Прикусив губу, зажмурилась. О крайнем случае думать не хотелось. Совсем.
- Разрешите? - рядом со столиком остановилась женщина - типичная белта, только молоденькая. Чепчик с кружавчиками, длинное платье, передник, опять же с кружавчиками.
Дождавшись моего кивка, она споро начала выкладывать с небольшой тележки закрытые крышками тарелки и тарелочки. Мой обед. Или ужин. А что? Не на голодный же желудок совершать побег? Это, по меньшей мере, глупо.
Выставив съестное великолепие, она убрала крышечки.
- Приятного аппетита, малэри, - сгрузив ненужное, девушка вежливо кивнула и скрылась за зеленой завесой.
Приятного аппетита, Амире. Продегустировав первую ложечку воздушного нечто, мысленно кивнула. Вкусно. Очень.
Итак, примерный план составлен. Ем и улетаю с планеты, а вот что я буду делать потом? Болтаться между планетами и пытаться уйти порталом? Или выбрать какую-нибудь планетку или спутник, благо их тут много, и уже оттуда пробовать открыть портал? Как я сделала это в прошлый раз? И что я сделала не так в последний?
Положив кусочек нарезанного синего фрукта в рот, чуть не подавилась. Над головой низко пролетел черно-серебристый флай, отчего стеклышки, вплетенные в металлический узор козырька задрожали. Поежившись, откашлялась и оглянулась. Флай, преследуемый другим, черным, пролетевшим чуть выше, вошел в крен и, развернувшись, помчался назад, резко взял вверх и, став практически невидимой точкой, затерялся в облаках.
- Амире? Наконец-то! Думала, не найду!
Успев запихнуть в себя новый кусочек фрукта, вновь подавилась. Откашлявшись, возмущенно посмотрела на приближающуюся, сияющую, словно солнышко, Юлиану.
- Я нашла потрясающий наряд к Балу! Ты бы...
Стеклышки над головой вновь задрожали, посмотрев наверх, я охнула и нырнула под защиту стола.
- Назад! Юли!
Если этот гад...
- Что?
Гул увеличился и перешел в треск ломающейся арматуры и сыплющегося стекла. Красивый, блестящий на солнце мириадами граней стекольный дождь посыпался сверху на застывшую девушку. Время замерло, когда она шире раскрыла глаза и начала поднимать голову вверх, когда один из крупных кусков ударился о стену и, расколовшись, устремился в золотистую фигурку девчонки.
Я не успела сказать ни слова, я не успела броситься вперед, чтобы пригнуть ее к полу или оттолкнуть под защиту лиан. Я не успела. Я только смотрела, как она охнула и медленно осела под стеклянным дождем, как осколок вонзился в тело, а ярко-желтая ткань начала покрываться некрасивыми пятнами. Кровавыми пятнами. Я не успела.
- Юли?! - вопросительно прохрипев, откинула упавшую на глаза прядь волос, и прислушалась. Было страшно. Очень страшно. Не за себя, нет. За нее. Где-то на границе слуха что-то упало, раздался грохот, кто-то кричал, рыдал, там, где-то далеко. Тут же, в образовавшейся звонкой тишине, словно отгороженной от мира сияющими на солнце частичками стекла и футуристической реальности лежала на полу и тяжело дышала молоденькая девушка. Хрипло, прерывисто, страшно. Она лежала на животе, пришпиленная тонким острым лезвием, с повернутой ко мне головой и с удивленно распахнутыми глазами.
- Боль...но, - выдавив, она тяжело вздохнула и тихо заплакала. Тонкие дорожки слез смешались с кровавыми пузырями, появившимися в уголках губ.
- Юли?? - судорожно оттолкнувшись от ножки стола, попыталась подняться, но, поскользнувшись, упала коленями на осколки, и, не обращая на них внимания, быстро поползла к ней, оставляя за собой кровавые дорожки, - Юли? Не вздумай умирать! Только попробуй! Сейчас... Сейчас кто-нибудь придет... Обязательно! Ты слышишь меня? Юлиана! Шерт тебя побери! Только попробуй!
Прозрачные голубые глаза девушки потемнели и помутнели от боли. Они смотрели на меня с непониманием и какой-то надеждой. Она словно спрашивала - 'За что?' Как будто это я воткнула в нее кусок стекла. Как будто я знала, почему, но точно утверждала, была уверена - я должна его убрать!
Пытаясь что-то сказать, она вздохнула и закашлялась, выплевывая сгустки крови. Взгляд стал обреченным и потерянным, она словно прощалась.
- Юлиана! Слушай меня! Юли? Ты обязательно поправишься... Слышишь?
Наклонившись ближе к ней, я гладила темные волосы, задевала пальцами куски стекла, откидывая его, снова гладила.
Шерт! Шерт... шерт... Зажмурившись, с трудом сдерживая слезы и кусая губы пыталась подумать и взять себя в руки. Я всегда отвечала за себя. Только я. Одиночка. Никому и ничего не обязана. Но сейчас, сейчас я почему-то чувствовала за нее ответственность. Странно, да? Эти сутки, что мы были наедине, невольно сблизили нас, даже несмотря на ее несносный характер, ее каверзы, ее последнюю выходку, ее безалаберность и детскую жестокость. Я не хотела, чтобы она умерла. Это неправильно. Так не должно быть!
Упрямо сжав губы, распахнула глаза. Хватит. Хватит сидеть и ныть. Хватит.
- Юли? Не двигайся, я попробую вытащить. Ты слышишь? - поднявшись на колени, я потянулась к стеклу и, вдохнув, затаила дыхание. Вот сейчас. Угол наклона. Резкий рывок. Она закричала, а я уже держала в руках острый осколок и смотрела на кровь, толчками вытекающую из тонкого разреза. Отбросив в сторону стекло, приложила сорванную с головы шаль и просила, умоляла всех богов, чтобы кто-нибудь наконец-то пришел.
Я не знаю, что произошло потом, но мгновением позже я видела, как расплывчатый мужской силуэт склонился над телом, за его спиной реяли прозрачные крылья, а рука устремилась к груди и мягко вошла в нее. Я знала, что он держит сердце. Его губы шептали слова, а глаза существа напротив давали согласие. На что?
'- На жизнь.' - шепнул некто. Образ растаял, а перед глазами осталась умирающая девушка.
Зажмурившись, вновь распахнула глаза, отчаянно оглянулась, и провела ладонью по лицу. Никого не было. Только я и она. Не было призрачного мужчины, не было другого, приклоняющего колени перед ним. Только я и Юлиана. Переведя глаза на бледное лицо малэри, вздрогнула, зеленые глаза были закрыты, синеватые губы плотно сжаты, а по подбородку, на ярко желтую ткань текла тоненькая кровавая струйка.
'Действуй! Заставь ее жить! Для тебя.' - тихий голос в голове шептал, искушал, направлял. Уговаривал. Утверждал. Советовал. Упрашивал. И я поддалась. Я не заметила, как за спиной раскрылись крылья, а когти на руках удлинились. Совсем как у мужчины в видении. Я не поняла, когда успела перевернуть девушку на спину, и, склонившись над ней, резко ввести руку в грудину. Фиолетовые когти легко врезались в грудь, дробя кость, добрались до сердца. Еще живое и горячее, медленно отсчитывающее последние мгновения. Нет, я успею. Оно будет моим и будет биться для меня!
Наклонившись к открывшимся мутным глазам, я шептала, почти так же, как некто за секунду до этого. Почти. Я утверждала свое право, я велела жить. Сейчас, потом, всегда. Сердце замерло и забилось с новой силой.
- Ты согласна! - я не спрашивала, я утверждала, я вырывала из ее горла вымученное 'да'. И она согласилась. Скривив рот, тихо прошептала согласие. Согласие на жизнь.
Я не видела, как черные крылья обволакивали нас, закрывая от мира. Здесь и сейчас были только я и она. Я не заметила, как лианы, закрывающие вход были сорваны, а на веранду ворвались спешащие на помощь мужчины. Я не слышала чей-то удивленный вскрик, чье-то ругательство и крик полный ужаса. Я не поняла, как вытянула ладонь, отпуская сердце, и положила ее на рану, как что-то вечное связало нас с Юлианой, протягивая между нами невидимую нить. Я только взглядом цеплялась за ее глаза, все еще полные боли, но живые. Я заставляла ее жить.
Внезапно какофония звуков и криков ворвалась в уставший мозг. Не отпуская рук, обернулась. За темной пеленой из крыльев застыли мужчины. Черноволосые и двухцветные, они что-то держали в руках, что-то , направленное на меня.
Удивленно улыбнувшись, отпустила малэри. Рана затянулась. Хорошо. Провела окровавленной ладонью по ее щеке, убирая слезы. Зря, еще больше ее замарала. Глупо.
- Пришли? - хмыкнув, покачала головой, - Поздно...
Почему помощь всегда приходит позже, чем необходимо?
- Малэри! Отойдите от раненой! - чужой стальной голос одного из аритов заставил недовольно поморщиться. Мужчины! Ничего не понимают, зато как любят командовать. Хотя сейчас, я и сама ничего не понимаю.
- Малэри?
Резко обернувшись, взметнула крылья и покачнулась, с трудом удержав равновесие, уперлась ладонями в пол. Устало подняв голову, обвела взглядом присутствующих.
- Почему так поздно? - спросив ближайшего, попыталась подняться, но вновь покачнулась, и не заметила, как кто-то выстрелил, и бок кольнуло. - Что?
Ноги подкосились. Перед глазами замелькали красные и черные точки, сливаясь в одно большое красно-черное пятно, засасывающее в неизвестность. Сквозь грохот в ушах пробился еле слышимый, отчаянный хрип:
Амире .
-Амире, сердце мое... Амире! Я знаю ,ты рядом... Амире? - знакомый голос вырывал из забытья. Яркие вишневые глаза с бешенством высматривающие что-то. Любимые руки, обнимающие... не меня? Что? Опять? Почему даже во сне я вижу это? И почему снова больно? Ведь я забыла. Все забыла.
-Амире?! - тихий вздох-стон.
- Амире... проснись... вставай... проснись... - тяжелые капли, падая, разлетались сотнями брызг.
Холодно. Темно. Руки натыкаются на плохо обработанные камни. Тяжелые браслеты... цепь? Идиотский сон. Реалистичный.