Он начал рыться в багаже и к тому моменту, когда дверь распахнулась (обнаружив колоссальных размеров фигуру, с ног до головы покрытую сталью, как не мог не заметить Ноготь), уже нашел свой меч и щит и снова надел мотоциклетный шлем. Ноготь, со своей стороны, произведя сравнительный анализ доступных ему возможностей, запрыгнул в контейнер с левой стороны мотоцикла и закрылся изнутри крышкой. Бывают времена, когда быть маленьким очень хорошо.
- Ага! - услышал он чей-то голос. - Выходи, вероломный рыцарь, ибо я хочу биться с тобой! - Ноготь содрогнулся и закрыл глаза.
- Ты недолго будешь ждать, - отвечал другой идиот. - Однако опасайся моего меча!
Последовал шум, какой раздается обычно, когда несколько игроков защиты одновременно набрасываются на регбиста, бегущего с мячом, затем неизбежный звук чего-то металлического, словно из колеса вывалился колпак, покатился по земле и, покружившись на месте, с лязгом хлопнулся на землю. Звук сопровождался раскатами жизнерадостного хохота.
Потом кто-то стащил с контейнера крышку и за воротник куртки извлек из него Ногтя.
- Ноготь, - сказал Боамунд, - познакомься с сэром Бедевером. Беддерс, это Ноготь, мой карлик.
- Весьма польщен знакомством, Ноготь, - сказал безумец в доспехах. Судя по всему, той вещью, которая упала наземь и покатилась, был его шлем, поскольку он стоял с непокрытой головой, и из пореза над его левым глазом сочилась кровь. - Ну что ж, - сказал сэр Бедевер, - заходите в дом. Все ушли, - уныло прибавил он, - а пол на кухне, как всегда, моет самый крайний. - Тут ему в голову пришла мысль. - Постой-ка, - сказал он, просветлев, - его же может помыть твой карлик, правда?
Ноготь только было собрался выразить яростный протест, как Боамунд сказал: "Хорошая мысль!" - и сердечно хлопнул Ногтя по спине. "Еще немного, - пробормотал карлик про себя, - и меня начнет тошнить от всего этого". Тем не менее, по-видимому, все могло обстоять и гораздо хуже. Бедевер по крайней мере показал ему, где находится швабра и порошок, да и сама кухня была значительно меньше, чем, скажем, в Версале.
- Как бы там ни было, - сказал Бедевер, подводя гостя к уютному креслу, - усаживайся, чувствуй себя как дома, и рассказывай мне все.
- Что - все? - отвечал Боамунд, протягивая руку к соленому арахису. - Да, кстати, - прибавил он. - Я умираю от голода. Я ничего не ел - по крайней мере, ничего стоящего, - несколько сотен лет.
- Ешь, не стесняйся, - учтиво сказал Бедевер, и Боамунд, проговорив надлежащую формулу, набросился на олений бок, услужливо материализовавшийся на столе перед ним. "Вообще-то, - думал про себя Ноготь, ползая на четвереньках в тщетных попытках отскрести особенно упрямое пятно, - если все рыцари могут делать это, непонятно, зачем нужна кухня, не говоря уже про пол в кухне?"
- Ты собирался рассказать… - сказал Бедевер.
- Разве?
- Ну да, - ответил Бедевер. - О том, что ты делал все это время и… э-э…
- Что?
- Как получилось, что ты вообще еще жив. Я хочу сказать, - уверил Бедевер своего друга, - это замечательно, что ты жив. Просто классно. Но все же немного неожиданно, как ты думаешь?
Боамунд положил фазанье крылышко и взглянул на него. Хоть они и прошли с толстяком бок о бок основной курс боевой подготовки, Рыцарское училище и Бенвикскую кампанию, это еще не давало ему права задавать личные вопросы.
- А ты? - спросил он вместо ответа. - Насколько я помню, ты постоянно набивал себе брюхо коржиками, а когда давали кашу, ты всегда просил добавки. Если уж кто-нибудь и должен был сыграть в ящик…
Бедевер поморщился.
- Это долгая история, - сказал он.
Боамунд пристально посмотрел на него поверх жареной куропатки.
- Так рассказывай, - сказал он. - Я никуда не спешу.
- Ну что ж…
* * *
Суть того, что рассказал Бедевер, была такова:
Боамунд, без сомнения, помнит, как отвратительно стали оборачиваться дела к концу Артурова правления - все эти саксы и все такое…
Ну, не то чтобы. Боамунд к этому времени уже спал, но он поверит ему на слово. Продолжай, пожалуйста.
… эти саксы и все такое; и самое последнее, чего хотел король, - это чтобы его рыцари начали оказывать сопротивление саксам, на чьей стороне было значительное превосходство. Это только усугубило бы положение, и в принципе никуда не годилось. С другой стороны, рыцарская честь, несомненно, не позволила бы им сидеть сложа руки в то время, как куча датских предпринимателей и торговцев свининой берут страну в свои руки и выбрасывают мелких лавочников из национального бизнеса.
Поэтому Артур задумал обходной маневр: поскольку рыцарство все равно находилось на грани исчезновения, он счел, что будет только справедливо и достойно, если оно закончит свой путь с блеском. Для осуществления своего плана он призвал рыцарей к себе в Камелот, рассказал им детскую сказочку о том, что все саксы разошлись по домам, оставив деньги в уплату за расколоченные двери и окна, и предложил им квест - найти Святой Грааль.
Рыцари приняли вызов с энтузиазмом, несмотря на то, что ни у кого из них не было и малейшего представления о том, что из себя представляет эта штука, и согласились вновь собраться в Камелоте через год и один день, принеся Грааль с собой.
Результаты превзошли самые смелые ожидания Артура. Когда двор собрался вновь, обнаружилось, что из сотни вышедших в поход рыцарей пятьдесят мертвы, четырнадцать находятся в заключении, двадцать два переметнулись ко двору короля Бенвика, и еще восемь оставили рыцарство и занялись административной деятельностью. Оставшиеся шесть, как посчитал король Артур, вряд ли были в состоянии доставить беспокойство кому-либо. Поэтому он предоставил им общежитие и пожизненную пенсию, нарек их Орденом Кавалеров Святой Чаши и сбежал через пожарный выход, пока они были в баре.
Кавалеры Святой Чаши продолжали поиски еще некоторое время; но уже из самого факта, что из изначальной сотни остались в живых только они, должно быть очевидно, что все эти рыцари довольно жестко придерживались того правила, что благоразумие - или, лучше сказать, откровенная трусость - является лучшей частью доблести; к тому же, между прочим, никто из них не знал, что такое Грааль. Три года они наудачу колесили по Альбиону в смутной надежде, что Грааль найдется сам собой в какой-нибудь гостинице или в фургоне грузовика, и наконец большинством голосов пять к одному решили оставить попытки. Их доводы были таковы: Альбион - довольно маленькая страна, и в своих скитаниях они, весьма вероятно, уже наткнулись на искомое; найдите его - таково было повеление Его Величества; нигде не было сказано, что в их задачу входит еще и узнать Грааль, когда они его найдут. Поэтому они выставили общежитие на продажу и пошли получать свои пенсии. Скорее всего, их дело бы выгорело, если бы председателем попечителей пенсионного фонда не оказался твердолобый маг и реакционный альбионский националист по имени Мерлин. Он уперся как баран, настаивая, что для выполнения условий квеста Грааль должен быть принесен в Камелот; если это условие не будет выполнено, сказал он, они могут забыть о своих пенсиях.
Кавалеры решили не падать духом и постараться извлечь наибольшую выгоду из ситуации. Вместо того, чтобы активно искать Грааль, они приняли решение впредь искать его пассивно, то есть заниматься своими делами - в надежде, что дела эти окажутся чем-либо более интересным и доходным, - ожидая, не подвернется ли им эта штуковина случайно. После того, как они вложили весь свой наличный капитал в проект постройки туннеля, соединяющего Альбион с Бенвиком, и этот проект провалился из-за того, что Бенвик исчез в морских волнах, когда до него оставалось каких-нибудь пять миль, они поселились в своем общежитии, сдали помещения на первом этаже одному человеку, который организовывал пилигримские туры, и нашли себе работу на соседней фабрике по изготовлению органических красителей.
Фабрики этой, разумеется, давно уже не существует. Рыцари же до сих пор здесь.
- Разумеется, - добавил печально Бедевер, - за исключением Нантри.
Боамунд украдкой смахнул слезу с глаз и прошептал:
- Он умер?
- Не совсем, - ответил Бедевер. - Примерно шесть месяцев назад он объявил, что с него достаточно, и что он уезжает на юг. Должно быть, его сманил этот малый, который собирался открыть где-то лавку видеопроката. Мерзавец, - яростно прибавил Бедевер, - он свалил, прихватив с собой все наши отпускные. Семьдесят четыре фунта и тридцать пять пенсов. А мы-то хотели этим летом поехать в Уэймут!
- Где это - Уэймут?
Бедевер объяснил.
- И вот теперь, - продолжал он, - придется нам всем торчать здесь, а тут еще и ты появился. Домик у нас довольно маленький…
Тут до Боамунда дошло. Бедевер как раз поднимал к губам стакан джина с тоником, когда в него упала монета. Джин расплескался.
- Понимаю, - сказал Боамунд. - Полагаю, этого будет достаточно.
Бедевер снял ломтик лимона с воротника.
- Я всегда счастлив видеть тебя, - забормотал он, - было бы просто замечательно, если бы ты смог остаться с нами хоть ненадолго, но если ты очень занят и спешишь заняться своими делами, - вероятно, очень важными делами, - ради которых ты здесь появился, то, прошу тебя, не стоит ради нас…
- Вообще-то… - сказал Боамунд.
- …пренебрегать ими. В конце концов, - прибавил он в отчаянии, - мы все здесь занимаемся каждый своим делом, в каком-то смысле, - Туркин развозит пиццу, знаешь ли, а Пертелоп нашел себе очень милую работу тут неподалеку - мойка окон, магазины и офисы, а также жилые дома; Галахад - актер, правда, сейчас он на отдыхе; Ламорак покупает разные вещи и продает их на барахолках; а я… - он запнулся и неожиданно покраснел.