Девушка кивнула, как будто ответ заставил её серьезно призадуматься. Призрак решил, что ей около двадцати пяти, и она наделена тихой, аккуратной красотой, но по-настоящему его поразили внимательные серые глаза паломницы. В них жило спокойствие, непривычное для молодых женщин.
- Арикен, - назвалась она.
- Крест, - произнёс он, сам не зная почему.
Девушка вновь кивнула, обдумав этот ответ столь же сосредоточенно, что и предыдущий.
- Ты опасен, Крест? - увидев, что мужчина сдвинул брови, паломница быстро продолжила: - Я спрашиваю, потому что ты пугаешь других, а большинство из них и так уже достаточно напуганы.
Фантом зашагал прочь, но девушка с посуровевшим лицом заступила ему дорогу.
- Они хорошие люди, - заявила Арикен.
Хороший человек - мёртвый человек…
Призрак едва не произнёс присловье вслух, но удержался.
- От меня проблем не будет, - сказал он вместо этого.
- Спасибо, мне это и нужно было услышать, - улыбнулась паломница. - Увидимся, Крест.
Через пару дней фантом ещё раз столкнулся с Арикен, и они снова поговорили, так же кратко и скованно, но в течение последующих недель эти случайные беседы становились всё более уверенными и тёплыми. В какой-то момент Крест внезапно осознал, что ищет встреч с девушкой. Нехотя он признал, что у него появился друг. Дух не понимал, как ему поступить с этой дружбой, но не мог просто отказаться от неё. Возможно, он слишком долго был призраком.
Или недостаточно долго.
Следуя молчаливому уговору, паломница никогда не вторгалась в убежище фантома или в его прошлое. Он сказал, что держит путь домой, и Арикен не стала расспрашивать, как будто знала: любопытство разрушит возникшее доверие.
Сама она, напротив, совершенно открыто рассказывала о своём прошлом и пути. Как и все остальные пассажиры, девушка родилась на Хостаксе IV, планете-улье, задыхающейся под тяжестью собственной промышленности. Медике по профессии, Арикен хотела увидеть что-нибудь кроме искусственного неба и миллиарда серых лиц, отражений её собственного, но, прежде всего, искала цель в жизни.
Кресту была знакома эта история; древняя, как человеческая душа, она разветвлялась бесконечным множеством дорог. В случае с девушкой конечным пунктом оказалась Спиральная Заря.
- Как по мне, звучит еретически, - заметил Крест, когда в разговоре всплыла тема секты. Когда он заставил её всплыть.
- Только потому, что ты ничего не слушаешь, - сердито ответила Арикен. - И вообще, какое тебе дело до ересей? Ты ведь ни во что не веришь, призрак.
- Неважно, во что я верю, - он перестал отдирать от стены неподатливую панель и строго посмотрел на паломницу. - Важно, во что верит остальной Империум.
- Спиральная Заря - разрешённая секта Имперского Культа, - казалось, что медике цитирует какой-то одобренный текст. - Бог-Император есть центр Священной Спирали. Он - Единый-во-Всём, и из него разворачивается всяческая истина.
- Тогда чего вы ищете в космосе?
- Развёртывание открылось Спиральному Отцу на Искуплении, - зловеще объявила Арикен. - Все верные искатели перерождаются в Спирали на сей планете-колыбели.
- Ты же и в половину этой чуши не веришь, правда?
- В половину - пожалуй, верю, - она ухмыльнулась. - В ту, где есть Император, уж точно.
- Девочка, это не игра. Скажи, кто оплачивает вашу святую поездочку?
Помедлив, она поджала губы.
- Ты не знаешь, ведь так, Арикен?
- Пастырь договорился обо всём, - осторожно произнесла паломница.
- Договорился перевезти четыре сотни людей через семь систем? - фантом покачал головой. - Что-то здесь не так.
- Как и с тобой, Крест.
В тот момент она ближе всего подошла к прямому вопросу о его прошлом, и оба отвернулись, неожиданно испытав смущение. Левая рука призрака заныла под перчаткой, что случалось каждый раз, когда он злился.
- Им нельзя доверять, - тихо произнёс он.
- Кому?
Всем!
- Жрецам! - злобно выговорил Крест. - Чем выше они забираются, тем хуже становятся.
- Вот это точно ересь. Видно, придётся указать на тебя ведьмознатцу, призрак.
Он покачал головой.
- Надо было тебе оставаться дома, девочка.
- Там для нас ничего нет.
- А здесь есть нечто намного худшее, чем ничего.
"Тени вроде меня", - подумал Крест.
Через несколько дней Арикен посетил пастырь Бхарло. Она ждала его визита.
- Ты веришь, что наш призрак - добрый человек? - наставник терпеливо ждал, пока медике обдумывала вопрос.
- Он думает иначе, - наконец ответила она.
- С хорошими людьми часто так бывает, - заметил пастырь, - но, хороший или плохой, он опасен. - Бхарло положил девушке руку на плечо. - Ты исполнила долг бдительности перед паствой, сестра. У тебя нет никаких обязанностей перед незнакомцем.
Медике помолчала.
- А если он - мой друг?
Наставник печально взглянул на неё.
- Не всякого человека можно изменить, Арикен.
"Люди меняются. Ты изменился", - подумала она. Но это был банальный, избитый довод, тем более девушка не считала, что он подходит к Кресту.
- Мы с ним разгадали истину друг друга при первой же встрече, - продолжил Бхарло. - По какому бы пути ни ступал наш призрак, он зашёл слишком далеко и уже не свернёт.
Вскоре Крест разорвал дружбу с Арикен. Поначалу он избегал её, затем, когда это стало невозможным, ответил на все вопросы паломницы жестокой ложью, которую назвал суровой правдой. Фантом разрушил их доверие с такой же расчётливостью, какую проявлял в сражениях, выставил девушку невежественной, обманутой, обречённой дурой. Она встретила его удары с полным достоинством, из-за чего предательство далось призраку тяжелее, чем он ожидал.
- Надеюсь, ты вернешься домой, Крест, - сказала Арикен напоследок. - Где бы он ни был.
- Мне жаль, - произнёс дух, когда медике ушла, не зная, кому предназначены извинения - ей или ему самому.
Левая рука фантома словно пылала. Скривившись, он стянул перчатку и изучил омертвелую клешню, прицепленную к запястью. Бескровную кожу испещряли струпья, но Крест знал, что это всего лишь поверхностные шрамы над очень глубокими ранами. Из-за паразитов, вгрызшихся в плоть, он едва не погиб на той серой, щедрой на заразу планете, что поглотила его товарищей семь лет назад. Порой бойцу казалось, что он умер вместе с ними, а бесконечный, бесцельный путь домой - просто его личное чистилище.
"Я был ползучим мертвецом, - вспомнил Крест. - Я не мог выжить".
В последующие месяцы перелёта он пытался сбежать от себя и вновь стать тенью. Но пустота, в которой обитал фантом, уже исчезла.
Искупление-219 выглядело как полосатый шар серых тонов, покрытый воспалённо-багровыми шрамами в тех местах, где ветра разгоняли покров из пепельных облаков. На фоне колоссальной планеты огромный корпус "Железной Каллиопы" казался белым пятнышком, а челнок, извергнутый ею - лишь крохотной яркой пылинкой.
Десантное судно спикировало к тёмному миру и выровнялось, коснувшись его мутной экзосферы. Несколько мгновений оно скользило над дугой планеты, затем включившиеся ускорители швырнули челнок вперед, и он понесся на огромной высоте над пылающими океанами в поисках аномалии, которую забытый философ или безумная женщина назвали "Кольцом Коронатус".
Расплавленную поверхность мира пронзали шипы обсидиановых островов, что торчали из магмы наподобие обугленных костлявых пальцев. Хрупкие существа в десантном судне не нашли бы там тихой гавани: единственным убежищем для людей служили Семь Шпилей и плоская гора, окружённая ими.
Приблизившись к цели, челнок резко опустил нос и прорвался через внешние слои атмосферы в бурлящие облака планеты.
Спуск на Искупление ощущался бесконечно хуже, чем взлёт с Хостакса. Сгорбившись в литом кресле, Арикен цеплялась за привязные ремни, пытаясь удержаться во время содроганий и взбрыкиваний десантного судна, которое словно бы попало в шторм. Офель, съёжившаяся слева от неё, неистово шептала какую-то молитву и сжимала в правой руке ладонь медике. За время путешествия бледная девушка стала второй тенью Арикен - следовала за ней, как потерявшийся ребёнок, пока та не сжалилась и не "удочерила" Офель в качестве усердной, но совершенно бесталанной ассистентки.
"Видимо, я привыкла к потерянным душам", - подумала медике.
За пять месяцев, прошедших со дня необъяснимого предательства, они с Крестом порой сталкивались, но расходились, не говоря ни слова. Ближе к концу странствия Арикен подумала, не стоит ли попрощаться с призраком, но что бы она сказала ему? Пастырь был прав: для Креста нет пути назад.
Челнок резко тряхнуло, и паломники, набитые в пассажирский отсек плотными рядами по двадцать, одновременно вздрогнули на сиденьях. Здесь была вся конгрегация, все четыреста сорок четыре души, что покинули Хостакс в поисках просветления, надежды или просто перемен. Медике знала, что многие из них не были искренними апологетами Развёртывания. Хотя Арикен и сама верила не слишком рьяно, это не мешало ей молиться вместе с остальными, пока судно боролось с турбулентностью. Ей удалось занять место у иллюминатора, однако за стеклом царила кромешная тьма, словно транспортник погружался в бездну.
"Если мы погибнем при высадке, я так и не узнаю, истинно ли Развёртывание", - поняла девушка.
С другой стороны, если оно истинно, то Арикен в любом случае узнает об этом после смерти. Несомненно, её душа просто вольётся по спирали в великий замысел Бога-Императора, и всё обретет смысл. А в таком случае, какая разница?