Казалось бы, на России можно ставить крест - еще несколько лет, и правительство с радостью отдаст страну Западу и Китаю. Но все изменилось, когда на орбиту планеты вышла огромная инопланетная станция. Не пытаясь выйти на связь, она начала облучать Землю, вызывая тем самым у организма людей самые странные реакции - от мгновенной смерти до невероятных мутаций. Хаос на планете позволяет военным в России взять власть в свои руки.
Содержание:
Записка из чужой тетради - (Предпролог) 1
Пометки на полях - (Вместо пролога) 1
Записка первая - Урок истории 2
Записка вторая - Жестокие небеса 7
Записка третья - Чебад - не чебад? Йома - не йома? 13
Записка четвёртая - Демоны и охотники 18
Записка пятая - Охотник 25
Записка шестая - Демон 31
Записка седьмая - Альфа 43
Записка восьмая - Дела земные, дела небесные 58
Вместо эпилога 80
Александр Сапегин
Записки морфа
Записка из чужой тетради
(Предпролог)
- Поставь меня!
- Не-а!
- Поставь, мне неудобно, люди смотрят, - аргумент не произвёл никакого эффекта.
- Пусть завидуют!
- Коля, ну, что ты как маленький! - возмущённо сказала женщина, но сама плотнее прижалась к груди мужчины.
- Маленькие у меня вы с Санькой, а мы с Лёхой большие медведи, р-р-р! Да, сын? - крепко сбитый мальчишка, тянущий санки с уложенными на них пакетами с древесным углем и ведерком маринованного мяса что-то неразборчиво буркнул в ответ и с завистью, посмотрел на маму, устроившуюся на руках у отца, - Да-а. - протянул тот, - Не тянешь ты, Алексей, на медведя, только на хомячка.
Мальчишка насупился, утёр рукавом курточки раскрасневшийся на лёгком морозце нос и припустил вперёд, туда, где между деревьев виднелся разбитый бивуак и доносилась веселая музыка.
- Сын, не дуй губу, а то я скажу Саньке, чтобы она сверху села! Покатаешь в честь женского дня сестрёнку? - мальчишка, резко остановившись, показал родителям и сестре язык и припустил вперёд с утроенной скоростью.
- Видала? - рассмеялся мужчина.
- Неси, раз уж взялся, - улыбнулась "ноша", - Не тяжело?
- Своя ноша не тянет! - крякнул немного запыхавшийся "носильщик".
- Это хорошо. Саша, прыгай папе на спину!
- А-а! - от резкого толчка мужчина не удержался на ногах, вся троица рухнула в снег. - Санька!!!
- О-о-о, Беровы пожаловали! - послышалось из-за деревьев. - Быстро ходь сюды!
У мангала стояли два "дежурных по шашлыкам". Женщины сервировали раскладные столики, пара "дежурных по ухе" колдовала у костра, дети носились весёлой стайкой вокруг разбитого лагеря.
Один из "шашлычников" перевернул шампура и посмотрел на коллегу:
- Что думаешь, Бер?
- Не долго нам осталось, - ответил собеседнику Николай, - Если пиндосы боятся настоящей крови, то хунхузы слеплены из другого теста.
- Что, совсем никак? Что говорят твои?
- Хм-м.
- Не хмыкай.
- А твои? - выделил последнее слово Николай.
- Знаешь, есть такой анекдот. Чтобы изменить Россию, есть два варианта: реальный и фантастический. Реальный - прилетят инопланетяне и сделают всё за нас. Фантастический - придётся поработать самим.
- А если случится третий вариант? Инопланетяне прилетят, а работать всё равно придётся нам?
- Тогда, Коля, я поставлю тебе бутылку настоящего армянского коньяка.
Пометки на полях
(Вместо пролога)
Скажите, как вы относитесь к нумизматике? А к нумизматам? Никак? Хорошо, зайду с другой стороны - как вы относитесь к монетам? Да-да, к простым монеткам? Кругленьким таким, с насечками на ребрышках… да что вы, вообще можете знать о монетах?
Стоп, что-то понесло Остапа. Сам я не нумизмат и к нумизматике не имею никакого отношения и никогда не имен, и родственники не имели. Хотя…, жаль, что не имели, как этот сухонький старичок. Надо же, как он вообще смог выжить в двадцатые годы? Невероятно! Дедок сам по себе ходячее сокровище. Последние несколько лет, таких стариков я видел только в бункерах или подземных кварталах где их не могло достать излучение инопланетной орбитальной станции, а этот не прячется от смертельной угрозы, только кряхтит и поплёвывает в небо и на внуков, которые каждый раз пытаются увести его в бомбоубежище. Дед, оказывается, ещё та язва. Стоит, скалится, во рту полный набор зубов, трудно поверить, что ему за восемьдесят. Понятно, почему его не берёт убийственное излучение - с такими зубами чхать он хотел на всех инопланетян. Я выглянул в окно, сияние, порождаемое станцией, померкло. Оно и так было не сильным, сегодня наш район затронуло самым краем космического удара, периферийными отголосками, но Ярослав попросил побыть с ним у его деда, проследить, чтобы старичку не стало плохо, мало ли что? Мне не трудно, можно и посидеть. Если честно, я завидую другу - у него есть дед, а я своих стариков уже и не помню и таких как я много. Ярославу несказанно повезло.
Сегодня Ярик упросил деда показать свою коллекцию. Никогда не думал, что тот что-то коллекционирует, но увидев гордость древнего пенсионера, чуть не выпал в осадок. Обалдеть! Мне всегда нравился Иван Николаевич, классный старикан, но он почему-то воспринимал меня в штыки. Саньку, мою старшую сестрицу, готов был на руках носить, а на меня смотрел как партизан на немца через прицел. Вот уж не знаю, чем я ему не угодил?
- Как вам? Нравится? - дед подошёл к нам и заглянул через плечо Ярослава, увлечённо рассматривающего через лупу какой-то особо финдибоберный то ли талер, то ли пфенниг. Я тоже увлечённо рассматриваю эти кругляшки, но виду стараюсь не подавать. Иначе меня больше не подпустят к этому чуду, у-у-у. Так, успокоиться, сделать морду тяпкой. Силы небесные, за что мне такое наказание?
Дед заметил мой нарочито скучающий взгляд и недобро ухмыльнулся:
- Сразу видно современную молодёжь, вас ничем не прошибёшь, - я равнодушно пожал плечами. - Вы думаете, что я зря трачу своё время, эрги, вату и собираю разный хлам? (Да что он ко мне привязался?) Ошибаетесь! Я не монеты собираю, я собираю историю разных стран! Ведь каждый из этих кругляшков может рассказать столько, что вам и не снилось!
- Дед, ты опять? - одёрнул старика Ярослав, тот замолчал.
- А ты не перебивай старших! - древний нумизмат отобрал у внука свою коллекцию. Из альбома выпал пятачок, звякнул о паркет и подкатился к моим ногам. Обычный советский пятачок, выпуска одна тысяча девятьсот шестьдесят первого года, я нагнулся и поднял монетку.
- Иван Николаевич, а у вас есть ещё Советские пятаки? - спросил я, судорожно сглатывая слюну, затопившую рот.
- А вам, э-э…
- Алексей, - подсказал я.
- Алексей, зачем?
- Потому что советские и российские деньги мне нравятся больше остальных, есть в них родной дух, - дед усмехнулся.
- Берите, дарю.
- Спасибо, - поблагодарил я доброго коллекционера и спрятал добычу в карман.
- Дуйте отсель, - погнал нас дед. - Станция улетела, дайте передохнуть старику.
Действительно, свет за окном померк, уступив место обычным солнечным лучам.
На улице, как после грозы, легко попахивало озоном. Распрощавшись с Яриком, я побежал домой. Пять минут и родные стены встретили своего блудного хозяина уютом и тишиной. Скинув туфли, я проскочил в ванну, ополоснул подарок Ивана Николаевича в кипятке, медленно выдохнул и засунул пятак под язык. Как вкусно!
- Лёш, - Санька? Она что, дома? - Скажи мне, братец, и давно ты ешь монеты?
Вот попал, так попал. Саша протянула на раскрытой ладони несколько мелких кусочков железа, в паре из которых ещё можно было узнать российские десятирублёвки начала века. Эти недоеденные "карамельки" я спрятал про запас три дня назад и уже сам забыл о них…, а Сантилла нашла.
- Лёш? - в глазах сестры беспокойство, приятно, чёрт побери, когда за тебя переживают. Вот так, по-доброму, по-настоящему. Санька знает, что я за неё голову любому откручу, другой сестры у меня нет и никогда больше не будет. Она для меня самый близкий человек и пользуется этим, зараза. - Лёш? - повторила Саша.
Что ей сказать? Я прошёл на кухню, выдвинул ногой из-под стола две табуретки и, плюхнувшись на ближнюю, пододвинул вторую сестре. Саша шмыгнула носом, обошла меня кругом и обняла сзади за плечи.
- Скажешь, когда тебя зацепило?
- Скажу.