яршор вернулся через несколько минут, вместе с девчонкой. Вид у них был довольный. Элари стало неловко. Яршор скользнул по нему презрительным взглядом и сел в центре кружка старших. Ему освободили место. Эльт отошел в сторону и сел у стены. Лишь тогда Элари понял, кто здесь главный. Не учитель, и уж точно, не сторож. Яршор.
Элари стал жалеть, что оказался в этом месте, но вполне представлял, что с ним будет, если он попытается уйти. Ему давно не нравились бандитские замашки Яршора… и Гердизшор с Руми тоже не нравились - слишком уж отчаянно-забитый вид у них был. Он инстинктивно ощущал, что такие люди опасны.
В это мгновение погас свет - не сразу, а с той плавностью, которая бывает лишь когда отключают сразу большой район. Девушки завизжали и Яршор тут же заорал:
- Тише, дуры!
Стало очень тихо. В кромешном мраке Элари ощутил, что к нему кто-то испуганно прижимается. Через несколько секунд Гердизшор зажег свечку. Комната странно переменилась, - она превратилась в сумрачную пещеру, полную страха. Девушка отчаянно вцепилась в шею Элари. Когда он попробовал её отстранить, её ладони сжали его руку и никак не хотели отпускать её.
Прошло несколько минут. Не происходило ничего и тихие разговоры возобновились. Элари заметил, что девушка играет с его рукой - сгибает и перебирает пальцы, рисует ногтем какие-то узоры на ладони. Он не сопротивлялся - эта детская игра ему неожиданно понравилась, он даже не знал, что его ладонь столь чувствительна. Когда тонкие пальцы коснулись его ступни, Элари с готовностью неловко подвернул босую ногу, лишь бы ей было удобнее. Девушка возобновила игру, трогая, поглаживая вздрагивающую подошву, находя всё более чуткие места и перебирая их одно за другим. Его бедро тоже вздрагивало, вторая из её легких рук легла на него под туникой, впитывая это содрогание…
- Тише, тише, не шевелись, - прошептала она, и Элари застыл, изо всех сил стараясь не двигаться - иначе он бы проиграл эту удивительную игру. Она легко водила по его подошве кончиками пальцев. - Ты красивый…
Сердце юноши невольно замирало, по его коже бегали мурашки, несколько раз он глубоко вздыхал, стараясь сдержать дрожь, и вдруг подумал, как мало знает о любви - эта невинная игра понравилась ему куда больше, чем…
В этот миг сверху донеслись шаги, очень тяжелые - так не могут шагать люди.
9.
В один миг в подземелье воцарилась гробовая тишина. Затем из-за дыры донеслись тяжелые удары и треск расщепляемого дерева. В неё, извиваясь ужом, пролез Иркс, за ним последовал Суру. Вновь раздался тяжелый удар и треск - что-то массивное рухнуло в шахту лифта и проломило крышу его кабины. Залязгало железо, вновь донеслись тяжелые шаги - уже из коридора.
Суру с усилием поднял тяжелую крышку и вставил её в пазы. Шибер со скрежетом скользнул вниз - и всего через несколько секунд что-то начало бить в него с силой и звуком кузнечного молота. Девчонки завизжали. Элари вскочил, хватаясь за оружие. Стук смолк, из коридора донеслась возня, смутный гул чужих голосов, потом в стену стали бить чем-то тяжелым, - так, что с неё посыпалась побелка.
- Всё в порядке, - сказал Яршор. - Им не выбить заслонку. А если и выбьют - не пролезут. Мы специально…
- Через несколько минут они просто проломят стену, - перебил Суру.
Как прикинул Элари, стена была толщиной всего в полтора кирпича. Похоже, Суру был прав.
- К счастью, здесь есть запасной выход, - с неожиданным самодовольством сказал Гердизшор. Похоже, идея этого убежища принадлежала ему. - За мной, быстрее!