– Может, поможешь мне чемодан донести до машины? – И она улыбнулась Степану как раньше, той самой улыбкой, от которой сердце начинало биться чаще, рискуя выпрыгнуть из груди.
Парень хотел было согласиться, чтобы хоть на минуту дольше побыть с женой, но все же сказал:
– Нет!
– Ну да, оставлять девушку наедине с тяжеленным чемоданом – это так по-мужски, – ехидно заметила Катя, стараясь не показать своего удивления. Ведь она привыкла, что Степан делал все, что она говорила, понимая ее чуть ли не с полувзгляда. А тут – нет. Тоже мне! Устроил восстание Спартака!
– Ну учитывая, что все в этом чемодане куплено на те самые гроши, что я зарабатывал, он должен быть невесомым, – ответил Степан и закрыл за женой дверь, как бы разделив свою жизнь чертой на две части.
Степан сразу решил, что напиваться не будет, хоть и хотелось забыться в алкогольном угаре, а еще больше хотелось уйти из этого дома. Ведь все здесь напоминало о Кате, именно она выбирала эту квартиру – чтобы недалеко от центра и транспортная развязка…
Парень порылся в своих вещах и выудил оттуда давно позабытые джинсы и кожаную куртку, которые не носил со дня свадьбы – Кате не нравился такой стиль. Ей нравилось, чтобы супруги выглядели под стать друг другу, чтобы сочеталась одежда, чтобы они смотрелись рядом. Степан переоделся и мельком глянул на себя в зеркало. Оттуда смотрел широкоплечий (спасибо занятиям на перекладине во дворе!) тридцатилетний мужчина с взлохмаченными волосами и усталыми, красными от бессонной ночи глазами (спасибо дорогой жене). Погода в последнее время стояла теплая, поэтому замерзнуть он не боялся.
Обув дорогие фирменные кроссовки, парень вышел из дома.
Куда идти, Степан еще толком и не знал. На душе было так паршиво, что раздумывать о выборе маршрута и вовсе не хотелось.
– А, будь что будет! – пробормотал он и пошел в сторону остановки – благо дом стоял сразу за ней, и плутать дворами не пришлось. – Какой троллейбус подъедет первым – на том и уеду.
– Вы что-то сказали, молодой человек, – гнусаво проговорил стоящий рядом старичок.
– Нет, вам показалось, – покачал головой парень.
Троллейбуса не было довольно долго. Степан даже начал поглядывать в сторону маршруток, но тут наконец-то показался рогатый ископаемый с номером "двенадцать" на стекле.
"Ну что ж… едем на Приморский бульвар…"
Погода была отличная – солнце, несмотря на то что на дворе стоял только март, жарило почти по-летнему. Так что через некоторое время Степан даже расстегнул молнию куртки. В воздухе витал пьянящий аромат цветущих деревьев. Рано пришедшая весна одела город в цветущие наряды – снежно-белая алыча, нежно-розовые миндаль и абрикос… солнечно-желтые кусты форзиции цветными пятнами разбавляли серые, по-зимнему унылые улицы. Все еще холодное, несмотря на солнечную погоду, серое море сливалось с безоблачным небом. Хотя вдалеке на горизонте все же проявлялись едва заметные белеющие кучевые облака, предвещающие дождь, а то и снег – погода в Севастополе всегда была непредсказуема. Среди горожан даже ходила такая поговорка: "Погода меняется или раз в три дня, или три раза в день". Случалось и такое, что в одном районе города шел ливень, а в соседнем светило яркое солнце – чудеса, да и только. Но жители к этому привыкли и ничему не удивлялись.
На Приморском бульваре с утра было немноголюдно – и мужчина вздохнул спокойно. Меньше всего ему сейчас хотелось оказаться среди людей. Нужно было разобраться в себе, а для этого побыть наедине с самим собой, собраться с мыслями, попытаться их упорядочить и понять, как жить дальше.
Над морем, испуская пронзительные крики, парили белоснежные чайки, а на фонарях, которые вечером освещали путь прогуливающимся парочкам, сидели голуби. Эти наглые птицы при виде единственной упавшей крошечки хлеба или семечки срывались со своих мест и со скоростью истребителей люфтваффе пикировали к месту, где их ожидало пиршество. Даже страшно становилось, когда вся стая проносилась в нескольких сантиметрах от тебя, казалось, что птицы хотят вцепиться в волосы и выклевать глаза.
Еще не начался сезон, когда центр города заполняется толпами "отдыхантов" вперемешку с зазывалами на катерные прогулки, которые горланят в свои рупоры как полоумные и кидаются прямо на людей, а то и хватают их за руки. Эти граждане, орущие с утра до вечера один и тот же текст, так надоедали местным жителям, что на СевИнфо – городском форуме – то и дело предлагали запретить их под страхом смертной казни, а также раздавали ценные указания, как пооригинальнее их послать, дабы зазывалы прониклись и отвалили. Но городская власть думала иначе, ибо наверняка имела свой гешефт. Действительно, кому интересны многочисленные памятники и достопримечательности Севастополя? Ведь туристы сюда ехали, чтобы полчаса покататься на старом тарахтящем катерке, рискующем в любой миг пойти под воду, аки печально известный линкор "Новороссийск", да сфотографироваться с облезлыми павлинами или голубями на последнем издыхании, ну и конечно же прикупить пару китайских однотипных сувениров. Куда же без них?
Степан медленно прошелся по набережной Корнилова до Артбухты и повернул обратно, в сторону памятника Затопленным кораблям. Как ни странно, о Кате он не думал – как будто какой-то мысленный блок стоял, не дающий лезть в голову неприятным мыслям.
На глаза парню попался маленький тощий щенок неопределенного цвета породы "кабыздох". Он жался к картонной коробке, что заменяла мусорное ведро возле ларька с хот-догами. Степан глянул на щенка и вдруг подумал, что сам сейчас похож на такого же брошенного всеми ненужного бобика с грустными глазами. Разве что блох у парня не было. Не раздумывая, мужчина подошел к будочке, где скучала молодая девушка, сразу оживившаяся при появлении покупателя.
– Девушка, мне один с двойной сосиской. Без майонеза и кетчупа.
– Это вы для песика? – улыбнулась девчонка, живо укладывая теплые колбаски в булку.
– Ага. Вот, держите. – Степан протянул десятку в окошко и взял сверток, источающий приятный аромат. "Надо же, никогда бы не подумал, что хот-дог может так аппетитно пахнуть!"
Щенок заметно оживился и даже пару раз нерешительно вильнул хвостом, не решаясь подойти. Мало ли что сделает этот человек, вдруг ногой пнет! Странные двуногие без шерсти на морде и лапах, но с разноцветными шубками на телах, для начавшего свою жизнь в старой картонной коробке щенка делились на два типа. Первый – обычно это были щенки этих двуногих. Шумные, бегающие, они всегда приятно пахли молоком или другими вкусностями, которыми с охотой делились, стоило только приветственно повилять хвостом. Помимо щенков попадались и взрослые двуногие, которые могли потрепать пса за ухом или выбрать из ушей клещей, впившихся в нежную кожу. Таких песик любил. Но были и другие. Те больно пинались и грозились пустить щенка "на мыло". Что такое "на мыло", щенок не понимал, но от таких двуногих старался держаться подальше и поскорее куда-нибудь прятался.
Степан присел на корточки, разделил сосиску и кинул один кусочек "кабыздоху". Кусочек был моментально съеден, а кредит доверия выдан. Песик мелкими шажками подбежал к мужчине и с огромным аппетитом уплел все угощение.
– Ладно, парень, бывай здоров. – Степан вытер руки о салфетку, врученную в комплекте с хот-догом, и направился дальше, свернув у дельфинария к морю. Настроение слегка улучшилось – уже и чайки не раздражали своими криками, и торопливо проходящие прохожие не вызывали недовольства. Степан прошел мимо Института биологии южных морей, в здании которого находится Аквариум, и уже подходил к развилке на набережной, где если пойти вправо – можно выйти к городскому центральному фонтану, а влево – прогуляться вдоль моря. Степан решил все же пройтись по берегу, наслаждаясь шумом бьющихся о прибрежные камни и плиты набережной волн.
Отвесная стена справа становилась все выше и выше. И вдруг мужчина услышал звонкое тявканье. Степан оглянулся – в паре метров от него стоял тот самый щенок и голосисто лаял на кого-то, кто находился на верхней площадке. Парень сделал шаг назад, когда краем глаза заметил чей-то падающий силуэт. Он даже не сразу понял, что это человек, но, как только испуг прошел, и мыслить логически стало проще, Степан развернулся к поднимающемуся:
– С вами все в порядке? Эй!
Мужчина, свалившийся с двухметровой высоты, даже не отряхнулся, а молча, неуклюже поднялся и встал как ни в чем не бывало.
– Вам помочь? – не унимался Степан, заметивший кровь на руке и одежде, а "кабыздох" залаял еще сильнее, и парень мог поклясться, что в лае пса сквозила истерика пополам со страхом. И тут Степан понял, почему – упавший мужик поднял лицо, и его взгляд, точнее, глаза заставили кровь в жилах мужчины заледенеть, да и кожа у незнакомца была словно восковая – бледная, а черты лица оплывшие… Степан не знал, как точнее объяснить происходящее. Наверное, так и должна выглядеть смерть – именно такой взгляд должен быть у нее. Упавший не мигая посмотрел своими белесыми бельмами и медленно поплелся в сторону остолбеневшего Степана, издавая какой-то скулеж.
Из ступора парня вывела все та же дворняжка, которая уже даже не лаяла, а просто жалобно визжала, прижимаясь к земле корпусом с четко выступающими сквозь кожу ребрами, но почему-то не убегала. Когда странного мужика от Степана стало отделять меньше метра, тот раззявил рот, будто хотел укусить парня. Молодой мужчина резво отпрыгнул в сторону и, оглядываясь через плечо, побежал обратно к развилке, а тот, с бельмами, все так же с маниакальной настойчивостью тащился за ним. Щенок, кстати, тоже с радостью последовал за Степаном, путаясь под ногами.