- Утечек нет. Баки подземные проверяем дважды в день, как решено. Журналу завели, в ей пишем. Разогрели новую колонну. На новой колонне четыре тонны бензина уже выгнали, две на продажу. Две бочки передал в компрессорный, чтоб смесь для огнеметов намешали. Еще тонну с лишком солярки выгнали. Как решили, все себе для моторов, одну бочку Автобазе в уплату за ремонт и новую стройку. Митька Беленький все болеет, прошу дать замену. Пацана бы шустрого, но можно и девку. Если решаем еще колонну строить, тогда к августу мне дров кубов двести леса, на зиму…
- Это где ж я тебе двести кубов нарублю? - запыхтел Федор Большой, командир Охотничьей роты. Мой командир, ага.
Стали они спорить, на каких дровах можно, на каких нельзя нефть варить. Чо, так до утра бы и галдели, кабы не дьякон. Батя живо их угомонил, и так ловко сделал, что миром обошлось. Посулил половину дров сразу купить на Пасеке, а в помощь охотникам десятку патрульных дать. А еще мы для пасечников должны будем два раза в Пепел сходить.
Умеет же батя всех замирить! Я бы уже носы им в щеки повбивал!
Потом долго толковали про новые пищали, про то, как сталь на стволы закручивать. Докладывали инженеры с кузнечного и слесарного. Дык ясное дело, прежде вон сколько стволов в руках разорвало, прежде чем научились верно сгибать, и по сгибу запаивать, да еще кольцами наружи прихватывать.
Дружка моего, Голову, припомнили. Ешкин медь, я аж порадовался за него! Оказалось, Голова и еще двое будут у нас в оружейке до зимы работать, стволы новые к мортирам придумывать. Дорого за них Автобазе плачено. Я, как услышал, сколько за Голову мы платим, обалдел. А потом снова порадовался!
Лучше всех докладывала старшая берегиня Ольга. Я аж заслушался, прежде и не гадал, что у нас над торговым складом такая умная баба поставлена. Когда берегиня прямо в глаза глядит - аж мураши по спине. У самой волосы не стрижены коротко, как у других баб, в косы хитро плетены. Руки крепкие, на плечах платок с птицами вышитыми, на поясе - ключи звенят. Такие уж они, берегини. Маманя моя говорит - коли своих детушек нету, так вся сила женская в работу уходит…
- Серебра по весу скопили столько-то, золота столько-то, - неспешно говорила Ольга. - Пасечникам две пищали пришлось обещать и кирпича пять подвод. За это вернут три подводы леса, еще пришлют своих, скотину и птицу проверить. Много птицы с ядом, жрать нельзя… Две брюхатых черных свиньи покупаем. Пасечники говорят - вроде в прошлых пометах уродов не было. Еще семена принесут, толстой картошкой тот горелый участок засеем, что по весне ровняли. Бог даст, с того года покупать не будем, сами продавать начнем.
- Ох, хорошо, наконец-то! - оживились мужики.
- У химиков дегтя взяли сто кило. Мальцов пришли мне, дьякон, чтоб до дождей дыры законопатить. Мыла черного взяли сто кило, еще двести заказали. Мыла елового взяли двести кило. Скипидару елового - двести литров. У пасечников меду взяли триста кило взапас да воску пятьдесят. Ягод сушеных - полтонны набрали, еще вдвое больше купим. У нео с пасеки соли двести кило взяли, шкур кабаньих - шестьдесят, туровых - восемь. Шкур с мелкого зверья - сотни три, еще не считали, чистим пока…
Я маленько задумался. Очнулся, когда Ольга про маркитантов вспомнила:
- К маркитантам караван с севера пришел, с другой ихней базы. Бензин просили, солярку тоже. Мы просили фенакодусов в обмен - не дают. Так мы им в бензине тоже отказали, самим надо. Еще им труба нужна, тонкая, толстая, любая. Денег предлагали, но я сказала - коней, тура давайте или коров. Серебром не возьмем.
- Верно, правильно, - кивали инженеры. - Совсем эти торгаши обнаглели! Эх, дьякон, собраться бы всем миром, тряхануть их склады, а?
Батя сделал вид, что не слышит.
- Ты, дьякон, за рыбу спрашивал, чего мы за рыбой не ходим? - вздохнула Ольга. - С рыбой что-то беда. В затонах добрая, собаки нюхали, и пасечник проверял. А то, что с Берега рыбаки наловили, - все в костер пошло.
- Как так?! - зашумели мужики. - Коням бы отдала, те все пожрут!
- А ну, тихо все! - привстал дьякон Назар.
- Болезнь в реке, - мрачно глянула Ольга. - То есть, то нет. То дохнет рыба, то хорошая идет. Где-то выше нас по течению болезнь. Может, за Кольцевым рубежом?..
Отец поглядел на меня. Задумчиво так. Я сразу вспомнил того био незнакомого, могильщика, как его трясло. Неужто от них, сволочей, зараза ползет?
- Маркитанты будут руки крутить, - берегиня говорила и била пальцем по столу, и звякали на руках да на шее ее монетки древние. - Попомни, дьякон, не давай спуску басурманам. Хотят всю торговлю Чаговскую под себя подмять. Если мы начнем за кажной гайкой на базар бегать, тут и конец нашему с Автобазой братству.
Зашумели все маленько.
- Точно, так и есть! Они твердят, что все на базар везти надо, что нельзя промеж собой меняться!
- Пасечники тоже жаловались! Им Хасан обещал семян привезти. Привез, да цену втрое заломил. За то, что железо у нас наменяли!
Дьякон Назар после берегини еще троих выслушал. Я на отца дивился, я б так не смог. Он всякий раз совета у людей спрашивал, как лучше поступать. И всякий раз говорил - вот, мол, сделаем, как Лука предложил или как Иван предложил. Будто сам и ни при чем, ага.
- Гостям самовар поставили? Ну, зовите сюда, - махнул дьякон, когда с тайными делами покончили.
Старших лаборантов тут хорошо знали. Явились двое дедов, оба в химической одеже. Плетеная такая, навроде тканей, что вокруг труб намотаны. Не рвется, не гниет, у нас все такой завидуют. После вошли двое маркитантов - Рустем и Хасан. С Хасаном я до того маленько знаком был, к нему Дырка непутевый в приказчики нанимался. Хасан - богатый, красивый, да не по-нашенски. Черный, с усами, и глаза черные, и руки волосатые.
Одеты оба чудно, блестит на них, и пуговки блестят, и штаны узорами блестят. Голова сказывал - маркитанты тряпки в музеях собирают. Не сгорели где-то в Москве такие дома - музеи, в которые люди до войны всякие вещи сносили, старые, но красивые. Я чо думаю - ну какой дурак понесет в эту самую музею свои штаны или куртку? Ну снесу я туда, к примеру, а сам в чем ходить буду?
- Десятник Твердислав! - вызвал меня батя.
Вышел я да рассказал все как было. Про серу, про вонючек, про то, как Гаврю убили, - понятное дело, трепать языком не стал. Зато про био, и про кладбище, и про могильники, что знал от Головы, все выложил.
- Вот такие пироги, - хлопнул по столу батя. - Это третий раз. До того видели, как паук ихний в земле нору рыл. Прежде за ними такого не водилось, чтобы землю рыть. С Автобазой мы уже обсудили. У Факела мнение такое. Всем миром надо браться. Могильщиков добивать надо, пока они не напали. И новую полосу обороны на юге ставить. Одни мы не справимся.
- За рэкой тоже био ходят, - лениво сказал Хасан. - Этих тронешь, те прыбегут. Да и чем ви их тронете? Мартирами своими пугать будэте, а?
Хасан всегда говорит лениво. И соломинку вечно жует. Так и вбил бы ему нос в щеки!
- А хоть бы и мортирами, - поднял голову командир охотников. - Или ты забыл, Хасан, кто поганых био с Чагино отогнал? Факельщики и отогнали. Одного в яму заманили, другой еще раньше в гнойник провалился, третьего из огнеметов пожгли, да еще паука в плен взяли.
- Ви его не сожгли, - фыркнул Рустем. - Он сам ушел и ваших убил много. А те, кто кружат южнее, ви с ними дэл не имели.
- Могильщики жрут трупы, ковыряют ядовитую землю, - терпеливо напомнил батя. - Или вы забыли, как вся рыба брюхом кверху плавала?
- Рыбу из реки в любом разе кушать неразумно, - проскрипел вдруг один из лаборантов. - Я вам сто раз повторял - выше по течению, за Внешним радиусом, в реку химия какая-то стекает. По весне течет, когда паводок.
- Видать, там тоже берег размывает, - крякнул дядька Прохор.
- А что нам жрать-то? - злобно так спросил кто-то. - Маркитантам вон сколько денег предлагали, чтоб нам коров еще пригнать. Так нет же, не хотят делиться!
- Да они вообще только о себе думают, - поддакнул командир патрульной роты.
Хасан стал красный. Рустем улыбался криво, нехорошо так. Я помалкивал, ясное дело, только слушал. Нескладно как-то разговор пошел.
- Тихо, тихо, не об том речь, - вступился батя. - Слыхали, что десятник доложил? Всем худо будет, если могильщики до свинцовых бункеров доберутся. Им топливо нужно. Сами не заболеют, так всю округу заразят.
- Наши драться против био нэ пойдут, мы заставить нэ можем, - улыбаясь, сказал Рустем.
- Ви видели только адин бункер, и то пустой, - напомнил Хасан. - Ви можете туда посылать людей, проверить, а?
- На кладбище? - поднял брови батя. - На смерть послать?
- На кладбище, дьякон, - Хасан выплюнул соломинку, вставил в рот другую. - Чтоби по берегу прошли. Может, нэт там ничего. А если найдут вскрытый магильник, пусть принесут аттуда земли. А ми заплатим. Серебром заплатим, по весу. Сколько зэмли, столько серебра.
Федор Большой аж зубами от такой наглости заскрипел.
- Не пойму я тебя, маркитант, куда ты клонишь, - тихо сказал батя. - Нам не серебро нужно. Нам люди нужны - ямы рыть, колья ставить, огнемет большой строить.
- Зато мы понимаем, - отозвался вдруг старший лаборант. - Ходят слухи, что с чумной землицы снадобья ценные можно сготовить.
- Так вы, парни, к нам торговаться явились? - Дядька Прохор побагровел.
- Ти зачем звал нас, дьякон? - Рустем надулся, аж цепь золотая на шее натянулась. - Ми тэбе чистых свиней пригнали, а? Теперь ви сытые, можно нам в лицо пелевать, а? Ми без вашей нефти абайдемся, в другом месте найдем. А ти без нас коров гыде возьмешь? Автоматы и ружья гыде возьмешь? Патроны к ним сам зделаешь, а?