* * *
Принесли корзину с едой - Уолли пропустил ее мимо, не притронувшись ни к чему. Солнце уже зашло. Небо стало быстро темнеть, когда Уолли вдруг почувствовал, что туман, застилающий его взор, рассеивается. Он с усилием поднялся, сел и посмотрел вокруг. Остальные узники, казалось, впали в какую-то странную апатию и лежали молча, бессмысленно уставясь в пространство. После очередного наводнения в воздухе висело плотное водяное марево; свет постепенно угасал, в камере собирались тени; стояла полная тишина.
Рядом, опираясь на камень, примостился его старый знакомый маленький загорелый мальчишка, он молчал и внимательно разглядывал Уолли. Мальчик был все так же гол, все так же костляв и сжимал в руке все тот же прутик. Лицо его было спокойным и отрешенным.
- Ну что, есть разница? - спросил он.
- Да, есть, - ответил Уолли. Это были первые слова, произнесенные им с тех пор, как ушел Хардуджу. Его ступни стали средоточием невыносимой боли, которая заглушала боль всех прочих ран и ушибов. Некоторое время мальчик молчал, разглядывая узника, потом заговорил.
- Сейчас суд храма разбирает ваше дело, мистер Смит. Какое решение вы прикажете им принять?
- Я? - переспросил Уолли. - Как мое желание может повлиять на судей?
Он лежал на полу как бесчувственное полено, и сил его не хватало даже на то, чтобы рассердиться.
Мальчик поднял бровь.
- Все это происходит у тебя в голове - все это иллюзия. Ты сам так сказал. Так неужели ты не можешь определить их решение?
- Я думаю, что воздействовать на суд храма мне не удастся, - сказал Уолли, - но ты, наверное, мог бы…
- А! - воскликнул мальчик. - Мы потихоньку продвигаемся. - Упершись ладонями в камень, он взобрался на него и теперь сидел, болтая ногами. - Кто ты? - спросил Уолли.
- Недомерок. - Мальчик не улыбнулся.
- Извини! - вскричал Уолли. - Я не знал! - он взглянул на своих соседей по камере. Никто не пошевелился.
- Они ничего не замечают, - сказал мальчик. - Они видят только тебя. Ну ладно, давай вернемся к вопросу о вере, да?
Несколько долгих секунд Уолли собирался с мыслями. С этим надо разобраться, иначе он умрет. Или еще хуже.
- Я верю, что этот мир существует. Но ведь и Земля тоже.
Мальчик кивнул.
- Я видел здесь лошадей, - продолжал Уолли, - они похожи на наших, но не совсем такие. Я всегда верил в эволюцию, а не в акт творения, но здешний Народ… они просто люди. Они не принадлежат ни к одной из земных рас, но они люди. В двух разных мирах не могут эволюционным путем появиться одинаковые существа. В близких экологических условиях, вероятно, будут похожие организмы, но не до такой же степени. Я хочу сказать, что и птицы, и летучие мыши летают, но это не одно и то же. Вот носы и ушные раковины… Можно и без них, но у здешних людей они тоже есть. И поэтому, что бы там ни писали в фантастических романах, ни в каком другом мире не может быть двуногого разумного существа, неотличимого от Хомо сапиенс… Мальчик зевнул.
- А боги! - быстро заговорил Уолли. - Они должны быть, так ведь? Чтобы указать цель! Направить! Ты как раз говорил про бусины, да? "Каждая следующая - такая же, но немного другая", - ты так говорил. Много миров, вариации на одну и ту же тему. Возможно, копии какого-то идеального мира! - Очень хорошо! - мальчик одобрительно кивнул. - Продолжай.
- Поэтому богиня это… Богиня. Это она вызвала меня сюда.
- А кто ты?
Это был самый главный вопрос, но теперь Уолли думал, что знает ответ.
- Я Уолли Смит и я Шонсу… Воспоминания Уолли Смита, а тело Шонсу. Душа… Про душу я ничего не знаю.
- Ну тогда и не тревожься об этом, - сказал мальчик.
- А Хардуджу?
- Что вы сейчас думаете о высшей мере наказания, мистер Смит?
- Я ведь не говорил, что не верю в…
- Но ты так думал!
- Да, - признался Уолли. - Вытащи меня отсюда и дай мне убить этого ублюдка, и я сделаю все, что ты хочешь, - все.
- Ах, вот как!.. Сделаешь? - мальчик покачал головой. - Месть? Это не совсем то, чего от тебя ждут!
- Но сейчас я верю в Богиню! - воскликнул Уолли срывающимся голосом. - Я раскаиваюсь. Я буду молиться. Если Она позволит, я буду Ей служить. Я буду воином, если Она этого хочет. Я сделаю все!
- Смотри-ка! - мальчик усмехнулся. - Какая неожиданная преданность! Он замолчал, не спуская глаз с Уолли, и у того возникло странное чувство - как будто мальчик заглянул ему в душу и с одного взгляда заметил все, что у него внутри. Так бухгалтер пробегает сверху донизу финансовый отчет. - Ваша вера очень невелика, мистер Смит.
- Это все, что у меня есть, - сказал Уолли, чуть не плача.
- Это всего лишь маленькая трещинка сомнения в твоем неверии. Придется доказать.
Этого-то он и боялся.
- На Судилище?
Мальчик поморщился.
- Но ты ведь не хочешь стать рабом Хардуджу? Не думай, он не будет тебя продавать. Держать на цепи Седьмого - это же так здорово! Сколько всевозможных развлечений можно придумать - ты только представь!.. Так что мне сдается, что ты выберешь Судилище. - Первый раз за все это время он улыбнулся и показал свою дырку. - Фокус вот в чем - если будешь сопротивляться, получишь по голове и тебя просто сбросят вниз. Ты упадешь на скалы. Но если разбежаться и прыгнуть - то можно приземлиться там, где глубоко. Посмотрим, сколько у тебя веры.
- Я не смогу бежать с такими ногами, - сказал Уолли. - Посмотри, на что они похожи.
Мальчик развернулся, чтобы взглянуть на его ноги, и пожал плечами.
- На Поляне Милосердия можно помолиться. Молись, чтобы тебе даровали силу. - Темнело, и его фигурка все больше сливалась с окружающим мраком. - Я же тебе говорил, как это важно. Смертным редко дается такая возможность.
- Я никогда не молился, - робко возразил Уолли, - но я постараюсь. Я хотел помолиться за Иннулари. Это помогло бы ему?
Мальчик взглянул на него с интересом.
- Ему - нет, а тебе помогло бы. - Он помолчал. - Боги не должны дарить человеку веру. Я мог бы так сделать, но тогда ты стал бы орудием, а не активной силой. Смертные могут служить богам только по доброй воле, а добрая воля не приходит извне. Понимаешь? Но если у тебя есть вера, боги могут ее укрепить. Ты высек искру. Я ее раздую. Ты не забыл целителя, и вот что я сделаю тебе в награду.
Он сорвал листок со своего прутика. Ноги Уолли, до сих пор горящие в адском пламени, теперь словно окунулись в ледяную воду. Боль утихла, и стало значительно легче.
- Это только до рассвета, - предупредил мальчик.
Уолли, заикаясь, пробормотал слова благодарности.
- Я даже не знаю, как тебя называть, - сказал он.
- Покамест зови меня Недомерком, - ответил мальчик. В восходящем свете Бога Сна ярко блеснула его улыбка. - Давно уже смертные не были такими наглыми. Это меня развлекает.
Его глаза блеснули.
- Когда-то ты играл в игру, которая называется шахматы, - ты помнишь, что бывает, когда пешка доходит до конца поля?
Это была явная насмешка, но Уолли быстро подавил свое возмущение.
- Да, сэр, ее можно сделать любой фигурой, кроме короля.
Мальчик усмехнулся.
- Так вот, ты дошел до конца поля, и тебя превратили в другую фигуру. Все очень просто. Запомни, завтра ты должен прыгнуть изо всех сил, и мы опять встретимся.
На камне никого не было.
Вторую свою ночь в тюрьме Уолли проспал крепко, но к утру он обнаружил, что сидит за столом. Воспоминание юности, но оно вернулось к нему так живо, что он чувствовал запах сигарет, слышал звуки джаза, доносящиеся из радиоприемника, стоящего в соседней комнате… зеленое сукно, на которое падает яркий свет; они играют в карты, кругом стаканы и пепельницы. Слева от него сидит Билл, справа - Джастин, а Джек ушел в сортир.
Они играли в бридж, и он объявлял. Это была одна из тех игр, когда все уже пьяны и рассчитывать можно только на удачу. Козыри были крести, и у него в руках оставалась последняя, двойка. Вилл подкинул пиковую карту к одинокому тузу Уолли, а потом любезно передвинул туза к нему. Джастин пошел в масть. Похоже, Уолли придется играть с "болваном": как раз этого они и добивались.
Он покрыл козырем своего собственного туза. Теперь можно пойти с семерки червей. Противники оказались в сложном положении - что бы они ни сбрасывали, он все мог принять. Он услышал свои торжествующие крики… шлем, взятка, двойная ставка, опять двойная ставка, партия и роббер. Он потянулся к доске. Он уже ощущал ее под рукой. Потом все исчезло, и вот он опять в тюрьме, и первые проблески рассвета озаряют небо на востоке.
Он понял, что если веришь в богов, то начинаешь верить и в видения.
Кто пошел не с той карты? Шахматы и бридж… может быть, боги тоже играют с людьми в игры, чтобы скоротать вечность? Игральные карты - это те же воины - может быть, Богиня покрыла своего собственного туза, Шонсу, самой маленькой козырной картой, двойкой треф, которой оказался Уолли Смит? Солнце вставало, и боль вернулась опять. Но мальчик предупредил его об этом, и значит, можно верить, что сегодня Уолли покинет тюрьму.
Так сказал бог.